Глаз Горгоны - Нина Вайшен

проведу в карцере, и мне не удастся поговорить с Мейсоном. Эта мысль прошлась по сердцу ножом. Если Лускетти подаст иск, то я не смогу оплатить сыну учёбу в колледже. Я уже скопил нужную сумму.

Перед глазами почему-то вставало испуганное лицо Фиби, когда я рассказал ей про фото ребёнка во всех таблоидах. Почему она так испугалась?

Ладно. Карцер… Меня привели в камеру два на два метра, где в небольшом углублении в стене был туалет. Койка отсутствовала. Чёртов Лускетти. Я же два года верой и правдой служил станции.

Я вошёл в карцер, прислонился спиной к стене. Двери за мной закрыли. Что делать? Надо понять, что произошло и как оправдаться. Данные сигнатуры взрыва на планшете не давали точной картины.

Самое главное, если это действительно было покушение на меня, то кто его организовал? Кому я мешал?

Пить захотелось ещё сильнее. А в этой долбанной одиночке не было даже раковины, чтобы умыть лицо. Сейчас и удар головой о переборку давал о себе знать. Перед глазами появилась мутная пелена. Я постучал в дверь:

— Алекс, дай воды!

— Сейчас, мистер Тореас, забыл, Тайсон велел вас кормить и беречь, — послышался из-за двери его голос.

Двери открылись, и мне подали целый поднос, на котором лежала бутылка воды и пачка печенья.

Я взял с подноса воду и печенье. Алекс снова меня запер. Приятная прохлада бутыли бодрила, я приложил её ко лбу. Так. Что делать? Что, если по станции разгуливает диверсант, и жизни сенатора угрожает опасность? Что, если Фиби не сочиняла и её источники действительно из разведки? Конечно, это кажется бредом собачьим.

Я открыл бутыль, и перед тем, как глотнуть вспомнил, как спросил у Фиби, зачем она увязалась за мной? Вспомнил, как хотел услышать, что я ей понравился. Знал, что она так не скажет, знал, что это, конечно же, была бы ложь. Только вот хотелось, чтобы с красивых губ Фиби сорвалось: «Потому что ты мне понравился». Если бы она так сказала, я бы… её поцеловал. Нет, конечно… это просто глупая бредня уставшего мозга.

Гладкое горлышко бутылки уже почти коснулось моего рта, и я уже почти ощутил влагу на губах, как в мыслях пронёсся ответ Фиби. «Услышала ваш разговор, казалось, что-то важное». Тайсон со мной говорил, сказал, что неполадки в одном из секторов лифта. Но программный анализ не выявил сбоев. А что, если Тайсон заминировал челнок? Рассказал мне о какой-то неисправности, знал же, что я сам пойду проверять.

Я ещё раз взглянул на бутылку и уже собирался отпить, как вдруг подумал, что Алекс сказал, что Тайсон велел меня покормить…

С трудом. С очень большим трудом я закрыл бутылку. Омерзение пробежало изморозью по телу, когда я вспомнил его довольную улыбку. Тайсон хотел меня заменить.

Твою мать, может, и нет никакого диверсанта извне. Есть просто урод в моей команде. В команде, в которой я, придурок, вообще не сомневался. То есть, от тупости никто не застрахован, но чтобы намеренно убить начальника. Меня.

Я же Тайсона из такой грязи достал. Он был простым работягой на станции у Глизе. А я сделал его помощником. Тайсон так старался, в рот чуть ли не заглядывал, и мне это нравилось. Неужели он вот так решил мне отплатить?

Мне нужно было поговорить с Лускетти, рассказать обо всём. Он, конечно, баран тщеславный, но не совсем идиот. Должен понять, что такого как Тайсон нужно отдать под суд. В службе безопасности таким выродкам не место. Ведь не долог час и Тайсон захочет занять место самого Лускетти.

Черт. Но Тайсон же казался мне почти младшим братом… И такое предательство.

Я присел на пол, глаза почему-то слезились от сонливости. Странное чувство. Мысли стали путаться, будто кто-то завязывал их в узел, и чем сильнее я хватался за какую-то, тем сложнее становилось думать. Мейсон, Фиби, Лускетти, взрыв, пуф… Грудь Фиби. Всё носилось перед глазами обрывками образов.

Что происходит? В нос закрался странный запах, отдалённо знакомый. Словно ноты лимона с мясным бульоном. Может, мне померещилось, потому что хотелось есть. Я перестал понимать, сколько времени проходило. Пару минут или пару часов.

Что происходит? Ноты лимона… Да это же может быть пирейский газ… Газ. Рассудок почему-то отказывался воспринимать это слово. Я ощутил страх, но никак не мог вырвать рассудок из липкой смолы, в которой он увяз.

— Ал… Алекс! — закричал я, но это был не крик, а лишь хриплое сотрясание воздуха.

Я попробовал встать, но едва получилось просто поднять руку. Твою мать. Точно пирейский газ. В малых количествах он просто усыпляет, а в больших дозах убивает. В итоге всё выглядит, как будто инфаркт. Сердце гулко стучало в рёбра, отдавая болью.

На руке, в часах, зажужжало оповещение. Я еле-еле поднёс руку к глазам, чтобы увидеть.

«У тебя всё в порядке? Проверка связи», — пришло сообщение от Фиби.

В мутную голову словно проник солнечный луч. С меня не сняли часы.

«Нет», — отправил я короткое, потому что почти не видел клавиш голосенсора, перед глазами всё размывалось, будто кто-то размазывал рисунок реальности пальцем, как акварельные краски. Мир превращался в нечёткие пятна, а потом и вовсе канул в темноту. От авторов: Дорогие читатели, через одну проду начнётся подписка! Всём, кто в комментариях расскажет, почему читает эту книгу, мы её подарим!

Глава 6. Зорро

Фиби

Я наблюдала за пузырьками, которые медленно поднимались со дна чайника к поверхности, и крутила в голове слова благодарности Зига. Чувство вины не проходило. Голоса небесных тел, что будет, если Зиг узнает, кто сделал снимок его сына? Наверное, он мне этого не простит. Значит… Зиг не должен узнать, что это была я.

Хотя стоп, ну почему это меня так волнует? Я всегда знала, что порой людям нашей профессии приходится делать неприятные вещи. Когда я делала снимок сына Зига, это было производственной необходимостью, заданием редакции. Этот снимок принёс мне новую должность. А теперь в ушах звенело слово «тварь», сказанное басом Зига.

Голубая подсветка потухла, кнопка щёлкнула, заставив меня вздрогнуть и вынырнуть из тяжёлых мыслей. За дверью слышались мужские голоса. Наверняка болтали охранники, которых Зиг предусмотрительно отправил меня стеречь. Я не могла упрекнуть его за это, учитывая, что Зиг всё ещё меня подозревал. А, может, он так хотел меня защитить? Очевидно же, что кому-то очень выгодно выставить меня диверсанткой.

Заварив чайный стик в кружке, я села на диван и уставилась в чёрный