Фиктивная жена для бывшего - Анастасия Градцева

Я не отвечаю.

Захожу на кухню и вижу те самые мюсли, которыми я обычно завтракала, когда мы жили вместе. Вкусные и очень дорогие, с сушеной малиной, орехами и белым шоколадом. Я с тех пор никогда не покупала эту марку, потому что мне это было не по карману.

Включаю электрический чайник, достаю кружку и нахожу в шкафу над девственно чистой плитой запакованную коробку с жасминовым чаем. Дамир его терпеть не может, значит, для меня заказал? Как и абрикосовый йогурт, стоящий в холодильнике?

Я не знаю, что по этому поводу думать и чувствовать. Поэтому просто наливаю себе чай, засыпаю мюсли в тарелку, смешиваю их с йогуртом и сажусь есть. Знаю, что это вкусно, но от нервов я как будто не чувствую этого, ем скорее механически.

А когда слышу шаги за спиной, вздрагиваю и резко оборачиваюсь.

Дамир стоит в дверном проеме, заняв его почти полностью. Темный непроницаемый взгляд скользит по мне, а потом вдруг в глубине глаз что-то вспыхивает, когда он смотрит на мою шею. Вернее, на яркий засос на ней.

Я машинально пытаюсь прикрыться, Дамир коротко вздыхает, а потом с усилием отводит взгляд в сторону.

– Это не повторится, – обещает он.

Я молчу, потому что не знаю, что сказать.

– Ладно. Будем считать, что это для подтверждения легенды, – наконец еле слышно произношу я.

– Согласен. Кстати, тебя можно похвалить за вчерашний вечер. Ты хорошо играла.

– Ты тоже, – принужденно улыбаюсь я. – Кажется, ненастоящие отношения нам даются куда лучше.

Дамир хмурится, будто ему не нравится то, что я сказала, но тут же кивает. А потом, помолчав, говорит:

– Я нашел то видео. Вытащил из архива. Можешь посмотреть, если хочешь.

В груди жжет от непонятного ощущения.

– Это что, – едко спрашиваю я, – такая награда за мое хорошее поведение вчера?

Дамир не отвечает.

– Или извинение за твое плохое поведение? – не унимаюсь я.

– Ты сама хотела, чтобы я остался, – резко отвечает он. – Мне на за что извиняться.

– Ну конечно! Еще скажи, что я сама позвала тебя к себе в спальню!

– Ты орала, как будто тебя убивают, что я должен был делать? – огрызается он. – Кстати, чисто для справки, давно тебе снятся кошмары по ночам? И почему? Совесть мучает?

– А давно ты пьешь виски по ночам, чтобы заснуть? – не удерживаюсь я. – Тоже совесть мучает?

Дамир стискивает зубы.

– Видео на моем ноутбуке, – цедит он. – Как будешь готова, я тебе его покажу. Но заранее предупреждаю: там нет ничего, что тебя могло бы оправдать.

– Мне и не нужны оправдания, – холодно говорю я. – Мне нужна информация. А теперь выйди, будь добр. Мне при тебе кусок в горло не лезет.

Глава 13.

Дамир включает видео, не говоря ни слова.

Первое мгновение на экране только чернота, а потом резко появляется картинка, и я вижу знакомый интерьер рабочего кабинета своего бывшего.

Сначала там пусто и никого нет, а затем открывается дверь и захожу я. Спокойно подхожу к столу, кладу на него папку с какими-то документами, смотрю в верхний угол комнаты, прямо в камеру – и это точно я. Мое лицо. Ошибки быть не может.

Я нервно вздрагиваю, а Дамир криво усмехается.

– Март, – говорит он и кивает на дату на видео. – Двадцать третье число.

Я зябко обхватываю себя руками. Двадцать пятого марта он выкинул меня на улицу. А двадцать третьего…

Что я делала в этот вечер в его кабинете? Не помню. Вообще этого не помню.

Та я, которая на видео, садится за рабочий стол Дамира. Теперь из-за положения камеры меня видно плохо. Но понятно, что я открываю ноутбук и что-то там делаю.

– Нет, – шепчу я. – Такого не может быть. Не может…

Проходит несколько бесконечно долгих минут, прежде чем я встаю из-за стола Дамира и иду обратно к двери. Теперь видна только моя спина. Светлая кремовая рубашка и юбка, плотно обтягивающая бедра. Узкая, темно-синяя, с золотистой молнией сзади. Эта юбка очень нравилась Дамиру, поэтому я так часто надевала ее на работу.

Так, март…

Подождите!

Стоп!

– Я не могу тут быть в этой юбке! – почти кричу я и вскакиваю с дивана, на которым мы смотрим это видео. – Не могу!

Дамир непонимающе хмурится.

– Что ты несешь?

– Видео с камер датировано мартом, а эта юбка… Она порвалась в феврале. На День влюбленных, когда мы спрятались в подсобке, и ты хотел поскорее меня раздеть… – Я против воли краснею, потому что все происходящее в тот вечер 14 февраля было безумно неприличным. Но безумно сладким. – Ты… помнишь?

Дамир молчит, а потом сглатывает так, что у него дергается кадык на смуглой шее, и хрипло говорит:

– Помню.

– Я выкинула эту юбку, – неловко говорю я, отводя взгляд в сторону. – Ты почти выдрал из нее молнию, и я постеснялась отдавать ее в ателье.

– Помню, – еще более низким голосом повторяет Дамир.

Молчание в комнате густое, наэлектризованное, как будто то невозможное дикое притяжение, которое всегда было между нами, снова подняло голову. И то, что совсем недавно Дамир трогал меня, а на моей шее все еще горит отметина от его засоса, не помогает.

Совсем не помогает.

Я чувствую, как Дамир смотрит на меня, но сама в это время старательно разглядываю свои подрагивающие руки. Сердце колотится в груди с такой силой, что трудно дышать.

Потом резкий звук, от которого я вздрагиваю и оборачиваюсь – это Дамир захлопнул крышку ноутбука.

– Ты могла купить новую юбку, – глухо говорит он. – Или зашить ту.

– Ты сам в это веришь? – тихо спрашиваю я.

– Я уже ни во что не верю, Лера. Но на видео ты, в этом нет никаких сомнений. Как и то, что ты что-то делаешь с моим рабочим ноутбуком.

– Я никогда не лезла в него, – тут же отвечаю я.

А сама отчаянно пытаюсь вспомнить, когда же я могла зайти в кабинет Дамира без него. Я не его секретарь, я никогда себе такого не позволяла. Кажется. Или…

Что-то крутится в моей голове, какое-то воспоминание, которое никак не получается подцепить и вытащить наружу.

– Я отдам видео на проверку, – вырывает меня из моих мыслей резкий голос Дамира. – И если там окажутся следы монтажа или фальсификации, мы вернёмся к этому разговору.

И вроде бы это должно меня порадовать, но изнутри наоборот обжигает болью и обидой.

– Что случится, если ты узнаешь, что это видео – неправда? И все, в чем ты меня обвиняешь, тоже неправда? – отчаянно