Эльфофобия - Таша Алферьева

Лишер молча поднялся с колен и помог мне встать на ноги. Я попыталась отряхнуться, однако без особого успеха, настолько густо снег облепил одежду и волосы.

Подруги герцогини с появлением маркиза растеряли боевой запал, приуныли и одна за другой начали сбегать с места преступления.

— Хочешь, сделаем с ней то же самое? — внезапно предложил маркиз, зачерпывая пригоршню снега и быстро формируя из него тугой шар.

— Нет, — улыбнулась я, представив, как мы вдвоём гоняем визжащую от ужаса Онорину по парку. — Не хочу об неё пачкаться.

— Разумно.

Рыжая, слушая наш разговор, беззвучно хватала ртом воздух от бешенства и злости.

— Вы пожалеете об этом! Оба! — наконец выдавила она из себя.

— Хватит, — небрежно отмахнулся Курт и начал меня отряхивать.

Герцогиня, заметив, что подельницы оставили её в гордом одиночестве, пробормотала сквозь зубы ругательство в их адрес и быстрым шагом отправилась догонять.

— Спасибо, — вздохнула я, окончательно расслабляясь только после её ухода. Тело знобило. Набившийся за шиворот снег подтаял, и мокрая нижняя рубашка неприятно липла к телу.

— Почему они на тебя напали? — хмуро спросил Лишер.

— Ну… — я оглянулась в поисках шапки. — Обычная ревность. Онорина считает, что, будучи её поклонником, ты проявляешь ко мне чересчур много внимания.

— Я? Поклонник? — изумился маркиз.

— Угу, — шапка нашлась, но в таком состоянии, что даже в карман сунуть страшно.

— Когда это было, — пренебрежительно фыркнули над ухом.

— В прошлом году, — я всё-таки попыталась привести в порядок головной убор. Бесполезно. — Ты делал герцогине щедрые подарки. Одна Росинка чего стоит.

— Да. Прекрасная кобыла, — согласился Курт. Мы двинулись в сторону школы. Шапку я продолжала держать в руке. — Ровная рысь, мягкий галоп, покладистый нрав. Думаю, за лето ты успела оценить её по достоинству.

— О-о-о, ты и об этом знаешь, — смутилась я.

— Приезжал, чтобы забрать лошадь, и не обнаружил на месте. Конюх рассказал про адептку, живущую в Школе. Пришлось сурово ему пригрозить, чтобы назвал твоё имя, а то он упорно отнекивался провалами в памяти. Потом я увидел вас издалека, вы хорошо смотрелись вместе, поэтому оставил всё как есть.

— Спасибо, — даже не верилось, что моё нахальное самоуправство не будет иметь неприятных последствий. — А тогда у озера ты, правда, меня не узнал или притворялся?

— Не узнал. Плохо вижу в сумерках. Смутно, одни силуэты. Хочешь, подарю тебе Росинку? — парень обернулся, поскольку я то и дело отставала. Светлые глаза хитро сощурились.

— Нет, — покачала я головой. — Слишком дорого содержать породистую лошадь, да и лошадь вообще. Меня устроит, если ты разрешишь иногда кататься на ней.

— Надо же, — хмыкнул Лишер. — Спустя полгода ты начала интересоваться моим мнением по этому поводу?

— Пять месяцев, — поправила я, про себя отмечая, что Курт совсем не такой, каким мне казался раньше.

Сын главы тайной канцелярии Его величества одарённым не был, иначе учился бы не здесь, а в столичной Академии боевых искусств. Ментальный дар убеждения до положенного возраста так и не проявился. Позднее выяснилось, что он перешёл по наследству к младшей сестре и был, по мнению отца, ей совершенно не нужен, разве что из будущего мужа верёвки вить.

Одарённость — капризная штука, до сих пор до конца не изученная. Ментальные дары, доступные человеческому роду, на первый взгляд ничем не отличались от простого таланта. Моя способность к языкам поначалу казалась просто способностью, пока не выяснилось, что я могу понимать любых чужеземцев, неважно люди это или представители других разумных рас. А вот чтобы начать отвечать правильно, необходимо было немного подучиться. Другое дело — чтение мыслей, эмоций, внушение, предвидение, создание иллюзий. Такие дары с талантом не спутаешь, однако они были или скорее стали огромной редкостью. Поэтому и нет в Истиморе отдельных факультетов ясновидения или телепатии. Одарённые адепты наравне с простыми получали с десяти лет общее, а с пятнадцати специализированное образование, параллельно оттачивая свои сверхспособности.

Пожалуй, самым отличительным и практическим направлением образования в Школе было целительство, особенно на фоне будущих искусствоведов, дипломатов, историков и переводчиков. Но тут дело с даром обстояло ещё более неоднозначно. Зачастую, особый талант чудо-лекарей ограничивался тем, что они могли «видеть» внутренние повреждения пациента, не прибегая к вскрытию, и гораздо точнее, чем их неодарённые собратья, ставили диагнозы. А вот сам процесс лечения, что у тех, что у других ничем не отличался. Иногда я думала, что идеальная память куда полезнее дара видения чужого тела насквозь. Ния как раз тем и славилась, что с лёгкостью запоминала сложные названия целебных травок и рецепты приготовления из них эликсиров и снадобий. Сведения о лекарствах, болезнях, симптомах и способах лечения хранились в памяти девушки в идеальном порядке и по мере надобности легко оттуда извлекались. Что и говорить, нам с Касси повезло с подругой.

— Синяк будет, — Лишер поднял руку и осторожно дотронулся прохладными пальцами до моей горящей после удара снежком щеки.

Я сделала шаг назад, обрывая прикосновение, пока нас никто не увидел. Подобное внимание маркиза мне ни к чему. Сейчас снова о Джане вспомнит…

— Подождите! — в конце аллеи показался взъерошенный и подозрительно румяный Гордэн. — Эли, что случилось?

Мои волосы по-прежнему покрывал снег. Часть его успела растаять и спутанные мокрые пряди облепили лицо.

— Ты где был? — вместо ответа холодно поинтересовался Курт, вдруг становясь похожим на себя прежнего и куда более привычного.

— А что? — растерялся рыжий парень.

— Почему оставил её одну? — продолжал обвинительно допрашивать Лишер.

— Так это… — друг оглянулся на кусты. Не знай я, зачем и с кем парень туда удалился, решила бы, что у него живот прихватило.

— Ясно, — видимо подумал о том же Курт. — Проводи её и больше не оставляй одну.

С облегчением глядя в спину быстро удаляющегося маркиза, я стряхнула с волос остатки подтаявшего снега и попросила:

— Дай шапку.

— Что здесь произошло? — Гор продолжал таращиться по сторонам на множество следов ног, истоптавших сугробы до чёрных проталин.

— Расскажу по дороге, — поморщилась в ответ, прикладывая в горящей щеке тонкий кусочек наста.

* * *

Подруги предложили пожаловаться о нападении ректору, однако я рассудила, что дешевле