Сон наяву - Рада Теплинская

поношенного платья, но это только усугубило ситуацию, размазав грязь и заставив её замёрзнуть ещё сильнее. - Я совсем забыла про дождь. Конечно, пойдёмте скорее в дом. В пансионе тепло, а на плите у миссис Грант, наверное, уже сварился горячий кофе. Он вас обязательно согреет.

Эмили надеялась, что тепло и кофе хоть как-то загладят ее вину.

Миссис Грант, владелица убогого пансиона, ужасно обрадовалась, узнав, что за Эмили приехал дядя. Его внезапное появление наконец-то решало проблему вечной нехватки денег и постоянной необходимости присматривать за неугомонным старшим сыном, который то и дело попадал в неприятности. Хозяйка пансиона с первого взгляда определила, что мистер Агилар — преуспевающий плантатор с самого Юга. В его прямой осанке, сдержанных, но уверенных манерах и дорогом костюме — тёмном, элегантном, с золотой булавкой в виде изящной ласточки на лацкане — чувствовались сила, богатство и непоколебимая власть.

А после того, как он попросил у неё самую лучшую комнату на ночь, не торгуясь, и сразу же пообещал заплатить все накопившиеся долги Эмили и её отца Мэтью, хозяйка решила, что сделает всё возможное, лишь бы угодить такому выгодному постояльцу. Она уже предвкушала огромную выгоду, которую сулило знакомство с мистером Агиларом, и строила в голове смелые планы на будущее, в котором ее скромный пансион чудесным образом преобразится и станет местом, куда будут приезжать только самые уважаемые и состоятельные господа. Она уже представляла, как обновит обветшалую мебель, наймёт новую, более расторопную прислугу и резко повысит цены, чтобы соответствовать статусу своих новых потенциальных гостей. В её глазах вспыхнул жадный блеск, когда она увидела, что мистер Агилар и Эмили направляются к дому, и она поспешила им навстречу, расплываясь в самой льстивой и подобострастной улыбке, на которую только была способна, тщательно скрывая за ней свои истинные мотивы.

23

Эмили не могла поверить своим глазам. Миссис Грант, сама воплощённая чопорность и сдержанность, словно по мановению волшебной палочки превратилась в подобострастную тень, прилипшую к Роману Агилару. Обычно строгая и величественная хозяйка пансиона, всегда державшаяся на расстоянии от постояльцев, теперь буквально пританцовывала вокруг гостя, словно телепат, предугадывая каждое его желание ещё до того, как оно успевало сформироваться в его голове. Ее движения, всегда выверенные и полные достоинства, стали суетливыми и нервными, в каждом жесте сквозила неприкрытая угодливость. Этот внезапный и кардинальный переворот в ее поведении был настолько неправдоподобным, что Эмили казалось, будто она попала в дурной сон. Все это больше напоминало фарс, плохо разыгранную комедию, чем реальность.

Еще несколько минут назад, когда Роман, промокший до нитки и дрожащий от холода, вошел в дом, он казался растерянным и беззащитным перед лицом разбушевавшейся стихии. Его темные волосы слиплись на лбу, а с лица стекали струйки воды, оставляя мокрые следы на полу. Но миссис Грант не позволила ему и секунды пробыть в таком состоянии. С проворством, не свойственным ее возрасту и положению, она сорвала с его плеч тяжелую мокрую накидку, совершенно забыв о правилах, которые обычно неукоснительно соблюдала, и рискуя испачкать недавно вычищенный персидский ковер в холле.

Эмили едва успела заметить, как ручьи воды стекали на паркет, образуя небольшую лужу, как миссис Грант уже вела Романа в лучшую гостиную, словно драгоценного пленника, которого нужно было срочно спасти от неминуемой опасности. Она буквально толкала его перед собой, словно боялась, что он передумает и сбежит обратно в бушующую непогоду. Но в ее глазах, помимо заботы, читалась какая-то лихорадочная надежда, словно от его спасения зависело ее собственное благополучие.

С гордостью, достойной королевы, представляющей свои владения, она указала Роману на самое удобное место у камина, где потрескивали поленья, обещая тепло и уют. Огонь весело плясал в камине, отбрасывая причудливые тени на стены, но Эмили была уверена, что они не смогут скрыть истинные мотивы миссис Грант. Едва он опустился в глубокое бархатное кресло, словно утопая в его мягких объятиях, как перед ним, словно по мановению волшебной палочки, появился графин с запотевшей кукурузной водкой.

Той самой, которая обычно хранилась под семью замками в сейфе в кабинете миссис Грант и считалась неприкосновенным запасом, предназначенным исключительно для особых случаев или важных гостей, которых в пансионе, казалось, не было со времен Наполеона. Еще минуту назад Эмили была уверена, что эта водка останется нетронутой до самой смерти миссис Грант. Этот жест был настолько экстравагантным, что Эмили едва не подавилась воздухом от изумления. Миссис Грант всегда была скупой и бережливой, и видеть, как она так легко расстаётся со своим самым ценным запасом, было поистине невероятным зрелищем.

- О, сэр, вы просто не представляете, как я счастлива, что у этой юной леди нашелся близкий родственник! — защебетала миссис Грант неестественно слащавым голосом, резавшим слух своей фальшью. Она заглядывала Роману в глаза с такой подобострастной теплотой, словно они были старыми друзьями, объединенными общей тайной, словно они вместе делили какие-то забавные воспоминания. Затем, повернувшись к Эмили, она скорбно поджала губы, изображая искреннее сожаление. - Конечно, я буду ужасно скучать по Эмили. Я очень привязалась к ней, она мне как дочь. За те месяцы, что она прожила в моём пансионе, мы стали почти семьёй. Я всегда буду помнить наши тихие вечера за чашкой чая и наши долгие прогулки по саду...

Её голос дрожал от наигранной скорби, но Эмили чувствовала, что за этим лицемерным спектаклем кроется лишь холодный расчёт и желание произвести впечатление на гостя. Она буквально плела паутину лжи, надеясь поймать в неё Романа и извлечь из этого максимальную выгоду.

Эмили, с ее проницательным взглядом и обостренным чувством справедливости, наблюдала за этим тщательно срежиссированным представлением с растущим недоверием и иронией. «Миссис Грант привязалась ко мне? Считает меня своей дочерью?» — эта мысль казалась настолько абсурдной и нелепой, что Эмили с трудом сдержала горький смех, который так и рвался наружу.

За спиной у миссис Грант она даже закатила глаза, не в силах скрыть свое презрение. Она прекрасно знала истинную цену этим приторным словам и фальшивой заботе, исходящим от этой расчётливой и лицемерной женщины. За каждым её поступком, за каждой натянутой улыбкой скрывалась лишь жажда наживы и непоколебимая уверенность в собственной непогрешимости. Эмили прекрасно помнила все те колкости, все те придирки и мелочные замечания, которыми миссис Грант щедро одаривала её в прошлом. Всё это