Поэма о Шанъян. Том 3–4 - Мэй Юйчжэ

это же время стотысячный авангард Ху Гуанле неустанно противостоял врагу – провиант и фураж постепенно заканчивались, и генерал ожидал скорейшего прибытия подкрепления. Если не получится форсировать реку, чтобы как можно скорее пересечь Юйлинцзи, придется идти в обход – через Миньчжоу. Миньчжоу находился под властью Цзиньань-вана. Рельеф его земель обрывистый – защищать такие земли легко, нападать уже сложнее. Вероятнее всего, Цзиньань-ван не откроет ворота и не пропустит солдат через город, поэтому встанет вопрос о штурме города. В такой ситуации переправиться через реку было бы более выгодной стратегией. Однако Цзиньань-ван и Цзяньчжан-ван заключили союз через брак между семьями. Временами ваны появлялись при дворе и выражали свое почтение и преданность императору, а также осуждали мятежников. Но вместе с тем Цзиньань-ван отказывался открывать город и пропускать войска. Он был предан императору и при этом вел свою игру. Это двуличие раздражало.

В письме брат писал, что строительство большой дамбы через реку Чуян, которое откладывали несколько лет подряд, наконец, спустя множество трудностей, близится к завершению. Когда ее достроят, наводнения, которые преследовали мирных жителей много лет, прекратятся. Эта дамба – долгосрочный вклад и польза для многих людей. Дамба – это не только кропотливая работа моего брата, но и огромные финансовые вложения и тяжкий труд тысяч рабочих.

Однако, прекрасно понимая, что на строительство большой дамбы бросили несметное количество сил, я знала, что из-за сильнейших ливней уровень воды резко поднялся, а слить ее было некуда, это в том числе мешало войскам переправиться через реку.

Сильные дожди продолжались слишком долго и не собирались прекращаться. Единственное решение – разрушить насыпи и выпустить паводки, чтобы уровень воды в реке упал. Соорудить насыпи непросто, но еще сложнее их разрушить. Если насыпь уничтожить, почти триста ли равнин по обе стороны от реки будут полностью затоплены, пострадают тысячи людей, разрушатся дома, погибнут посевы… Когда я представила, как повсюду начнут скитаться страждущие и голодающие, меня бросило в дрожь. Сун Хуайэнь и Цзыдань оказались в ловушке в Юйлинцзи. Несколько дней назад они сообщили об этом Сяо Ци и потребовали немедленно разрушить насыпи, чтобы уровень воды в реке упал и войска смогли пересечь реку. Когда мой брат узнал об этом, он немедленно написал во дворец письмо с просьбой ни при каких обстоятельствах не рушить его творение и дать ему еще немного времени, чтобы он закончил работу над отводными каналами.

Вот только мы не знали, сколько времени ему потребуется для строительства трех каналов, как и того, смогут ли солдаты авангарда ждать так долго.

Сяо Ци оказался в сложном положении. Сто тысяч солдат остались без подмоги – там были его однополчане, которые долгие годы воевали с ним плечом к плечу. Без подкрепления они находились в критическом положении. Сяо Ци не мог просто так взять и бросить их, ему была небезразлична их участь. С другой стороны – тысячи невинных жизней. Если ценой победы в этой войне будут их жизни, он до конца дней не смоет с себя этот позор. Что же делать? Что важнее: оказавшиеся без подмоги солдаты и война или тысячи жизней на берегу реки? Стоит ли жертвовать жизнями невинных людей ради победы и власти?

Что он будет чувствовать, если уничтожит огромную работу моего брата? Кто потом сможет обуздать реку? Сможет ли он перенести этот позор?

Полночи кашель не оставлял меня, мне не удавалось отдохнуть. Когда я, наконец, закрыла глаза и попыталась уснуть… услышала чьи-то торопливые шаги и голос ночного сторожа.

– Докладываю ван-е – с пограничной заставы только что пришло военное донесение чрезвычайной важности!

Я резко распахнула глаза и увидела, что Сяо Ци уже сел на кровати, быстро оделся и встал.

– Докладывайте!

Свет за окнами стал чуть ярче. За занавеской замельтешили слуги – они зашли в покои и опустились на колени.

– Письмо поступило с пограничной заставы. Прошу ван-е поскорее ознакомиться с ним.

Сяо Ци взял письмо в руки, нахмурился, сорвал печать и открыл его. В комнате воцарились тишина и удушающее напряжение. Я чуть приподняла полог и взглянула на лицо Сяо Ци в ярком свете свечи. Оно постепенно становилось все суровее, словно его покрыл слой инея. От него веяло смертоносной аурой, сердце мое сжалось в испуге.

За окнами продолжал лить дождь, небо затянули непроглядные тучи, ветер заносил в наши покои неприятный холодок.

– Что-то произошло на севере? – не удержалась я от вопроса.

Сяо Ци посмотрел на меня – лицо его немного смягчилось. Он взял накидку и набросил себе на плечи.

– Ничего серьезного. Поспи еще немного.

Я взглянула на его суровое лицо и вдруг поняла, что за эти дни Сяо Ци сильно похудел. Я заметила это по острым надбровным дугам. Даже если бы Сяо Ци был из железа – такие перемены не каждый выдержит. Сердце мое снова сжалось от печали. Я тихо вздохнула и сказала:

– Неужели донесение действительно настолько срочное? Сейчас только третья ночная стража [43], может, стоит рассмотреть его утром?

Сяо Ци ответил не сразу.

– Туцзюэ нарушили границу на юге. Обстановка на фронте накаляется. Нельзя медлить.

– Туцзюэ?! – Я была в ужасе.

– Южные туцзюэ – не самая большая проблема. – Сяо Ци холодно фыркнул. – Что самое возмутительное – так это то, что ваны южной пограничной полосы вступили в сговор с внешним врагом!

Несколько дней назад пять тысяч всадников южных туцзюэ совершили набег на пограничный город Ичэн и разграбили несметное количество имущества, скота и ценностей. Пограничники послали войска, чтобы вытеснить врага из Ичэна, но туцзюэ перехватили их в долине Хоцзи. Хан южных туцзюэ лично повел стотысячную кавалерию в город, желая отомстить за позор минувших лет. Пограничники обратились в Ниншо за помощью, но половина гарнизона была мобилизована для похода на юг, и сейчас войска разместились в стратегически важных городах, поэтому для стотысячной кавалерии южных туцзюэ не было преград, чтобы выступить в поход. Если они объединят свои силы с северными туцзюэ – вот тогда это станет действительно серьезной проблемой.

В тот год Сяо Ци служил начальником гарнизона Северного Синьцзяна и случилась великая битва, в ходе которой он отогнал туцзюэ обратно к границе – они отступили к северу Великой пустыни. Вскоре старый хан умер от тяжелых ранений, после чего начались сражения за его место, отчего туцзюэ раскололись на две части. Северные туцзюэ были в меньшинстве и слабы – они повели войска на север. В те годы Центральная равнина дышала на ладан, и войска не решались