Судьба в наследство. 2. Судьба в наследство - Елена Александровна Ковалевская

хотя лестница уводила дальше, они замерли на площадке перед массивной дверью. Тиас остановился на лестничном пролете, держа в руках подсвечник, чтобы осветить дорогу братьям и заодно прикрыть спиной секретаря.

Братья сначала прислушались, что творится внутри, а потом рывком распахнули дверь. Она вела в другую маленькую комнату, где на небольшом топчане сидя дремал еще один охранник. Все что он успел сделать - это вскочить на ноги, но ворвавшиеся братья с размаху врезали ему под дых, заставив молча согнуться, и парой ударов отправили в беспамятство. Все действо заняло мало времени и практически не произвело шума. Карфакс начал связывать охранника, когда Тиас и скрывающийся за его спиной секретарь зашли в помещение.

- Готов? - шепотом уточнил командир сопровождающих, у Дизидерия, который, ожидая возможного нападения, в напряжении смотрел на ведущую из маленькой комнатушки дверь.

Тот лишь кивнул, не проронив ни звука и явно дожидаясь, когда Карфакс закончит превращать охранника в веревочную мумию. В помещении было довольно темно и тесно, свет от свечей загораживали могучие спины братьев. В этой толчее Боклерк сделал один неловкий шаг, и незажженный напольный подсвечник упал с грохотом на пол.

- Чтоб тебя! - шепотом ругнулся Тиас, не успевший подхватить чугунную конструкцию.

Тут дверь, которую контролировал Дизидерий, распахнулась, оттуда показался заспанный и совершенно голый мужчина.

- Сиром, какого ты шумишь?! - начал он, но, разглядев, кто перед ним, на миг застыл, чтобы тут же получить подкованным сапогом в грудь.

Удар внес его обратно, а старший брат Дизидерий последовал за ним. Не дав очухаться упавшему на спину мужчине, он пинком по ребрам перевернул его, и продолжил отхаживать ногами, куда придется. Пару секунд спустя к нему присоединился Тиас, оставив секретаря без присмотра. А Боклерк с совершенно потерянным видом стоял и смотрел, как два брата избивают несчастного, не давая даже вздохнуть. Мужчина мог лишь стонать, пытаясь защитить руками то голову, то мужское достоинство.

Из-под балдахина кровати, занимавшей половину помещения, показалась заспанная женская физиономия. Увидев, что твориться в спальне девица уже собиралась завизжать, но была остановлена рыком вовремя вошедшего Карфакса.

- Молчи сука! - та на мгновение растерялась.

Брат, подскочив к ней, схватил за волосы и рывком стащил с кровати, а потом яростно зашипел в размалеванное лицо: - Вякнешь - распишу! Работать потом сможешь только в тифозном бараке!

Девица сдавлено простонала, однако рта не раскрыла. Когда Карфакс поставил ее на пол, стало видно, что на ней только полупрозрачная батистовая камиза , сползшая с одного плеча. Женщина пыталась стыдливо прикрыть рукой большую грудь и со страхом смотрела, как братья молотят ногами лежащего на полу мужчину. К тому моменту тот стонать уже не мог, и явно был без чувств.

- Свяжи ее, - бросил Дизидерий, оглядываясь по сторонам.

Обнаружив в стороне стул, он вытащил его на середину комнаты, и усадил бесчувственное тело.

А Карфакс, тем временем, не отпуская волос, дернул камизу, что была на девице. Та с тихим треском разорвалась, оставшись у него в руках. Женщина было вскрикнула, как брат затолкал ей одежду в рот и принялся оставшимся куском веревки сноровисто сматывать ей запястья. Поняв, что немедленно ничего ужасного делать не будут, девица немного успокоилась и практически не сопротивлялась.

- Выведи ее, - отдал новый приказ Дизидерий, отрывая при помощи ножа от балдахина кровати длинные полосы, ими он привязывал мужчину к стулу.

Карфакс вытолкнул пленницу из комнаты и, тюкнув ее легонько по затылку, принялся связывать, разрывая камизу на ленты.

Боклерк стоял в сторонке у стены и оглядывался то на Дизидерия, который примотал голого мужчину за шею к высокой спинке стула, а за ноги к его ножкам и дополнительно стянул сзади за спиной локти. То на Карфакса, который в маленькой комнатушке уложив раздетую девицу рядом со спеленатым охранником, с каменным лицом связывал ту ее же одеждой.

Тиас выглянул на лестницу, убедившись, что там все спокойно плотно притворил за собой дверь. Потом он оставил брата Карфакса с пленниками, а сам зашел в спальню, так же плотно закрыл дверь, чтобы лишний звук не прорвался наружу.

- Будем приводить в себя? - утонил он у Дизидерия.

Дождавшись утвердительного кивка, взял со стола кувшин и выплеснул его содержимое связанному мужчине в лицо. Вино, что было в нем, привело пленника в чувство.

- Ты кто? - с трудом разлепив разбитые губы, прошептал тот.

- Не узнаешь? - ехидно уточнил Дизидерий. - А я думал, твоим ребятам прошлого раза хватило. Оказывается нет, у них память коротка.

- Гниды! - сдавлено прохрипел мужчина и рванулся вперед. - Я своим молодцам скажу, те из вас калек сделают! Я хозяин этого дома! Вы у меня... - но брат не дал договорить ему, прервав ударом в челюсть.

Брызнула кровь из рассеченной щеки; печатка со знаком ордена рассадила кожу. Голова мужчины мотнулась в сторону, но вот он встряхнул ею и вновь стал угрожать:

- Вы!.. Суки, вы!.. - попытался выговорить он, но слова из-за гнева застревали в горле. - Вас на ленты порежут, кровью у меня ссать будете! Кишки выхаркивать!

- Твоих уже всех уложили, так что не дергайся, - урезонил содержателя Тиас.

А Дизидерий кивнул, подтверждая, и без размаха саданул хозяина в живот. Тот закашлялся, пытаясь согнуться, но полоса от балдахина, что удерживала за шею, не позволила этого сделать. - Других пугать будешь, - голос у брата был абсолютно спокойный, можно даже сказать безразличный. - Не видишь, что перед тобой церковники? Или еще добавить для прояснения зрения? - мужчина мотнул головой, все еще безуспешно пытаясь втянуть воздух. С разбитых губ капала кровь, оставляя на груди замысловатый рисунок. Его некогда красивое лицо, теперь походило на кровавую подушку, где лишь глаза грозно сверкали. - Молодец, - прокомментировал Дизидерий и уточнил: - Поговорим?

- О чем? - кое-как прохрипел хозяин.

- Это уже деловой разговор, - усмехнулся Тиас и, подойдя к Боклерку стоявшему у стены, подтолкнул его вперед. - Давай, спрашивай.

Секретарь с трудом сглотнул, глядя на залитое кровью лицо содержателя борделя. Обычно он старался не видеть изуродованных палачом людей, но иногда ему все же приходилось, и тогда он еще долго с содроганием вспоминал страшную картину. Нынешнее зрелище хоть и не