Три дня на перекрёстке - Андрей Белкин

– А я, иду, вижу тебя в окне… Прохожу мимо, потому что, этого не может быть! Но, твоя мина ужаса и отвращения возвращает меня назад… Это – ты! Это какой-то глупый спор или новомодное испытание? – тётя с интересом изучала Ивана, – познакомь меня со своим спутником.

– Иван, это мамина сестра, моя любимая тётя Амалия. Амалия, это мой друг Иван, – голос Карины хрипел и переходил в сип.

– Ты, как всегда, упряма, я принесу воды! – Амалия, разбрасывая вокруг себя цунами высшего света, ледоколом, ринулась к кассе.

– Мне конец, – обречённо выдохнул Иван, – перед психушкой хоть коржик съем. Ты же не будешь?

Не дожидаясь ответа, Иван нервно зажевал прощальный коржик.

– Она нам ничего не сделает, – не разжимая стиснутых зубов и губ, выпалила Карина, – всё! Идёт!

Карина весело улыбалась тёте, которая добыла и несла им два стакана минеральной воды. Иван в ступоре от встречи с самым опасным для него, после родителей Карины и ментов, человеком в Москве, мрачно ждал своей участи. Карина же, будто совершенно не беспокоясь, накрыла кисть любимого своею рукой.

– Пейте оба воду, иначе этот запах будет вас преследовать весь день, – Амалия распределила минералку между застанными врасплох любовниками.

Иван чувствовал себя так, как будто его настигли в кровати с Кариной, и уже вызвали санитаров и ментов.

– Ты где машину бросила, здесь её не видно? – тётя словно не замечала седину и возраст Ивана.

– Там, за перекрёстком, – Карина жестом приблизила Амалию к окну, и указательным пальцем ткнула в стекло в направлении машины.

– Если вы не очень спешите, подвезите меня домой, а то, я свою машину уже отпустила?

Иван и Карина поняли, что это не просьба, а приказ и, послушно допив воду, под конвоем Амалии направились к восьмёрке. Иван отдался воле этих двух женщин, не понимая, какую игру они затеяли. Карина всё так же висела на Иване, как будто тёти и вовсе не было, а Амалия завладела другой рукой нового знакомого, и разве только не прижималась к нему, как это делала её беззастенчивая племянница. Совершенно опешив от этого сюрреализма, Иван покорно пролез на заднее сидение восьмёрки, уступив своё место этой странной женщине. Карина обернулась на Ивана, хитро подмигнула ему и повезла всю компанию домой к тёте. Амалия жила на Гагаринской площади, в доме – прямо над магазином «Тысяча мелочей». По дороге, тётя и племянница беспечно болтали, как будто присутствие Ивана было совершенно обыденным и нормальным.

– Всё, приехали, – Амалия обернулась на Ивана, – когда ещё ко мне в гости явитесь! Она, – тётя кивнула на племянницу, – удостоила меня радости увидеть её здесь – больше года назад. Я по ней ужасно скучаю, бессовестной! И чтобы не забыть, как она выглядит, выбегаю вслед за её отцом, когда она приезжает на Смоленку за едой.

– Тётя! Зачем ты нагружаешь этим Ивана. Он и так в ужасе от знакомства с тобой!

– Выходим, – Амалия откинула дверь и, подождав, пока Иван выберется, с шумом захлопнула её, – ой, извини Кариночка, дурная привычка служебной машины. А её вы не слушайте, – Амалия вновь завладела рукой Ивана, – я никакая не ужасная, а наоборот добрая и отзывчивая!

Иван, опять, как под конвоем, шёл в сопровождении двух женщин, но уже без тревоги, а всё больше с любопытством. Амалия жила на 6 этаже, за массивной дубовой дверью. Её 3 комнатная квартира была чем-то средним между антикварной лавкой, пещерой Гингемы и прибежищем очень дорогой кокотки. Но не этим поражала квартира Амалии. Порядок казармы и стерильность операционной, вот, что перекрывало всё.

– Снимайте обувь, как раз пообедаем, вместо того кошмара, которым вы чуть себя не убили. Карина, закрой дверь на щеколду, – хозяйка квартиры ловко накинула дорогущий, чёрный плащ, с вышивкой Шанель на внутреннем кармане – на бронзовый крючок в старинном гардеробе, и туда же отправила перчатки и туфли. Каким-то волшебством, небрежно сброшенное, словно отмеренное штангенциркулем, ровно легло точно по своим местам.

– Обожаю порядок! – перехватив ошалелый взгляд Ивана, улыбнулась Амалия, – они, – она подняла брови на племянницу, – надо мной из-за этого смеются!

Амалия, в уже знакомом Ивану стиле, с чудовищной энергией и быстротой, занялась обедом. Когда гости вошли на большую кухню, Амалия, обтянутая фартуком, грохотала, нарезая овощи и зелень для салата, а на газовой плите: уже принимались спагетти в кипящей кастрюле, и сковорода золотила кусочки лука и чернила дольки мясистых помидор.

– Вы успеете всё, что запланировали. Сначала обед. Карина, завари нормальный кофе, а не то омерзительное пойло, которое вы пили.

Амалия, в отвращении, содрогнулась всем телом.

– Моя тётя перфекционист. Во всём. Папа от Амалии, на работе, просто стонет, – Карина насыпала полную кофемолку жирных кофейных зёрен и, зажав крышку, зашумела помолом.

– Иван, не слушайте её, а то в ваших глазах я превращусь в сумасшедшую, – Амалия перекрикивала визг кофемолки, ни на секунду при этом, не прекращая готовить.

Иван с восторгом и любопытством наблюдал, как две «сестры», настолько были похожи тётя и племянница, хлопотали на кухне: «Интересно, сколько Амалии лет? На вид не больше 30. У них даже фигуры одинаковые!»

– Мне 45, я на год младше сестры – матери Карины. И не беспокойтесь, я не против вас, и тем более, не против моей любимой племянницы. Она для меня всё! – Амалия нежно поцеловала племянницу в макушку, – и она, засранка, знает это, и крутит мной, как хочет! Надо было тебя чаще бить в детстве! Сейчас уже поздно! – и тётя отвесила племяннице дружелюбный шлепок по джинсовой попе.

– Амалия, хватит! Я не маленькая, – Карина чуть не выронила заглохшую кофемолку из рук.

– А я про возраст, вслух сказал?! Извините, наверное, сейчас вы думаете, что я какое-то быдло, – Иван густо покраснел.

Карина и Амалия переглянулись.

– Ты не говорил, ты подумал, – Карина обернулась на любовника, – да, ты подумал!

– Почти готово! – Амалия слила воду из кастрюли и переложила спагетти на сковороду, – только сыр остался. Карина, включи кофеварку!

Иван совсем заплутал в своих мыслях. Спокойствие «сестёр», сноровка Амалии, рассеянность Карины, запах вкусного обеда, и аромат кофе совершенно сбили его с толку. Не в силах сосредоточиться, от ужасного волнения, он бросил всё на самотёк.

– К столу! Карина, помогай!

Тётя и племянница загремели фарфоровыми тарелками, чашками, и столовым серебром. Безупречно сервированный стол, влекущие ароматы спагетти, красота салата и предупредительность «сестёр» наконец-то обезвредили волнение Ивана.

– Приятного аппетита! – резюмировала Амалия и, ласково посмотрев на Ивана, добавила, – это вкусно, клянусь!

Карина и Амалия наматывали спагетти, сноровисто орудуя столовыми приборами. Иван пожал плечами, скрутил в неровный клубок