Пламя в моем сердце - Рита Трофимова

во рту остался солоновато-горький привкус пота. Он припомнил, когда в последний раз принимал душ, и передёрнул плечами. Есть совсем не хотелось, только пить. Вода давно закончилась, малейшая мысль о еде вызывала тошноту. Сколько времени человек может протянуть без еды и воды? Фил когда-то читал, слышал… Стоит ли отсчитывать сутки, когда его тело начнёт мумифицироваться заживо?

Фил поднялся на ноги, приблизился к зеркалу и вгляделся в своё отражение, не без страха столкнуться с чем-то ужасающим. Он был похож на тщедушного долговязого подростка. Из выреза футболки на шее выпирали острые ключицы. Волосы свалялись от пота и казались почти чёрными. На худом лице выделялись глаза с лихорадочным блеском, потрескавшиеся от обезвоживания губы и белая кожа с яркими веснушками на крыльях носа.

«Бедная, бедная Лина, за каким ей нужен такой смердящий подарок судьбы⁈»

Фил добрёл до окна и распахнул рамы с осколками стёкол. На улице занимался рассвет.

Вдохнув полной грудью, Фил вскрикнул от пронзившей его боли. Он чувствовал себя новорождённым. Первый вдох разрывает лёгкие, но с каждым разом дышится легче, глубже, хочется ещё и ещё, и мир оживает вместе с тобой.

Он смог, он выстоял и, кажется, подавил голод взбесившегося Аспида. Змей слаб, но всё ещё жив в нём. Сколько ещё предстоит борьбы⁈

Глава 5

Лина

Два последующих дня Лина провела в бесполезных метаниях: читала фанатские чаты, мониторила страничку Фила «ВКонтакте», писала ему эсэмэски. Однако за все это время он ни разу не появился в сети. Макс тоже не отвечал на звонки: он либо не брал трубку, либо сбрасывал вызов. И каждый раз, набирая его номер, Лина ощущала себя навязчивой дурочкой.

Интуиция Лины молчала, нервы были на взводе. В непривычной тишине дома каждый звук пронизывал мозг, будь то скрип двери, шум воды из-под крана или звон посуды на кухне. До отъезда Марты оставались всего лишь сутки, но та, утратив былой настрой, почти не выходила из спальни. К великому облегчению Лины, Эла оставалась в семье и носилась с матерью как с малым ребёнком: отвлекала разговорами, уговаривала поесть и чуть ли не силком усаживала перед телевизором. До Лины долетали обрывки фраз, негодующий голос Марты и назидательный Элы с нотками напускной строгости.

— Перестань разводить панику. Береги свои нервы. Ничего с ней не случится, если что, я вправлю ей мозги, даже не сомневайся. И… знаешь что? Оставь её в покое, поверь, так будет лучше для всех!

— Может, она ещё передумает? — громко шептала Марта, безутешно вздыхая, но при Лине держалась с достоинством, демонстративно отводила глаза или вовсе делала вид, что её не замечает.

— Да… устроила ты нам кордебалет, — клевала Эла Лину при малейшей возможности. — Ещё не хватало, чтобы мать слегла, вот тогда будет плата за твоё упрямство! — цедила она сквозь зубы.

Лину мучила совесть. Эйфория от победы длилась недолго, а крылья, что выросли за спиной, были побиты хандрой, поникли и потеряли свой блеск. «А стоит ли оставаться в Москве, куда-то бежать, искать, если помощи ждать неоткуда? — расстраивалась Лина. — Да и сам виновник конфликта, похоже, не сильно горит желанием быть спасённым». Вся эта возня казалась ей борьбой с ветряными мельницами. К тому же мать продолжала стоять на своём и никак не хотела принять её выбор.

И если бы не Лёха, Лина бы точно сдалась. Тот проявлял чудеса изобретательности и дипломатии, как ни в чём не бывало, наведывался в гости, мило улыбался Эле и маме Марте, шутил и выпрашивал разрешение пообщаться с Линой. Эла жестом указывала на дверь, мол, идите-идите, не мозольте глаза. И Лина с благодарностью смотрела на друга.

В тот же день после обеда Лёха, как по расписанию, явился к Лине, и они отправились на прогулку в парк.

— Что, совсем туго? — Лёха первым перепрыгнул через лужу возле подъезда и, обернувшись к Лине, ждал ответа.

— Угу, — кивнула она, аккуратно обходя небольшой водоём и ругая себя за то, что надела светлые конверсы. — Все кругом будто против меня сговорились. Фил вне зоны доступа, а Макс точно заодно с ним. Как же я зла на него, словами не описать. Убила бы! — Лина на эмоциях сжала кулаки. — Такое впечатление, что он специально скрывается. И знаешь что, Лёш, я не понимаю такой дружбы. Вместо того чтобы помочь Филиппу выбраться, он ему яму копает.

— Да сто пудов ему сказать нечего. Прикрывает друга. Я вот тут подумал. А что, если нам нагрянуть в сквот. Вызовем Макса на очную ставку. Он тебе хаюшки, а ты ему апперкот, прямым ударом в челюсть. Ты вот так, а я с ноги, как в боях без правил. — Лёха изобразил красноречивый хук и выкинул ногу вперёд. — Точно не отвертится. Как тебе такая идея? Если что, сегодня я свободен до семи вечера, так что вполне успеем начистить ему фейс. — Лёха озорно улыбнулся и снова встал в боевую стойку.

— Нет, сегодня расправа над Максом отменяется. Вот завтра проводим маму и тогда можно действовать, — посмеялась Лина. Нападать на лидера группы «Аспид» — это, конечно, перебор, но устроить неожиданную встречу — вполне себе хорошая мысль.

— Ну, наконец-то, развеселил, — подмигнул ей Лёха. — Мы обязательно что-нибудь придумаем, мне бы только органику сдать и можно приступать к операции по поимке беглого Макса. Мне сегодня ещё в общагу в крест ехать нужно, халяву просить.

— Халяву? Это ещё что?

— Ну в полночь все студенты вываливают на балконы и орут во всю глотку: «Халява приди, халява приди».

— И что, помогает?

— Ещё как! Это ж крест, там теория трансерфинга реально работает! Я вот не верил сначала и физику завалил, так что в этот раз сделаю всё как надо. Поеду, впишусь в комнату к парням, а утром на экзамен.

— Ну, дерзай, Лёха.

— Знаешь, я что подумал? Может, тебе тоже нарисовать в воображении счастливую картинку, к примеру: ты, Фил, детишки там, и постоянно держать её в голове. Это ж трансерфинг — сила мысли!

— Лёш, не смеши, ну какие детишки? Я не загадываю на такое далёкое будущее. Мне бы Филиппа вытащить из этой трясины, иначе мне будет стыдно перед самой собой, стыдно перед тётей Мариночкой, ну… мамой Филиппа.

— Да, я знаю, твоя первая училка по музыке.

—