Ночной скандал - Аннабел Брайант

он, как и я, с особым пристрастием относится к тому, как лежат и стоят его личные вещи. — Теодосия обвела взглядом свою комнату, где у каждой вещи было определенное место. — А лорд Уиттингем? Он спустился к завтраку?

— Так он, наверное, тоже потребовал завтрак в комнату. — Дора попыталась сдержать смех, да безуспешно.

— В чем дело? — Теодосия оглянулась через плечо, отчего несколько булавок свалились на пол.

— Да просто дуры горничные, три девицы, передрались из-за чести отнести ему завтрак. Кажется, у нас еще никогда не бывало такого красавчика в гостях.

Теодосия не могла поверить собственным ушам. Мэтью был красив и обаятелен. И что правда, то правда — в их доме гости случались редко. Но чтобы драться из-за того, кто понесет ему поднос с завтраком… При мысли о подобной глупости она усмехнулась. У нее в голове не укладывалось. Или в силу уединенного образа жизни она просто не выработала в себе привычки флиртовать? Вот еще один пункт в длинном списке причин, отчего она никогда не сможет вращаться в лондонском обществе. Суровая реальность пресекла ее приятные размышления, однако втайне она желала бы, чтобы завтрак Уиттингему отнес все-таки лакей.

— Так что же? — Она крутанулась на стуле, дожидаясь, чтобы горничная продолжила рассказ.

— Надеюсь, я не навлекла ваш гнев на какую-нибудь из них, миледи. — Доре уже было не до веселья. — Мы просто немного посмеялись на кухне.

— Вовсе нет. — Теодосия провела рукой по волосам и встала. — Прическа восхитительна. А у меня сегодня хлопотливый день. — Она смутилась, не решаясь задать следующий вопрос, хотя хозяйке дома полагалось знать все, что в доме происходило. — Так кто же все-таки отнес завтрак?

Вопрос, казавшийся ей глупым, сделался еще глупее, когда был задан вслух. Дора снова заулыбалась.

— Миссис Мэвис выбранила девиц и послала наверх лакея.

— Очень хорошо. — Странно и даже абсурдно, однако Теодосия почувствовала облегчение. Она больше ничего не сказала, а торопливо вышла в коридор. Задержалась у дверей дедовых покоев, не решаясь постучать. Иногда незначительнейшее отступление от правил порождало величайшую проблему. Например, подавать ли джем к столу к каждой трапезе или все-таки не к каждой?

А еще они встретятся за вторым завтраком. А если дедушка к тому времени не спустится, Теодосия непременно его навестит. Вероятно, сегодня стоит соблюдать некоторую дистанцию.

Успокоившись таким решением, она торопливо пошла привычным маршрутом, сделав остановку на кухне — взять все необходимое. Потом направилась в галерею, и длинный коридор, ведущий в лабораторию, предоставил Теодосии возможность спокойно обдумывать расписание на сегодняшний день. Пока она не увидела Мэтью. Он стоял у самой дальней стены со стеклянными панелями, пристально разглядывая стекло. Она не решалась его потревожить, зато ей захотелось улучить несколько минут, чтобы за ним понаблюдать.

Вспомнился их вчерашний поцелуй — и вернулось то сладкое головокружительное ощущение, которое бурлило во всем ее теле созвучно с каждым биением сердца. Теодосия быстро усмирила чувства — нельзя же допустить, чтобы они опять взяли над нею верх. Нужно сосредоточиться на вычислениях. Еще не хватало, чтобы он счел ее безмозглой курицей! По какой-то загадочной причине ей еще сильнее хотелось продемонстрировать свои способности в самом выгодном свете.

— Как вы сказали вчера вечером? Или входите, или уж идите себе?

Так он запомнил? Запомнил! Слабая улыбка выступила на ее губах. Он обернулся, и солнечный свет из дальнего окна окружил его лицо золотистым ореолом. Не приходится удивляться, отчего посходили с ума служанки. Впечатляющий образец. Темные волосы, широкие плечи, сильный и высокий — его обаяния хватило бы на троих. Безупречный гардероб, чувствуется рука искусного портного. Теодосия взглянула на его левую ногу и тут же поспешно подняла глаза — ей стало неловко. Хорошо бы, если бы он не заметил.

— Лучше. Терпимо. Я перетрудил ее в дороге и за последние день-два. Поэтому был бы рад получить ту мазь, о которой вы говорили.

Теодосия отвела взгляд, покачав головой. Что за неловкое положение! И ведь она сама виновата.

— Разумеется. Хотите, мы прямо с этого и начнем? Я думала, что сначала мы сравним наши расчеты, а уж потом пойдем в аптекарскую. Иногда после смешивания составов мне приходится переодеваться. — Она замолчала, глядя, как он приближается. Она тоже пошла навстречу, сократив разделяющее их расстояние вдвое.

— И что за составы? Целительные эликсиры? Колдовские зелья? Любовные напитки? — спросил Мэтью, вскинув бровь, и она рассмеялась, не успев вдуматься в его слова.

— Ничего подобного, хотя идеи у вас весьма заманчивы!

Они встретились в центре галереи и некоторое время просто стояли, разглядывая друг друга. Чего бы только не отдала она, чтобы прочесть его мысли!

— Солнце, наконец, решило заглянуть в Оксфордшир. — Кончиком трости он указал на ближайшее окно. — Через день-другой дороги очистятся от снега.

— Конечно. Вы захотите вернуться в Лондон. — Странное чувство стеснило ее грудь. Наверное, съела за завтраком что-то не то. Или дело в застоявшемся воздухе? Того и гляди начнется икота. Не хватало еще подобного осложнения в его обществе. — Тогда не будем терять времени.

Она нащупала в кармане кольцо с ключами, и они пошли по коридору.

Глава 10

Вслед за Теодосией Мэтью вошел в маленькую гостиную в конце коридора. Здесь почти не было мебели, только два кресла красного дерева и прямоугольной формы стол, украшенный чудесной резьбой. В громадном буфете вместо привычных хрустальных графинов с вином стояли книги, гусиные перья и стопки бумаг; в промежутке между двумя окнами, задрапированными бархатными шторами, помещался письменный стол, заставленный всякой всячиной, как и его близнец у противоположной стены.

Рожки на стенах давали достаточно света, однако первое, что сделала Теодосия, отперев дверь, так это раздвинула шторы еще шире, чтобы солнечный свет выгнал из кабинета последние остатки ночного холода.

— Вы запираете двери… из-за дедушки. — Мэтью ожидал, что она сядет за стол напротив него.

— Главным образом ради его безопасности. — Теодосия возилась с ворохом бумаг на столе. Отвлеклась на то, чтобы подвинуть чернильницу ближе, и снова взялась за бумаги. — Временами он снова становится тем человеком, которого я знала с детства: блестящий ученый в работе и доброе сердце в жизни. Знаете, ведь именно он меня вырастил. Мои родители погибли в пожаре, когда мне было всего пять.

— Сочувствую вашей утрате. — Слова казались пустыми, невыразительными, зато теперь Мэтью начал по-настоящему понимать, как несправедливо сложилась судьба Теодосии. Много ли она узнала радости? Неужели вся ее жизнь протекла здесь, в стенах этого дома, наедине с дедом, без какого-либо еще общения?

Но к чему омрачать