Убийство ворон - Эвелин Флуд

последний раз. Горе от потери сестры давит на него, проявляясь в черных кругах под глазами. Его волосы теперь длиннее, все еще завитые на макушке, но сбритые по бокам, чтобы попытаться держать их в узде.

— Джованни. — Я небрежно откидываюсь на спинку стула, позволяя ему стоять там. — Я слышала, ты вернулся.

Повсюду глаза. Так много глаз, наблюдающих за нами. Я бы предпочла уединение для нашей первой встречи, и когда его губы изгибаются в жутком подобии улыбки, я понимаю, что он это знает.

— Да. Вчера мы похоронили нашу сестру. Во всяком случае, те ее части, которые ты нам оставила.

Слова резкие, прямая атака. Они сильно задевают меня. — Джио, я...

— Не смей, — перебивает он. На его лице отражается мука. — Не смей, блядь, сидеть здесь и пытаться сказать мне, что ты сожалеешь о нашей гребаной потере.

Блядь. Блядь, блядь.

Придется играть в эту игру.

— Я собиралась сказать, — я стараюсь говорить легко и беззаботно. — Надеюсь, Роза хорошо устроится. Немного молода, но мы оставим это без внимания. Учитывая.… Все остальное.

Это чертовски дешевый прием. Прием и угроза. Но я должна остановить его. Мой отец уже показал, что у него нет милосердия там, где дело касается Фаско.

Не дави дальше, молча умоляю я. Не делай еще хуже, Джио.

Из комнаты доносится шипящее оскорбление, которое, я уверена, исходит непосредственно от младшего Фаско. Глаза Джио вспыхивают.

А потом он улыбается.

Я быстро разглаживаю хмурую складку на лбу, когда он ухмыляется. Он делает шаг вперед, пока его тело не прижимается к краю стола.

— У меня есть подарок для тебя, Катарина Корво. — Его голос повышается, и по комнате разносится явный вызов. — Встань, чтобы я мог его вручить.

Я остаюсь на своем месте, а он скрещивает руки на груди. — Испугалась, Ворона? Если это поможет, я клянусь не причинять тебе вреда, пока этот разговор не будет окончен.

Я медленно встаю.

Дом стоит чуть в стороне, неподвижный и готовый атаковать как змея, если Джованни сделает хоть один неверный жест. Моя рука скользит в кобуру, и Джио отслеживает это движение, издавая едкий смешок.

— Тебе это не понадобится.

А потом он целует меня.

Глава четырнадцатая. Катарина

Дуло моего пистолета упирается ему в живот, мой палец твердо лежит на спусковом крючке, когда он касается губами моих губ. Раз. Два. Щетина на его лице царапает мою кожу. Губы Джио кривятся, а затем он отстраняется.

Поцелуй был нежнее шелка, но все, что я чувствую, — это холод. Холоднее, чем прикосновение его губ к моим.

Мой взгляд перемещается на Доменико. Он побледнел, одной ногой стоит на ступеньках. Но он ничего не может сделать, не может изменить то, что только что произошло.

Никто не двигается. Никто не смеет даже дышать.

Никто, кроме Джованни. Он поправляет лацкан своего элегантного черного пиджака и отворачивается от меня.

— Никакого оружия. Только один на один, — объявляет он. Правила въедаются мне в кожу. А затем он снова поворачивается ко мне, еще раз. — Я хочу, чтобы ты чувствовала каждую секунду, Катарина. Совсем как Николетта.

Il bacio della morte.

Поцелуй смерти.

Награда за мою голову для любого, кто достаточно храбр, чтобы попытаться.

Джованни Фаско только что объявил «сезон охоты», на меня.

Куда бы я ни пошла, за мной будут охотиться.

Все как один, мои старшие Вороны встали, плавным движением выстраиваясь в линию между мной и столами. В следующее мгновение Дом оказывается на платформе, его голос хриплый. — Приказ.

Но все, что я могу сделать, это уставиться на Джио, когда он обходит вокруг и выдвигает свободное место сбоку от Лучиано, опускаясь на него, как будто это не он только что взорвал бомбу у меня над головой.

— Кэт. — Голос Дома дрожит, он поворачивает голову, как будто люди собираются запустить оружие в мою сторону. — Приказ.

Я медленно облизываю губы. Опускаю взгляд на наследников по обе стороны от меня. Данте почти такой же бледный, как Доменико. Лучиано переводит взгляд с Джованни на меня, его лоб нахмурен.

Интересно, где Стефано. Когда Дом хватает меня за руку, это вырывает меня из патоки паники, окутывающей мой разум.

— Сядь, Дом, — шепчу я. Он начинает качать головой, и я тянусь к своему месту. — Я сказала… — мой голос становится жестче. — Сядь. Я еще не доела свою еду.

Я смотрю на Ворон. — Все вы. Отойдите.

Винсент поворачивает голову, в его взгляде читается недоверие.

Посуда гремит, когда я ударяю рукой по столу. — Сейчас же!

Мой рев эхом разносится по комнате, побуждая их к действию. Дом игнорирует меня, перемещаясь и становясь прямо за моим стулом.

— Попробуй сдвинуть меня с места, — выдавливает он, когда я начинаю поворачиваться. — Клянусь гребаным богом, я вынесу тебя и к черту иерархию.

Прекрасно. Я придвигаю тарелку к себе, втыкая вилку в холодное мясо. У меня во рту привкус смерти, но я заставляю себя жевать, глотать, потягивать свой напиток, как будто в этой комнате нет группы людей, активно замышляющих мою смерть.

Я съедаю каждый кусочек.

Когда я наконец кладу столовые приборы на стол, раздается общий вздох облегчения как позади, так и по бокам от меня.

— Спасибо, черт возьми, — бормочет Данте. — Теперь ты уйдешь?

Я пользуюсь моментом, чтобы проверить расположение своего оружия, прежде чем встать. Дом уже здесь, готовый провести меня через небольшой боковой выход, но я уворачиваюсь от его протянутой руки и обхожу стол, игнорируя его отчаянные проклятия.

Еще больше взглядов, когда мои каблуки вонзаются в пол. Вороны наполовину привстали со своих мест, неуверенные и обеспокоенные, их головы вертятся по комнате. Эми выглядит окаменевшей, когда ее голова вертится по сторонам в поисках угроз.

Но встает только один человек.

Я замолкаю, когда Роза Фаско ныряет под руку Лео, бросаясь мне навстречу. Я поднимаю руку, чтобы никто из моих не вмешивался. Ее глаза светлее, чем у ее брата. Яркие, насыщенные, электрически-синие. И она пронзает ими меня.

— Ты убила мою сестру.

Ей не может быть больше тринадцати. Я держу руки расслабленно по бокам, рассматривая ее. — Я не препятствовала этому.

Ее лицо искажается, как будто она пытается сдержать слезы. — Она ничего тебе не сделала. Она никогда никому ничего не делала.

Я