Цветок зверя - Шелби Мануэль

— Ты безумно высокий, а сочетание темных волос и светлых глаз просто убийственно. К тому же, тихий парень всегда остается загадкой. Мне это нравится. — Она показывает мне пистолет, направляя на меня указательный и средний пальцы, продолжая смеяться над собой. — Я лучше пойду, пока не наговорила еще какую-нибудь чушь. — Она закатывает глаза и снова надевает туфли. Но когда она встает, я следую за ней.

Ее глаза снова расширяются, когда мои губы растягиваются в кривой усмешке, которая, кажется, привлекает ее. Я провожу своей рукой по ее руке, чтобы отвести от нее сигарету, пока она не обожглась. Когда я опускаю сигарету в чашку, куда собирал свои, мои глаза все время прикованы к ее глазам.

Затаив дыхание, я медленно протягиваю руку, чтобы заправить прядь ее волнистых волос за ухо.

— Я думаю, если кто-то и мог разгадать эту загадку, то это была бы ты, Ана.

Ее тело замирает, когда она смотрит на меня сквозь ресницы и высовывает язык, чтобы облизать нижнюю губу. Она наркотик, как никто другой. Когда она наклоняется, заставляя меня опасаться за ее безопасность, я выдыхаю вздох ярости и облегчения, когда Рея, спотыкаясь, подходит, чтобы помешать мне забрать Ану себе.

— Вот ты где! Давай! Время шотов! — кричит она, и Ана на мгновение колеблется, прежде чем развернуться и чуть не упасть. Они с Реей берутся за руки, чтобы поддержать друг друга, смеются и уходят.

На мгновение мое тело вибрирует от едва сдерживаемой ярости, прежде чем она снова переводит на меня свои темные глаза. Мои губы непроизвольно приподнимаются, когда я провожу большим пальцем по той части моего пальца, которая касалась ее. Мне не следовало этого делать, но скоро придется поступить гораздо хуже.

Я месяцами избегал правды, зная, что это неизбежно, но не будучи в состоянии признаться в этом самому себе. Я достаю свой телефон и нажимаю отправить текст, у меня остается только один реальный вариант.

Дай мне два дня. Она у меня.

Несмотря на награду за ее голову и на то, что могущественные люди хотят оборвать ее жизнь, Ана не умрет. Сначала им придется разделаться со мной.

Еще через несколько часов вечеринка начала расходиться, и мое присутствие угрожало стать слишком заметным, поэтому я отступил на лестничную клетку. Сквозь стальную дверь с маленьким окошком передо мной я вижу чистые бежевые коридоры.

Это место просто не похоже на ее дом. Ее квартира немного больше похожа на ее, но она выглядит неуместно в этом высотном здании с девственно чистым вестибюлем и пустыми коридорами. Надеюсь, она чувствует то же самое, потому что у нее здесь осталось всего несколько дней.

Прислонившись к кирпичной стене на лестничной клетке, я не отрываю глаз от телефона, наблюдая за окончанием вечеринки через камеры. Когда они втроем, спотыкаясь, заходят в лифт, я выключаю телефон, чтобы посмотреть в коридор. Я останусь здесь только до тех пор, пока не буду уверен, что она благополучно вернется в свою квартиру. Рея так же пьяна, как и Ана, а Валери не в состоянии позаботиться о них.

Когда она не появляется сразу, моя кожа начинает гореть, а сердце бешено колотится в груди. Пытаясь избавиться от этого постоянного притока адреналина, я прижимаюсь к стене и запускаю обе руки в волосы, чтобы отдышаться. Иногда кажется, что я на каком-то кайфе, что она меня постоянно заводит, и это вот-вот меня уничтожит. В какой-то момент меня должно отпустить. Может, мое тело и сильное, но такой пытки я никогда не испытывал.

Ее убийство сделало бы мою жизнь намного проще. Я мог бы вернуться к своему образу жизни и уехать из этого ужасного города. Несмотря на то, что эта приводящая меня в бешенство женщина, скорее всего, доведет меня до смерти, когда я слышу, как открывается лифт, я прижимаюсь всем телом к противоположной стене, чтобы наблюдать за ней через маленькое окошко в двери.

Они с Реей обнимают друг друга, обе выкрикивают какую-то чушь. Мои кулаки сжимаются и разжимаются, пока я пытаюсь удержаться от того, чтобы не броситься в коридор и не взять ситуацию в свои руки. После того, как Ана невнятно признается им в любви, Валери смеется и открывает дверь, чтобы они могли, спотыкаясь, войти внутрь.

Я не шевелю ни единым мускулом в течение пятнадцати минут, пока они укладывают ее в постель, прежде чем Рея и Вэл возвращаются. Я не уверен, почему она так расстроена их отъездом, но именно поэтому они должны быть там, с ней. Вместо этого они стоят, взявшись за руки, в ожидании лифта и тихо разговаривают друг с другом.

Когда любопытство берет надо мной верх, я толкаю дверь, чтобы пройти по коридору. Они бросают на меня взгляды, но я веду себя как ни в чем не бывало, направляясь к ним и заглядывая в свой телефон. Держу пари, они были бы в ярости, если бы узнали, что я наблюдал за камерами, которые установил в квартире Аны. Еще одна черта, которую я, к сожалению, переступил за последние несколько месяцев.

— С ней все будет в порядке, детка. Может быть, это побудит ее заставить себя действовать, — шепчет Валери, когда плечи Реи опускаются.

— Но она помогла мне пройти через столько дерьма... И теперь она будет чувствовать себя такой одинокой. — Рея шмыгает носом и прислоняется к своей девушке.

— Значит ли это, что ты должна быть вынуждена оставаться внутри этих границ, как и она? Даже она так не думает. — Валери проводит рукой по спине Реи, чтобы утешить ее, когда та снова начинает плакать. Мне приходится прокашляться, потому что вопросы о том, что они имеют ввиду, напрашиваются сами собой.

Когда я слышу, как подъезжает лифт и забирает их, я оборачиваюсь. Они даже не укрыли ее! Я должен был убедиться, что она благополучно добралась до постели. Эта мысль почти заставляет меня рассмеяться. Что бы, черт возьми, она со мной ни делала, это безумие. Я не забочусь о том, чтобы кто-нибудь был в безопасности. Но я не оставлю ее. Им не нужно беспокоиться о том, что Ана останется одна.

Тем не менее, ярость сжигает меня из-за того, что они проделали отвратительную работу по уходу за ней. Я рычу на дверь лифта, вытаскивая ключ от ее