Убийство ворон - Эвелин Флуд

Они уезжают, оставляя меня с моим молчаливым отцом и мертвой сестрой.

Его шаги раздаются позади меня, когда я поднимаю насквозь промокшую веревку. Он заходит с другой стороны, и вместе мы опускаем Никки в грязь, осторожно, так чертовски осторожно, опуская ее на холодную, утрамбованную землю.

Ей здесь не место. Неправильность этого отдается у меня в груди физической болью, от которой я не могу избавиться все те дни, с тех пор как приехал домой по зову отца.

Когда гроб касается дна, веревка в наших руках ослабевает, мой отец падает на колени, словно марионетка, у которой перерезали ниточки. Он закрывает лицо руками, пока я обхожу его, поднимая лопату.

Она дрожит в моих руках, но я крепко держу ее, когда упираюсь ногой в острые края и толкаю вниз, наполняя ее землей, которая влажно осыпается на место последнего упокоения Николетты Фаско.

Дочь.

Сестра.

И когда она исчезает под тёмной горой грязи, я даю ей обещание.

Я заставлю их заплатить.

Глава двенадцатая. Катарина

Я не тороплюсь собираться, использую каждую минуту, чтобы хоть немного разгрести хаос в голове. Учитывая обстановку на кампусе, выбираю чёрные обтягивающие кожаные брюки и влезаю в свои алые туфли на каблуках. Я заказываю новую пару каждый год — подарок самой себе, с небольшим дополнением.

Тонкие стальные кинжалы с изящной резьбой и деревянными рукоятками идеально встают на место — в ножны на задней стороне каблуков. Легко дотянуться, если понадобится. Но даже если не понадобится — выглядят они чертовски эффектно.

Добавив ещё одну пару в тонкие ремни под руками, я надеваю чёрную атласную майку и кобуру, вкладываю в неё два Ruger-57 и прячу всё под приталенным пиджаком.

С зачесанными назад волосами, убранными с лица, идеальной подводкой для глаз и губами, накрашенными в тон туфлям, я выгляжу готовой.

Готовой убивать или готовой трахаться.

Меня давным-давно научили, что моя внешность сама по себе является оружием, и я не дура. Я использую все имеющееся в своем распоряжении оружие, если понадобится.

И главное — внешний вид. Особенно сегодня, когда шепот преследует мои шаги по кампусу. Я высоко держу голову, поддерживая зрительный контакт с любым, кто достаточно смел, чтобы попытаться посмотреть на меня.

Никто не осмеливается дольше нескольких секунд. Даже мои собственные Вороны обходят меня стороной, и Винсент ловит мой взгляд, когда он загоняет горстку младших солдат в тренировочные залы. Они все таращат глаза, прежде чем он ударяет одного по затылку, и они, спотыкаясь, входят внутрь.

Дом уже ждет, когда я прихожу, прислонившись к кирпичной стене. Он разглядывает меня, когда я подхожу. — Ты уже знаешь.

— Внутрь.

Дом сначала осматривает комнату, прежде чем запереть дверь и скрестить руки на груди. — Черт возьми. Это правда, не так ли?

Расстегивая пиджак, я вешаю его на спинку кожаного кресла. — Да. Кто тебе сказал?

Раз он так уверен, источник, должно быть, был хорошим. Когда он колеблется, у меня возникают подозрения. — Доменико.

Его подбородок вздергивается. — Данте В'Ареццо.

Мои губы приоткрываются. Данте покинул мои апартаменты всего час назад. — Он вернулся?

Дом кивает. — Он хотел поговорить со мной. Предупредить меня.

Откидываясь на спинку кресла, я отбиваю пальцами ритм по столу. — Тебе было весело обсуждать детали моей защиты без меня?

В его глазах нет раскаяния, когда он встречается со мной взглядом. — Он передал информацию, и все. Этот разговор был только между нами. Фаско не собираются валять дурака, Кэт. Они хотят крови. И твоя кровь послужила бы лучшим сигналом.

Я похлопываю по пистолетам, пристегнутым к моему телу. — Я в курсе. И я не собираюсь быть застигнутой врасплох.

— Ты не сможешь сдержать их всех, — указывает Дом. — Я приставлю к тебе круглосуточную охрану, двадцать четыре на семь. Четверо охранников, сменяющихся по графику.

— У нас нет для этого столько людей старшего уровня. — В кампусе тридцать восемь Ворон, и только двенадцать имеют статус старшего солдата, не считая меня и Дома. У Фаско есть немного больше, чем у нас.

— Я поговорю с Альдо, может, он пришлет сюда людей для прикрытия.

— Он не сделает этого. — Я опускаю глаза. — Мой отец ожидает, что я справлюсь с этим.

— Тогда мы добавим в состав несколько наиболее перспективных новобранцев. Для них это будет опытом, и я поставлю их в пару со старшими солдатами. — Его лицо бескомпромиссно. — Я не собираюсь рисковать, Кэт. Ты будешь передвигаться с охраной.

Я ненавижу, когда на меня все время смотрят, и он это знает. — Это не постоянное решение.

— Нет, — соглашается он, наклоняясь вперед. — Итак, какой у нас план?

Я уже чувствую начало головной боли. Потирая виски, я пересказываю ему свой разговор с отцом. — Мне нужно разобраться с Джованни. И он не тот человек, с которым можно договориться и в лучшие времена. Пока мы ждем. Его еще даже здесь нет. Я не хочу сделать шаг, который подтолкнет его в направлении, которого он, возможно, не планировал.

— Это ставит нас в затруднительное положение. Мне это не нравится.

Я поднимаю на него взгляд. — Таков приказ, Дом. Мы наблюдаем и ждем. Я беру охрану. Давай посмотрим, в каком настроении он будет, когда вернется.

У Дома звонит телефон, и он подносит его к уху. Я смотрю в окно, наблюдая за птицами на улице. Стук в моей голове усиливается. Когда он заканчивает, я смотрю на него. — Похоже, в конце концов, нам не пришлось долго ждать.

Его рука сжимает телефон. — Его машина только что въехала в ворота. Я не думаю, что тебе стоит идти сегодня в столовую.

Вздыхая, я открываю свой ноутбук. — Я не прячусь, Дом. Мы не слабые, и он не собирается начинать войну у всех на виду. Мои приказы остаются в силе.

Он не двигается.

— Иди и разберись с расписанием. — На этот раз мой голос звучит тверже. — Через час у меня лекция по финансовому праву, и оттуда я пойду в столовую. Убедись, что охрана на месте. Черт возьми, проводи меня туда сам, если тебе так будет легче. Но таков наш план.

Серые глаза изучают мое лицо. — Хорошо. Просто... будь осторожна, Кэт.

Мои пальцы ложатся на один из пистолетов, слова звучат