Эльфофобия - Таша Алферьева

Чтобы увеличить расстояние между нами, я попятилась и оказалась на узкой площадке крыльца, спиной к двери, Курт покачивался из стороны в сторону двумя ступеньками ниже.

— Знаешь, твой танец вызывает во мне странное чувство облегчения и опустошения, — прошептал парень, медленно приближаясь. — Ты — словно глоток свежего воздуха, Джана.

Я попыталась отступить и не успела, Лишер сделал ещё один шаг, запнулся за свесившийся до ступеней край шали и внезапно навалился всем весом, уткнувшись лицом мне в плечо. От неожиданности я потеряла равновесие. Дверь, как назло, открывалась внутрь, а не наружу. Под напором двух тел она так быстро распахнулась, что ничуть не смягчила падения навзничь. Моя спина… Я глухо застонала и попыталась спихнуть с себя маркиза. На шум из кухни выскочили повара. Курт странно безмолвствовал.

— Он жив? — поинтересовался юный кухонный помощник Симен.

— Спит, — авторитетно пробасил главный повар.

— Эли, ты жива⁈ — всплеснула руками Марта.

Ума не приложу, как в такой ситуации можно было уснуть? И когда успел? Неужели в полёте?

Повара перетащили Курта в мою комнату. Других свободных здесь не было. Всё-таки «Подкова» не постоялый двор, хотя Барт и мечтал со временем надстроить второй этаж и начать сдавать номера.

Кровать, платяной шкаф, круглый стол и табурет — вот и всё убранство гостевой, которую хозяева таверны с лета отдали в моё полное распоряжение. На полу — тканый пёстрый половик, на подушке — вязаная кружевная салфетка — подарок Марты.

— Ты уверена, что хочешь его здесь оставить? — тихо спросила женщина.

Я задумчиво посмотрела на маркиза. Кровать для Лишера оказалась коротковата, ноги болтались в воздухе. Ничего, поменяет положение тела, подогнёт их в коленях и всё будет в порядке.

— Хочу, — утвердительно кивнула в ответ. — Тут ему безопаснее.

— А что случилось-то?

— Да так, — пожала я плечами. Надо будет предупредить дружков Курта, чтобы зря не искали.

Глава 10

Ночевала я на печке. Уютно, но очень жарко, особенно в обнимку с тремя кошками, которые, несмотря на тёплые густые шубки, жались ко мне вплотную с громким довольным мурчанием. К утру я не выдержала и спустилась вниз на широкую лавку, да так крепко уснула, что не слышала, как поднявшаяся раньше всех Марта разводит огонь, греет воду, заводит тесто, печёт оладьи. Даже соблазнительный запах съестного не разбудил. И лишь когда Симен, проходя мимо, неосторожно задел мою руку, сознание неохотно вынырнуло из глубокого забытья.

— Доброе утро, — весело поздоровался поварёнок. — Эли, почему ты здесь?

— А ты? — зевнула я, потягиваясь, и тут же охнула — дала о себе знать отбитая с вечера спина.

— Я-то, — удивился паренёк. — Работаю.

За окном давно рассвело, Симен занимался чисткой овощей к обеду на суп и гарниры.

— Где Марта? — поинтересовалась я, подходя к умывальнику. Недавно залитая в подвесной бачок колодезная вода хорошо освежила и прогнала остатки липкого сна.

— В зале. Они с Бартом вчерашнего гостя потчуют — того, что упал на тебя.

Неужели Курт до сих пор здесь⁈

Заскочив в комнату, чтобы привести себя в порядок, я обнаружила, что постельное бельё снято, а кровать аккуратно заправлена льняным покрывалом, вышитым по краям умелой заботливой рукой.

Почему он сразу не уехал⁈

Причесавшись и скрутив волосы в удобный пучок, я переоделась в чёрное шерстяное платье, одиноко висящее в шкафу. (Все наряды Джаны хранились в задвинутом глубоко под кровать и запертом на прочный замок сундуке). Платье досталось мне почти даром, подозреваю, оно было траурным и, скорее всего, один раз уже надето, зато тёплое, удобное и чистое после стирки. Наконец-то заберу его отсюда, а то постоянно забываю.

В зал вошла с замиранием сердца и надеждой, что Лишер предпочёл не злоупотреблять гостеприимством и поспешил вернуться в Школу. К глубокому разочарованию, он явно никуда не торопился, с аппетитом уничтожая горку ароматных оладушек на большом глиняном блюде. Хозяева «Подковы» с удовольствием наблюдали за чужим здоровым аппетитом.

— А вот и наша спящая красавица, — обрадовалась моему появлению Марта. — Я уж думала, приболела. Садись скорее.

На столе каких только яств не было. Ягодный взвар на меду, варенье, сметана, масло, сыр, колбасы, свежеиспечённый хлеб и варёные яйца. Попыталась притулиться с краю скамьи возле Барта, но тот предложил мне пересесть к Курту, взгляда которого я старательно избегала.

Да что происходит-то? Хозяева «Подковы» смотрят с хитринкой и потчуют маркиза так, словно он свататься к их дочери приехал. Названой дочери. Смутившись от подобных мыслей, я поспешила приступить к завтраку.

— Не торопись, — улыбнулась Марта, заговорщицки. — Значит, вы учитесь вместе? Маркиз много расспрашивал нас о Джане. Однажды он видел, как она танцует, и ему очень понравилось. Жаль, не получится больше встретиться. Она уехала навсегда. Вернулась на родину. Но ведь хорошо танцевать умеет не только Джана.

Я поперхнулась, услышав последнее утверждение, попыталась остановить кашель глотком взвара и неудачно глотнула несколько ягод.

— Извините, — с трудом выдавила, вскакивая из-за стола. Лишер поднялся следом.

Марта испуганно охнула, Барт авторитетно заявил: «Надо по спине похлопать». Маркиз протянул руку, но прежде, чем успел коснуться, я просипела:

— Всё в порядке. Нам пора.

Хорошо, что прихватила на завтрак все свои вещи. Не слушая причитаний Марты об оставленной без должного внимания еде, я выбежала на улицу. Курт догнал меня у конюшни.

— Куда ты так торопишься? — насмешливо спросил он, отбирая седло. — Дай. Я сам.

Росинка недовольно покосилась на бывшего хозяина и несколько раз топнула передней ногой. Однако властные уверенные действия Лишера быстро её успокоили. Курт делал это так ловко, словно был опытным конюхом, а не благородным господином.

Двор таверны покидали по-прежнему молча. Я теребила в руках поводья, то и дело вызывая у Росинки возмущённое фырканье. Изящная тонконогая кобыла выглядела ещё более грациозной на фоне приземистого, мощного вороного жеребца Курта.

— Зачем ты оставила меня ночевать в «Подкове»? — поинтересовался Лишер, безуспешно ловя мой взгляд.

— Из-за твоего состояния. Ты так крепко уснул, пока мы разговаривали, — я невольно поморщилась: спина была категорически против жестокого испытания верховой ездой и ныла всё сильнее.

— Сказала бы Вистану и Лэйтону, они бы меня забрали, — резонно заметил маркиз.

— Действительно, — хмуро с ним согласилась. — Я сглупила.

— Что ты вообще