Лед и пепел - Мила Дуглас

– Но вы… не как другие, – тихо, с отчаянием сказала Линара. – И все это чувствуют. Элион… Он не боится? За свою голову?

Тэсса громко вздохнула, пытаясь отогнать навязчивый страх:

– Линара, мы ничего не делаем такого ужасного. В конце концов, я приготовлю вашему королю успокаивающий отвар, пусть поменьше нервничает и выдумывает проблемы на ровном месте.

Линара только покачала головой, глаза ее блестели от непролитых слез.

В этот момент из-за кустов роз, окутанных легким паром от полива, появился Торвальд.

Старый садовник молча посмотрел на Тэссию, потом на Белую Королеву, которую она только что полила. Его взгляд, острый, несмотря на возраст, скользнул к основанию куста.

– Вы сделали невозможное, – хрипло произнес он. Голос его звучал необычно, почти с почтением.

– Что? – Тэссия насторожилась.

– Смотрите. – Он указал корявым пальцем на землю у самых корней старого куста. Там, среди темной, почти мертвой на вид земли, пробивался тонкий, хрупкий, но невероятно живой зеленый побег. – Росток. "Белая королева" дала потомство. Впервые за все годы.

Тэссия ахнула, опустившись на колени. Прохладная влага земли сразу проступила сквозь ткань платья.

– Я… я даже не заметила!

Торвальд усмехнулся, и в этой усмешке была капля тепла.

– Его величество… будет несказанно рад.

– Рад? – Тэссия подняла на него глаза. – Он же даже не знает, что я ухаживаю…

– Он знает о вас все, леди, – перебил ее старик, и в его голосе прозвучала непререкаемая уверенность. – И если он до сих пор не запретил вам приходить сюда… значит, ваши руки здесь нужны.

Линара нервно переступила с ноги на ногу, озираясь, словно ожидая появления Кассианы из-за каждого куста. Тэсса же, глядя на нежный росток, почувствовала прилив странной смелости.

– Но Кассиана…

– Кассиана – ненужное прошлое, – буркнул Торвальд, плюнув в сторону. – А это… – он снова ткнул пальцем в росток, – это будущее. Хрупкое. Его нужно защищать.

Тэссия осторожно, кончиком пальца, коснулась молодого растения. Оно было таким беззащитным и таким сильным одновременно.

– Я просто хотела помочь ему жить.

– Ты сделала больше, – прошептал старик, и его шрамы казались в этот момент не уродством, а отметинами выжившего. – Ты дала этому месту… шанс.

В тот миг страх отступил. Тэссия знала – Александр вернётся. И когда он увидит “Белую королеву”, ожившую под ее руками… Когда он увидит этот росток, пробивающийся сквозь мертвую землю его прошлого…

Когда он узнает, что это ее вера, ее упорство сделали это возможным… что-то сдвинется. Лёд в его сердце треснет. Тогда она посмотрит ему в глаза. Не с покорностью пленницы. Не со страхом жертвы. А с тихой силой той, чьи руки вырастили надежду там, где даже он, Король льда, давно перестал верить в чудеса.

Потому что никто – ни Кассиана, ни весь этот проклятый замок – не сможет отнять у них этого. Никто. Даже он сам.

Тэссия глубоко вздохнула и улыбнулась. Впервые за долгое время – без страха, только с жгучим ожиданием – когда же вернется Александр? Она достала из поясной сумочки маленький кусочек угля, и на обратной стороне этикетки от пузырька с сушеными ягодами (которую Элион небрежно бросил в корзину) быстро набросала несколько линий: силуэт цветка, а под ним – маленький, но четкий замок с закрытыми воротами. Знак. Я здесь. Я не уйду. Она сунула бумажку под край горшка с мятой на подоконнике лаборатории – там, где Александр, знающий про нее все, мог бы найти.

Вечером, когда тени стали длинными и холодными, Элион нашел ее у задних ворот, ведущих к заснеженному склону. Его лицо было напряженным, глаза бегали.

– Тэссия! – он зашептал, оглядываясь. – Слушай, это опасно. Кассиана… она не остановится. Она сожрет тебя. Александр… ты не знаешь, что он может сделать в гневе!

– Я не сделала ничего дурного, – твердо сказала Тэссия, но холодок снова пробежал по коже.

– Неважно! – Элион схватил ее за руку, его пальцы были горячими и влажными. – Уходи! Прямо сейчас! Я знаю путь через старые туннели. Я помогу тебе бежать! Мы можем уйти в Вечнолесье, найти твоего брата…

В его глазах горел странный, почти панический огонь. Слишком настойчиво. Слишком… по плану. План Валтора. Выманить. Использовать ее для поиска Мирреля? Или как приманку для Александра?

– Нет, – Тэссия вырвала руку, отступив на шаг. Камни под ногами были холодными. – Я не сбегу. Я остаюсь.

– Ты глупа! – в голосе Элиона прорвалась злоба, маска добродушного алхимика сползла. – Он тебя сломает!

– Пусть! Я не сбегу, – повторила она, глядя ему прямо в глаза. – Я жду его.

Элион замер. В его взгляде мелькнуло что-то похожее на досаду и… расчет. Он резко кивнул, не как друг, а как сообщник, понявший, что план "А" провален.

– Как знаешь.

Он быстро скрылся в сумерках. Тэссия стояла одна, слушая, как ветер воет в башнях. Она повернулась, чтобы идти обратно, но из тени стены вышли четверо. Мужчины в темных, не замковых одеждах, с лицами, скрытыми капюшонами. Их движения были быстрыми, беззвучными, как у Клыков Теней, но без их изысканной жестокости. Наемники. Лазутчики.

Тряпка, пропитанная чем-то сладким и удушливым, закрыла ей рот и нос. Мир поплыл. Последнее, что она успела подумать, цепляясь за ускользающее сознание, было о рисунке под горшком. Александр… найди…

Тьма накрыла ее с головой. Девушку потащили прочь от замка, в ночь, к Валтору. К человеку, который отравил брата. К человеку, который знал от Кассианы слишком много. Знавший, что пленница короля Греймарка проводила с ним ночи. И теперь Валтору нужна была не просто племянница короля. Ему нужна была приманка для Короля Льда. И ключ к его уничтожению.

Глава 14

Неревия встретила Александра Греймарка холодным дождем и бесконечными отчетами. Он нырнул в дела, как утопающий в мутную воду – с отчаянием и слепой надеждой, что рутина захлестнет, задавит, убьет ту чумную лихорадку в крови, что звалась Тэссой. Он бежал от власти, которую она над ним имела, от этой унизительной слабости, от страха, что она – его погибель. Дни сливались в монотонный поток: инспекции гарнизонов, все солдаты дрожали под его ледяным взглядом, проверка налоговых ведомостей – цифры плясали перед глазами, не задерживаясь в сознании, чертежи новых мостов – и тут же рождались облики Тэссы в купальне.

Ночи… Ночи были еще большим адом.

Вино. Крепкое, местное, обжигающее глотку. Он пил его как воду, жадно, до беспамятства, в одиночестве своих роскошных, но ледяных апартаментов. Пил, чтобы не видеть ее лица в темноте. Пил, чтобы не чувствовать жгучую пустоту