Эльфофобия - Таша Алферьева

— Зачем Курт это сделал? — первой нарушила я молчание. — Подобное неспортивное поведение могло спровоцировать конфликт.

— Думаю, всё дело в деньгах, — не глядя на меня ответил друг. — Я же говорил, ставки сегодня очень высоки. И, похоже, большинство поставило на эльфов.

— То есть Курт сделал это ради денег? Но если правда откроется…

— Да кто посмеет обвинить Лишера? Его дружки по-любому ставили на нашу команду. Все, кто, как ты, догадались, будут молчать. Преподавателям никто не скажет, потому что делать ставки незаконно. Маркиз слишком честолюбив. Ради поддержания своего авторитета он пошёл на всё, чтобы выиграть. Заодно отомстил тем, кто в нём сомневался.

— Это подло и глупо. Эльфы осмотрят лошадь и обо всём догадаются.

— А может, ты ошибаешься? — повернулся ко мне друг. Круглые стёкла очков блеснули в лучах заходящего солнца. — Может, тебе показалось?

— Давай проверим, — тут же предложила я, поднимаясь с места. Сходим после ужина на конюшню. Там как раз никого не будет.

— Зачем?

— Чтобы развеять твои сомнения. А заодно и мои.

* * *

Эльфийский жеребец отнёсся к нашему появлению в его деннике весьма благосклонно. Возможно, купился на морковку и яблоко, прихваченные с кухни. Хрустя угощением, конь позволил осмотреть себя от кончиков ушей до копыт, лишь пофыркивая от наших осторожных прикосновений к шелковистой шкуре.

— Смотри, — я указала на внутреннюю часть передней лошадиной ноги, где красовалась большая ссадина с подсохшей коркой крови. — У Курта носки сапог окованы железом…

— Тогда бы ему пришлось бросить стремя, — протянул Гордэн, не спеша с выводами.

— Он мог с лёгкостью бросить стремя и тут же подобрать его после удара. Курт — великолепный наездник.

— Ты думаешь, одного удара носком ноги будет достаточно, чтобы лошадь упала?

— Этого будет достаточно, чтобы она оступилась и потеряла равновесие, — уверенно заявила я.

— А если поскользнулась и поранилась при падении? На арене довольно каменистый грунт и снег до сих пор не выпал.

— Почему ты выгораживаешь Курта?

— Почему ты защищаешь эльфов?

— Я не защищаю!

— Тихо! Слышала? — испуганно обернулся к выходу Гордэн. — Замок брякнул.

— Наверное, ветер? — пожала я плечами, продолжая ласково оглаживать лошадиную шею.

— Идём!

Парень подхватил стоявшую на земле лампадку и выскочил из стойла. Я немного отстала, по пути заглядывая в денники любимцев.

— Эли! Дверь закрыта! Кто-то запер нас снаружи!

— Может, конюхи? — я достала из-за пазухи последнюю морковку, чтобы угостить Росинку.

Гор принялся барабанить по двери кулаками:

— Выпустите нас! Эй! Мы здесь!

— Странно. Они обычно, проверяют, чтобы в конюшне никого не было, — удивилась я, подходя и прислушиваясь. — Там чьи-то голоса! Откройте! Вы заперли нас!

В ответ раздался смех. Моя рука, занесённая для удара, замерла на полпути.

— Они, что, сделали это намеренно? — озвучил общие мысли Гор, опускаясь на корточки и хватаясь за голову. — Зачем?

— Чья-то злая шутка, — присела я рядом. Мы одновременно посмотрели на догорающую у ног лампадку. Где-то в темноте незримо хрупали овсом лошади.

— Отсюда есть другой выход? — с надеждой спросил друг.

— Нет, — отрицательно покачала я головой, следя за быстро уменьшающимся язычком пламени.

— А через окно?

— Не получится. Решетки крепкие.

— Зачем⁈ Это же не тюрьма⁈

— Чтобы сэкономить на сторожах.

Гор выругался и вскочил на ноги. Одновременно с этим погас фитиль.

— Ты хоть понимаешь, почему они это сделали⁈ — с досадой воскликнул друг.

— Почему?

— Потому, Эли, что, если нас обнаружат здесь поздно вечером вдвоём, все решат, будто мы… — послышался звук покатившейся по полу лампады. — Нашей репутации конец.

Я встала на ноги, прислонилась спиной к шершавой двери и с усмешкой заметила:

— Моей репутации конец, а твоей только начало.

— Не смешно. Что подумает Касси?

— А-а-а… Ты об этом. Не переживай. Касси никогда в подобное не поверит.

— Я не хочу, чтобы нас обсуждали, — продолжал паниковать Гордэн. — Нас не должны видеть здесь вместе.

— Предлагаешь зарыться в солому? — улыбнулась я и похлопала друга по плечу. — Успокойся. Нас просто закрыли, чтобы попугать. И всё. Кстати, у них получилось. Тебя они точно напугали.

— Надо что-то делать, — парень в сердцах пнул запертую дверь.

— Хватит. Утром придут конюхи и откроют. Все знают, что мы с тобой просто друзья.

Привыкшие к темноте глаза начали различать вокруг отдельные предметы. Мне надоело топтаться возле двери, и я с удовольствием опустилась на кучу свежей соломы.

— Ты права, кому-то из нас надо спрятаться.

— Ерунда. Если они придут для того, чтобы застать нас вместе, найдут. Будет только хуже.

— Эли, — Гор подошёл и сел рядом. — Прости, что паникую. Но если дойдёт до преподавателей, и мои родители узнают… А они и так против, чтобы я с тобой общался. Вдруг они потребуют, чтобы тебя отчислили?

По спине пробежал неприятный холодок. Гор прав. Если за всем этим стоит Онорина, нам обоим не поздоровится. Разница лишь в том, что, в отличие от меня, за друга есть кому постоять. Обвинение в распущенности достаточно веский повод для отчисления. Никакой дар тут не поможет. Вдвойне обидно, что учиться осталось меньше года.

— Что будем делать? — с надеждой, что я обязательно что-нибудь придумаю, толкнул меня в плечо Гор.

— Будем делать ноги, — медленно произнесла я. — Идём!

Глава 9

Я вернулась к деннику, где стояла Росинка:

— Поможешь оседлать?

— Зачем?

— Когда двери откроют, ты постараешься как можно шире их распахнуть, чтобы мы успели проскочить, — пояснила я, надевая уздечку и выводя лошадь.

— Но это же кобыла Курта! — продолжал нервничать друг. — Зачем связываться с Лишером? Выбери другую.

— С этой я буду чувствовать себя увереннее. Гор, хватит паниковать. Курт подарил Росинку Онорине. Она отказалась от подарка, но обратно маркиз лошадь не забрал. Бедная, никому не нужная кобыла стоит здесь взаперти целыми днями. Если бы не я…

— Хочешь сказать, ты уже ездила на ней⁈

— Да. Всё лето. Дай щётку и принеси седло.

— Хорошо, — смирился Гордэн. — А дальше? Предположим, ты сможешь ускакать. Но как вернёшься в комнату? Куда