Непреодолимое желание влюбиться в своего врага - Бриджитт Найтли

детских сказок до теологии. Находку Лунного камня многие ученые посчитали лишь обнаружением еще одного свидетельства, подтверждающего популярность этого мотива. Что также справедливо. Предполагаемые чудодейственные возможности полнолуния были предметом изучения исследователей всех времен, и результаты всегда оказывались плачевными. Но я – слишком восторженная, наивная девушка – думала, что смогу добиться большего.

Кто мог бы предположить, что эта Фейрим – с ее безупречной осанкой, волосами, стянутыми в тугой узел, и платьем, накрахмаленным до скрипа и наглухо застегнутым на все пуговицы, когда-то была страстно увлеченной девушкой.

– Обнаружение Камня и связи между полнолунием и врачеванием вдохновило меня заняться изучением волшебных сказок, мне было интересно, есть ли в них хоть доля правды. Мне хотелось проанализировать исходные тексты и найти общие черты. Закономерности. Повторения слишком странные, чтобы быть просто совпадениями.

– И? Вы их обнаружили? – спросил Озрик.

Фейрим чуть слышно вздохнула.

– Если я что-то и обнаружила, так только проблемы. Пришлось потратить целое состояние, чтобы приобрести первоисточники и сделать перевод нужных отрывков.

– Теперь я тоже в деле. Деньги больше не проблема, – щедро (как ему показалось) предложил Озрик.

Фейрим не согласилась с ним. Судя по тому, как она стиснула зубы, она, напротив, посчитала его предложение неуместным.

– Вы что, покупаете или убиваете всех и вся, кто встает на вашем пути?

– Я пользуюсь всеми доступными средствами. И вам советую.

– Подобные кровавые средства выходят за рамки моих этических представлений.

– Вы загнали себя в такие рамки, что я удивлен, как вы вообще в состоянии хоть как-то двигаться.

– А я не знаю, как вы все еще передвигаетесь с таким грузом грехов.

Они мерили друг друга злобными взглядами. Фейрим кипела от негодования: ее темные глаза метали молнии, губы неодобрительно сжались в тонкую линию.

Она предложила:

– Не вернуться ли нам к обсуждению?

– Как пожелаете, – ответил Озрик.

Фейрим продолжила рассказывать о своем исследовании резким голосом:

– Я не специалист по качественному анализу, но иначе работать с этим набором данных не получилось бы, если, конечно, вообще можно назвать набором данных такие неструктурированные сведения. Я начала отбирать и кодировать все, что казалось подходящим к теме исследования (имена, места, время, сезоны, болезни, демографические данные), и создала чудовище.

Теперь на стене отображалась гигантская схема с таблицами внутри таблиц, стрелками, метками и большими красными вопросительными знаками повсюду. К числу целителей, которые, предположительно, практиковали в полнолуние, относились и знахарки, и друиды, и ведьмы, и алхимики, и лекари, и фейри, и даже боги. Места для таких практик тоже выбирались самые разные: курганы, колодцы, перекрестки, хиллфорты[19], погребальные дороги[20], вершины гор, пруды, острова, дверные проемы, а также всевозможные варианты порталов, «дверей» в потусторонний мир. На схеме были отображены различные категории времени и погодные явления: рассвет и закат, полдень, полночь, времена года, погодные условия, и, наконец, какая из двенадцати полных лун была на небе. Схему дополняло множество статистических критериев: вероятности, шкалы для оценки надежности источников, отношение шансов, повторяющиеся данные, доверительные интервалы[21], воспроизводимость результатов.

Если это был результат лишь начального этапа исследования, он производил ошеломляющее впечатление, хотя Озрик скорее съел бы свой наряд цвета пыльной розы, чем признался в этом Фейрим.

Но она сама, кажется, вовсе не считала, что проделала значительную работу. Она пренебрежительно махнула рукой в сторону графика:

– Значимой информации во всем этом хаосе данных оказалось немного. Мне удалось лишь выявить, что все чудесные исцеления были связаны с определенными местами и временем. Но больше всего раздражает то, что я могла бы и не создавать себе столько проблем, ведь всему, что я выяснила, можно было найти множество подтверждений в любое время в любой детской книге, народных или волшебных сказках.

Фейрим достала из сумки детскую книгу и так резко ткнула ею в сторону Озрика, будто у нее в руках была не книга, а оружие. Она решительно открыла ее и начала листать, указывая пальцем на те или иные изящные, затейливые иллюстрации:

– Тонкие места[22]. Промежуточные миры[23]. Пространства, где стираются границы между нашим и Иным мирами. Перекрестки. Места, где грань между мирами особенно тонкая.

Она наткнулась на страницу с изображением рассвета.

– И моменты времени между смежными временными промежутками. Восход и заход солнца. Или моменты между явлениями и состояниями – между затишьем и бурей. Отливом и приливом. Зимой и весной. И, конечно, общий множитель в этих примерах – полная луна, при которой и происходят самые потрясающие из чудесных исцелений, но, как мы знаем, это лишь художественный прием.

– А как же Камень. Он реальный, – возразил Озрик.

– Лунный камень скорее всего лишь показывает то, во что нам хотелось бы верить, а не подтверждает реальный феномен. Мне важно, чтобы у вас было полное понимание, насколько велика вероятность неудачного исхода, если мы проведем курс подобного – так называемого – лечения.

– Считайте это экспериментом, – предложил Озрик.

Но она встретила его предложение с неодобрением:

– Не стоит называть экспериментом настолько необдуманный шаг. Это не исследование, а пятно на моей репутации. Дискредитация. Конец карьеры. Ведь сотрудничество с Тенью незаконно. Проявление неуважения, – закончила Фейрим, показывая ему свой Знак.

Она смотрела на изображение лебедя на своей ладони так, будто предавала его.

– Если бы у нас в распоряжении была такая роскошь, как тысяча полнолуний, тысяча испытуемых и столько же Целителей, чтобы заняться их лечением, а также неограниченное время на корректировку переменных, тогда мы могли бы говорить об эксперименте. В этом же случае имеет место лишь пародия на исследование. Количество переменных в эксперименте невероятное. Да и воспроизвести результаты эксперимента вряд ли получится.

Напряженные плечи Фейрим поникли, и она будто стала на несколько сантиметров ниже. Озрик предположил, что для нее это, возможно, означало наивысшую степень уныния.

– Я же говорила, что для меня этот эксперимент был всего лишь мысленным. Я проявила любопытство. Проанализировала имеющиеся данные. Но не зря говорят, что при неверных исходных данных и результаты будут неверные. Оглядываясь назад, я поражаюсь, что уделила этой теме так много времени и внимания. Я была обречена на провал с самого начала. Некоторые болезни нельзя вылечить.

– Но вас считают уникальным специалистом по вопросам сейда. Гением, – вставил Озрик.

Фейрим так холодно на него посмотрела, что он понял, как эти слова ее оскорбили:

– Так и есть. Я лечу всевозможные повреждения тканей сейда, нарушения его циркуляции, воспаление и прочие поражения. Умею справляться со всеми семью стадиями повреждений волокон периферической сейд-системы. Но никому не по силам обратить вспять дегенеративные изменения. Но как я уже сказала, я попробую. Мы будем следовать