Убийство ворон - Эвелин Флуд

Она никогда в этом не признается. По крайней мере, не мне. Может быть, ему. Но я знаю, что она расскажет, даже если упрямая tentazione притворяется, что все, что у нас есть, — это только гребаный секс. И чувство вины всплывает, когда я прокручиваю это в голове, вижу, как она вздрогнула, затем выпрямилась. Как будто она ожидала этих ударов. Как будто она поверила в это.

— Черт! — Мой кулак врезается в дерево, и агония пронзает мою руку, когда она сгибается под ударом.

Чертовски фантастично.

Рыча, я сплевываю кровь, скопившуюся у меня во рту, разворачиваюсь на каблуках и отхожу от ее входной двери, прежде чем совершу какую-нибудь глупость, например, вышибу ее, упаду на колени и попрошу прощения.

Ей насрать. Она ясно дала это понять, когда повернулась и оставила меня в той гребаной комнате, приставив дуло заряженного пистолета к моему лбу. Я думал, что разрушил ее стены, но она только укрепляла их, даже когда извивалась на моем члене, как чертова актриса.

Мое настроение не улучшилось, когда я добираюсь до нашего здания, красный кирпич соответствует крови на костяшках моих пальцев, когда я открываю двойные двери. Рокко поднимает взгляд со своего места, где он ждал, его рот приоткрывается.

— Заткнись, — рявкаю я, и он снова закрывает рот.

На секунду.

— Что случилось? — спрашивает Рокко, шагая за мной к лифту. Я злюсь, резко бью по кнопке, чтобы подняться в офис, стряхивая с руки боль. Кость не сломана.

Но черт возьми, влюбленность в Катарину Корво не производит на меня хорошего впечатления, за последние несколько дней. Подбитый глаз, сломанный нос, разбитая губа, а теперь еще и вывихнутая рука в довершение к вечеринке.

Она того не стоит, говорю я себе про себя. Не обращая внимания на Рокко, мы заходим внутрь, скрипит пол, поднимаемся на второй этаж. Даже сама мысль кажется неправильной.

— Данте, — настаивает Рокко. — Какого хрена, чувак?

— Ничего, — огрызаюсь я. — Ничего такого, о чем тебе нужно знать.

Мой охранник просто пригвождает меня взглядом. — Кого ты разозлил?

Я ворчу, когда двери открываются, направляюсь к бару и наливаю себе бокал янтарного крепкого напитка из бара. — Доменика Росси.

Рокко заливается смехом, когда я плюхаюсь в кресло. — Надеюсь, он выглядит хуже.

— Хотелось бы, — бормочу я. — Сядь. У меня, блядь, шея начинает болеть, когда я смотрю на тебя снизу вверх.

Он садится напротив меня. — Ты когда-нибудь думал, что пришло время просто двигаться дальше? В кампусе полно других девушек. Она чертовски токсична, чувак.

Не так уж и много, на самом деле. Но это не имеет значения. Там может быть тысяча девушек, тысяча вариантов, и единственная, кого я увижу, — это она.

Она единственная девушка, которую я видел с тех пор, как в восемнадцать лет переступил порог этого университета.

Уже тогда я мог видеть, кем она станет. Она стояла там, без зазрения совести раздавая указания мужчинам вдвое старше себя, не моргнув глазом, взяв на себя руководство Воронами. Как будто она была рождена править.

Мне потребовалось пять лет ожидания. Я дразнил ее. Медленно, не спеша, никогда не упоминая о «навсегда». А потом, когда я наконец заполучил ее, она, блядь, бросила меня.

Просто исчезла. Ни единого ответа на мои сообщения.

И теперь, когда она вернулась, взобраться на эти стены стало в десять раз труднее, чем раньше.

Сожаление тяжелым грузом давит мне на грудь. Сожаление о том, что мы родились по разные стороны баррикад, даже если все говорят о Cosa Nostra как об одной большой семье. Переверни все наоборот, наш мир кишит нелояльностью, предательством, смертью.

Я бы никогда не предал ее. Но я не виню ее за то, что она верила в это.

Выдохнув, я на время выкидываю это из головы. Мы не можем позволить себе роскошь испытывать собственные чувства, по крайней мере, когда нам нужно управлять бизнесом. — Давай отчет.

К его чести, Рокко не критикует меня за вопиющую потерю концентрации. Мы обсуждаем последний набор, кого мы заменим теперь, когда некоторые из старших заканчивают учебу, какая динамика работает хорошо и где есть трения в группе В'Ареццо.

— Хорошо, — говорю я наконец. Ничто не требует срочного внимания. Рокко — отличный силовик. Мне редко приходится участвовать в повседневном управлении В'Ареццо, вместо этого я посвящаю большую часть своего времени вне университета. Семья В'Ареццо крепко держит под контролем игорную сферу в Северной Америки, и мой отец привел меня в этот бизнес давным-давно, игнорируя указания, которые мы должны были соблюдать до окончания учебы.

Взглянув на часы, я жестом отпускаю Рокко. — Я буду к ужину.

Его зубы сверкают. — Не забудь смыть кровь.

Бросив взгляд на свою белую рубашку, я морщусь при виде ржавого следа. У меня есть несколько минут, чтобы привести себя в презентабельный вид. — Спасибо за напоминание.

Звонок раздается, как только я открываю ноутбук. Одетый в свежую накрахмаленную белую рубашку, я откидываюсь на спинку кресла. — Отец.

— Данте. — Фрэнк В'Ареццо по-прежнему импозантный мужчина, даже в свои шестьдесят с небольшим. Он проводит рукой по своим волосам цвета соли с перцем и улыбается, хотя это кажется немного натянутым. Улыбка исчезает, когда он хмурится и наклоняется ближе к экрану. — Что случилось?

Я стараюсь не съеживаться. — Ничего. Политика кампуса, но ничего такого, о чем тебе стоило бы беспокоиться.

Взгляд моего отца — это тот взгляд, который он оттачивал с моего детства, и я ерзаю на своем месте. — Я бы попросил больше информации, но у меня мало времени. И есть новости, которые нам нужно обсудить.

Мое внимание приковано к делу. — У тебя есть последние новости о ситуации с Фаско?

Он выглядит мрачным, но кивает. — Заказчиком убийства Николетты Фаско был Джозеф Корво.

Требуется мгновение, чтобы слова дошли до сознания. Отец Катарины. Предполагаемый лидер всех пяти семей заказал убийство молодой девушки. — Но... почему?

Этого хода я мог ожидать от Азанте. Но от Корво… нет, я не ожидал этого от них.

Мой отец выглядит усталым. Под глазами у него темные круги. — Есть движение, Данте. Люди говорят о Джозефе Корво. Мы теряем власть, и теряем уже давно. Наша власть в Северной Америке ослабевает с каждым годом. Правоохранительные органы становятся все больше