Я подарю тебе сердце - Мария Александровна Савельева

отстранилась от него, улыбаясь сквозь слезы. Они просидели так еще какое-то время, пока некоторые песни не начали исполняться по второму кругу. Тогда, не сговариваясь, они встали и покинули уютное кафе. Женя оплатил время, проведенное в нем, отчего стало неудобно, но своими двумястами рублями она мало чем могла ему помочь.

Они направились в сторону набережной, по пути заскочив в круглосуточную кафешку и перекусив.

Молчание совсем не тяготило, скорее умиротворяло, заставляя отвлечься от суеты. Ника не могла сказать, сколько они не разговаривали. Иногда она надолго окуналась в свои мысли, а он все так же медленно шел рядом, хотя имел полное право уйти.

– Расскажешь мне, почему из городской сборной ушел? – Ника все же решилась на мучивший ее любопытство вопрос.

Женя покосился на нее, пнул камешек в ее сторону, предлагая игру. Отбив его, она выжидающе посмотрела на него.

– Я не сам ушел, меня выгнали.

– За что?! Я не пропустила ни одной игры. За тобой практически не было ни одной ошибки, – возмутилась Ника.

– Ничего себе?! – Женя присвистнул и рассмеялся. – Не знал, что ты моя фанатка.

Веронике было не до смеха, так как она все еще не могла успокоить разбушевавшееся возмущение.

– Я фанатка не тебя, а хорошей игры. И при том, как мне, по-твоему, надо было учиться играть и обучать команду? Ты же видел, какая у нас Ниночка. Своими бульварными романами она может нас научить только позам для секса.

– О, по-твоему, твои книги чем-то отличаются от ее бульварных романов?

Ника замолчала и сложила руки на груди. Женя же во всю веселился, но она видела, как за напускной радостью он пытался скрыть истинное отношение к сложившейся ситуации.

– Я испортил отношения с тренером, вот меня и попросили уйти подобру-поздорову, – произнес он наконец. – У тренера дочка встречалась с одним парнем из команды. Один раз, когда я задержался в душе, увидел, как он ее ударил. Она заплакала, но ни слова против ему не сказала, а в этот момент тренер зашел, ну и спросил, что произошло. Она уставилась испуганными глазами на своего парня, я и решил, что она просто его боится. Вот и сказал, как все было.

– Он не поверил?

– Может быть, и поверил. Но эта дура начала орать, что я все выдумал, просто решил избавиться от конкурента в команде. Что тот такой белый и пушистый, он ни за что бы ее и пальцем не тронул, а она просто запнулась и приложилась о шкафчик. Тренер решил, что мы теперь вдвоем играть не сможем, а жениха дочурки он точно не мог выставить из команды.

– Но это же несправедливо! – Ника ударила кулаком по ладони. – Неужели ничего с этим нельзя было сделать?!

– Даже и не хочется, если честно, копаться во всем этом грязном чужом белье. Все равно клуб не приносил необходимый нам с бабулей доход, так что я ушел, а в сборную колледжа вступил только для того, чтобы поддерживать форму. И не давать расслабиться тебе. – Он легонько подтолкнул ее плечом, улыбаясь.

Они как раз дошли до самой воды. Ника села на песок, вытянула ноги, позволяя ледяной воде касаться ее кроссовок, и задумалась над тем, что никогда не предугадаешь, какие карты для тебя припрятала жизнь. Женя сел рядом и стал разглядывать дома на противоположной стороне реки, что перемигивались светом, лившимся из окон.

– Так ты скатилась по учебе? – перевел он тему.

– Я не особо-то и старалась. Это совершенно не мое. Папа за меня решил, что после девятого класса я пойду по его стопам. – Вероника кинула в воду камешек, что попался под руку.

– А чем бы ты хотела заниматься?

Ника сразу подумала о тех голубцах, что ела в гостях у Жени, и как ей не терпится взять рецепт и попробовать приготовить их самой. Гуляя по шумным улицам, она то и дело выхватывала взглядом блюда, что ели люди на открытых террасах. Ее чуткий нос улавливал любой аромат: жареного мяса, розмарина, узбекского плова, свежего хлеба, татарской выпечки… Замечая эти мельчайшие детали на протяжении всего вечера, Вероника вдруг поняла, что окончательно определилась со своим выбором.

– В кулинарию бы пошла. Для меня музыка, картины, театры и всякие оперы являются меньшим искусством, чем изысканно приготовленное блюдо.

– М-м-м, а меня покормишь?

– Первого, кого я угощу, кроме папы, конечно, будет мой парень. Хочу, чтобы мое первое блюдо было для кого-то особенного.

– Я не подхожу на роль «особенного»?

Вероника непонимающе уставилась на Женю, теряясь в смыслах, что он вложил в этот вопрос. Он поиграл бровями, а потом хмыкнул и отвернулся.

– А ты потом по специальности пойдешь? – перевела она стрелки, чтобы избежать ответа на неловкий вопрос.

– Не скажу, что хотел работать в полиции. Просто я запорол экзамены после одиннадцатого класса, так как все силы бросил на спорт и попытки удержаться в сборной. Так я мог немного зарабатывать. Пришлось идти туда, куда взяли. А сейчас я просто ищу подработку и надеюсь получить хоть какой-то аттестат. Может быть, к тому времени пойму, чего действительно хочу в этой жизни.

Ника была уверена, что с таким характером и харизмой он мог добиться успеха в любой сфере. Но вслух произносить не стала, так как все еще раздумывала над его прошлым вопросом.

Еще немного посидев, они прогулялись по берегу. Темную воду уже никак нельзя было отличить от камней и черного неба. На речной глади отражался бескрайний космос. Хотелось насладиться и запомнить этот вид, впитать в себя свежий влажный воздух и запах тины, ощутить босыми ступнями холодную гальку, на которой было неприятно стоять, но своей болью она будто возвращала к жизни.

В основном говорила Ника, а Женя лишь молчал и слушал. Порой ей казалось, что он ее не слышит, но он отвечал на вопросы, поддерживал и делился своими мыслями. Его взгляд выражал заинтересованность, что бы она ни сказала.

Про то, как она пыталась найти созвездия на небе и ей удалось определить лишь Большую Медведицу.

Про то, как ночью в деревне она ловила лягушонка, что квакал под окном.

Как она приготовила первое блюдо, импровизируя и смешивая несовместимые ингредиенты, а потом заставила есть папу.

Как она любила бегать по утрам…

Они снова присели недалеко от воды и прислушались к тихому плеску.

– Сегодня весь день чувствую запах цветущей вишни, – внезапно произнес Женя, оборачиваясь к ней. – Не пойму, это где-то вишня поздно цветет или от тебя так пахнет?

– Это мамины духи, вишневые. Я иногда ими пользуюсь, чтобы