Ночной скандал - Аннабел Брайант

— Так бывает, — не сдавалась она.

— Только не в математике, — возразил он. — Но, если хотите, завтра мы могли бы поработать над уточнением расчетов.

Он смотрел, как расслабляются ее плечи, она больше не держалась как натянутая струна.

— А вы всегда бродите по коридорам в чужих домах? Ведь сейчас почти полночь!

Так она попыталась отвлечь его легкой болтовней, и Мэтью подыграл:

— Только когда женщина решает себя задвинуть на дальнюю полку.

— Я, конечно, оценила ваш каламбур, но, в буквальном смысле, это ведь правда.

— Не может быть, чтобы вы в это верили. — Он тихо засмеялся, а она не перебила:

— Как вы поранили ногу?

— Вот оно, искусство уклониться от темы!

— Причиняет боль?

— Да. — Мэтью внимательно наблюдал за ее реакцией. — В иные дни сильнее, чем в другие.

— Полагаю, многое в жизни устроено подобным образом.

Ее лицо исчезло из проема, появившегося между снятыми книгами, и он пошел вдоль полки.

Сейчас Теодосия почти дошагала до камина, юбки развевались при ходьбе.

— Вы пробовали камфару?

— Да. — Он последовал за ней, несмотря на пульсирующую тупую боль в ноге.

— Ванны с солью, ромашку?

— И то, и другое. — Он остановился, не желая, чтобы страдание отразилось на его лице сильнее, чем она уже имела возможность заметить в его походке.

— Лаванда обладает успокаивающим эффектом.

— Эффект от нее весьма кратковременный, зато несет от меня потом, как от надушенной дамы, весьма долго.

Неожиданно Теодосия улыбнулась, и в этот момент Мэтью отчетливо понял, что хочет ее поцеловать. Она была немного странная, привлекательная, загадочная молодая женщина, и сочетание этих факторов пьянило и кружило голову.

«Я должен ее поцеловать».

Перед ним стояла сложная натура, блестящая, утонченная женщина. Она была подобна увлекательной головоломке, к которой ему не доставало слишком многих фрагментов.

— А имбирная мазь? — Она стукнула кулаком по раскрытой ладони, будто только что обнаружила восьмую планету в Солнечной системе. — Если ее использовать регулярно, она вполне может принести желаемое облегчение.

«В данный момент облегчение мне может подарить лишь одно».

— Я попробую. Полагаю, вы дадите мне ингредиенты.

— Мы смешаем их завтра. — Она коротко вздохнула. — После того, как вы укажете мне на мою ошибку в вычислениях.

— Для столь юной особы вы отлично умеете торговаться. — Он сделал шаг, желая быть поближе к ней. — Может, это и не ошибка вовсе.

— Все равно, я бы хотела проверить.

«И я тоже».

— Разумеется. — Он сократил расстояние между ними примерно до одного шага. — Это самое малое, что я могу сделать, после того как вторгся в ваш дом.

— Вас же пригласили, — быстро возразила она. — Мой дедушка, — поспешила она внести поправку.

— Да. Именно так. — Мэтью стоял не шевелясь. Ему хотелось запомнить каждый миг этой сцены. Он любил примечать детали. Еще несколько дней, и он вернется в Лондон, с его влажным, негостеприимным воздухом и скользкими камнями мостовых. В городе ждут дела, которыми предстоит заниматься день за днем. И когда ему будет горько, он сможет утешиться этим необычным и не имеющим срока давности воспоминанием. О поцелуе женщины, скорее незнакомки, но более близкой ему, чем любой из друзей.

Преодолев разделяющее их расстояние, Мэтью согнутым пальцем приподнял ее подбородок. Ласково провел большим пальцем по щеке, и от его прикосновения она слегка вздрогнула.

— Это правда, Теодосия! У вас огромный потенциал. И это комплимент высшего свойства. Живи мы с вами в иные времена, люди восхищались бы вашим острым умом и превозносили бы вас. — Последние слова он произнес очень тихо, но не сомневался, что она услышала.

Атмосфера в комнате вдруг изменилась. В воздухе повисло давящее напряжение, но Мэтью не знал, что именно от него ожидалось. Теодосия чуть прикрыла глаза — единственный признак того, что тоже уловила эту перемену.

Сомнительно, чтобы она разбиралась в физической химии. Однако разговор на научные темы придал бы ей уверенности.

— Что вы знаете о природе притяжения? — Он осторожно привлек ее в свои объятия. Несмотря на свой ум, в его руках она была немногим больше, нежели испуганный кролик. Да, испуганный. Однако чего же Теодосия боялась? Она отреагировала еще до того, как он задал свой вопрос, и быстро вырвалась, чтобы отступить под прикрытие ближайшего стула тисового дерева.

— Наука — это целая вселенная. Я прочла десятки книг по самым разным научным дисциплинам.

— Я не сомневаюсь в вашей начитанности. — Он сделал шаг вправо. «Я намекаю, чтобы вы доказали глубину своих познаний». Это он сказал про себя.

— Большинство людей совершают почти семнадцать тысяч моргательных движений в день.

Этот неожиданный факт дал ему повод заглянуть в ее прекрасные серые глаза.

— Это интересно.

— Вы знали, что женское сердце весит меньше мужского, но бьется чаще?

Он положил руку себе на грудь.

— Вы уверены? В данный момент мое сердце стучит как бешеное. — Он с удовольствием наблюдал, как эти же серые глаза вспыхнули и сделались огромными.

— У человека в среднем сто тысяч волос на голове.

— А разве вы считали? Должно быть, жизнь здесь, в деревне, еще скучнее, чем я думал, хотя каждый ваш волос гораздо лучше остальных девяноста девяти тысяч девятисот девяноста девяти.

Должно быть, его комплимент ее смутил, и она стиснула зубы, но скоро снова заговорила:

— У омаров голубая кровь.

— Как и у моих предков. — Он широко улыбнулся, подходя ближе.

Теодосия сделала два шага назад.

— Коала, сумчатое животное из Австралии, спит двадцать два часа в сутки.

— Только подумайте, сколько интересных разговоров проходит мимо ушей коал. — Он двинулся влево, вынуждая ее поспешно маневрировать. — Вы всегда сыплете разрозненными фактами, когда волнуетесь?

— Я не волнуюсь и ничем не сыплю. Я доказываю глубину своих познаний. — Она даже гордо вскинула подбородок. — Пятьдесят процентов тепла человеческого тела сосредоточено в коже головы.

— Хотел бы с этим поспорить. — Он усмехнулся. — По крайней мере, мой опыт утверждает нечто иное.

Теодосия не поняла намека, но, отбросив стул и обойдя ковер, спряталась за книжным шкафом красного дерева прежде, чем он успел отыскать ее глазами. Но, разумеется, она расслышала раздраженные нотки в его голосе.

— Наука не знает материала тверже алмаза.

— И опять-таки, говоря по опыту, я не уверен, что это так. — Мэтью уже не думал ни о чем другом.

— Я знаю ужасно много всего. — Она говорила с некоторым вызовом. — Считается, что размер Луны составляет двадцать семь процентов от размера Земли.

— А-а. — Он потратил минуту, чтобы изобразить улыбку. «Вот и доказательство, что размер имеет значение». — Вы заполнили свою память множеством интересных фактов для дискуссий, но вам не нужно меня убеждать. Вы и так произвели на меня