Ночной скандал - Аннабел Брайант

занимался дальнейшими приготовлениями, пока Коггз разыскивал требуемые предметы гардероба. Если он сегодня намеревался внести хоть нотку радости в жизнь Теодосии, пора было начинать готовиться.

— Если погода не подходит для поездки, зачем тогда хорохориться? — Кривая гримаса Коггза выражала его отношение к задуманному. — Разгуливать по снегу и льду вряд ли кому пожелаешь, особенно когда…

— Не стоит напоминать мне о моей ущербности, Коггз. Кстати… — Мэтью вернулся к кровати, на которую сбросил одежду, что была на нем утром. Пошарив в кармане сюртука, он извлек баночку с имбирной мазью и поставил ее на прикроватный столик. — Позже мне это наверняка понадобится. — Это он пробормотал себе под нос.

— Разве не принято, чтобы хозяева предлагали развлечения гостям, которых пригласили в дом, — но никак не наоборот? — упорствовал Коггз, хотя требуемую одежду все-таки достал.

— Да, в нормальных обстоятельствах. — Мэтью продолжил одеваться, позволив себе несколько отвлечься от разговора.

— Значит, леди ненормальная?

— Я этого не говорил. — Он бросил взгляд на камердинера, что означало, что на тонком льду очутился именно он. — Она вроде «синего чулка» и очень одинока. Почему бы не развлечь ее прогулкой. Разве я не прав?

Последовало долгое молчание. Потом Коггз все-таки ответил:

— Киркмен.

— Прошу прощения? — Мэтью отставил свои ботфорты и потянулся за старыми кожаными сапогами. Немодные, конечно, зато много удобнее.

— Этот парень уже дважды делал ей предложение. Полагаю, Киркмен не одобрил бы ваши намерения.

— Нет у меня никаких намерений. Просто нашел способ немного развлечься. Думаешь, часто ли Тэлбот развлекается? — Натянув один сапог, Мэтью занялся вторым. — Думаю, наш визит — такая же редкость, как радуга на Рождество. — Потопав ногой, он проворно встал. — Кроме того, я не нанимал тебя шпионом. — Это Мэтью добавил, зная склонность своего слуги собирать сплетни. По какой-то загадочной причине сообщение Коггза только укрепило его решимость, во что бы то ни стало выполнить задуманное.

Еще несколько слоев шерстяной ткани, тяжелое пальто и кожаные перчатки — и он вышел лестницей черного хода и через кухню на задний двор Лейтон-Хауса. Садовник или другой слуга расчистил широкую тропинку, ведущую от главного дома к конюшне. Взяв влево, Уиттингем прошел по дорожке между сугробами. Та была узкая, и камни, которыми был вымощен двор, поблескивали под слоем утоптанного снега и льда. Коггз верно предсказал — было очень скользко. Тем не менее, Мэтью добрался до конюшни, поднял щеколду калитки и вошел. В конюшне обнаружился его кучер Джордж, который играл в карты с двумя здешними работниками, поэтому удалось заручиться еще и их помощью.

— Мне нужны ваши самые сильные лошади. — Он указал на пару коней, стоящих в одном из стойл, золотистой масти и каштановой. — Покажите мне сани.

Паренек повел его вглубь конюшен, и в дальнем углу обнаружились просторные деревянные сани, почему-то заваленные грудами хвороста. Сани некогда были окрашены в глянцевый ярко-зеленый, который давно выцвел, смутно напоминая собой о былых рождественских увеселениях. Мэтью рассчитывал, что в имении обязательно найдется средство зимнего передвижения, но он никак не предполагал, что оно окажется в таком прискорбном состоянии.

— Возможно, времени потребуется больше, чем я думал. — Мэтью обошел сани кругом, осматривая кожаные ремни на предмет потертости и металлические полозья на предмет ржавчины, но не увидел ничего критичного.

— Ими не пользовались уже много лет, милорд. — Парень сбросил несколько поленьев, побросал вязанки хвороста в противоположный угол конюшни, чтобы не мешались под ногами. — Щегольские санки, покуда были новыми!

— Оно, конечно, так, хотя тут уже ничего не поделаешь — разве что вывезти их немного прокатиться. — Мэтью помог парню убрать из санок дрова — этим он никак не рассчитывал заниматься, — подобрав последние щепочки. Вместе с конюшенными он взбил кожаные подушки и убедился в прочности саней. — Прекрасные сани. Похожи на спящую красавицу — спали слишком долго, но все равно хороши. — Он провел рукой по доске высокого щитка — тот защитит их с Теодосией от комьев снега, которые полетят от копыт бегущих лошадей.

— Мне ехать с вами? — спросил мальчишка, глядя на Мэтью с надеждой.

Мэтью понимал, что дополнительный груз на заднем откидном сиденье приподнимет полозья спереди, что обеспечит более гладкий и быстрый бег саней. Предвидел он также и другой вариант. Парень, конечно, помог ему без всяких сетований, но Мэтью все еще колебался.

— Давай запряжем коней и испытаем санки. Не хочешь сделать круг по двору, прежде чем я поднимусь в горку и подъеду к главному дому?

— Да, милорд. — Парень вскочил на ноги. — Да, милорд.

Лошади в крепкой упряжке, ворота конюшни распахнуты — Мэтью щелкнул поводьями и пустил застоявшиеся сани по утоптанному снегу двора. Полозья скользили ровно и легко, как будто санки эти терпеливо дожидались, пока кто-нибудь да вспомнит об их существовании, отыщет и вернет к жизни, пусть даже всего на один день.

Сделав по двору два полных круга, Мэтью натянул поводья и остановил упряжку, высадил парня возле конюшни и пустил лошадей вверх по склону холма к главному дому. Он легко справлялся с любыми повозками, умел править с немалым искусством, хотя долгий переезд верхом был ему не по силам — старая травма потом давала о себе знать с удвоенной силой. Из-за ноги у Мэтью также не получалось правильно держаться в седле и, следовательно, держать в подчинении лошадь. Поэтому в седло он садился редко. Но как же тосковал по тем временам, когда мог сидеть верхом на могучем жеребце, глядя на окружающий мир сверху вниз!

Уиттингем задержался возле задней части дома, где два лакея помогли ему с последними приготовлениями, а затем, хлестнув кожаным кнутом, пустил упряжку к главному крыльцу.

— Что задумал его светлость, как вы думаете? Зачем просил вас одеться потеплее? Неужели отправитесь куда-то далеко от дома? — Дора сыпала вопросами, проворно застегивая на Теодосии пуговицы бархатной, отделанной мехом амазонки.

Теодосия была благодарна горничной за помощь и даже за бесконечную, подстегиваемую жгучим любопытством болтовню. Это отвлекало от собственных мыслей, терзавших ее ум. По крайней мере, дедушка плотно позавтракал и погрузился в дрему в своей уютной спальне. Теперь она могла вздохнуть свободнее.

Прогулка взбодрит и поможет освободить ум и тело от тоски и тревоги. Холод Теодосию не особенно пугал, тем более что после неподобающего поведения в конце их последней встречи следовало бы как-то загладить вину перед лордом Уиттингемом.

К тому же недавний снегопад бросал вызов пытливому уму ученого. Поразительная симметрия каждой кружевной снежинки — это чудо, которое она не могла постичь, да еще сосульки, длинные, тонкие и острые, свисали с каждого карниза и каждой ветки хрупкими