Чудовищный бизнес леди попаданки - Даша Семенкова

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ну ты и шлюха! Вот так, у всех на виду, в семейный дом... Или это в порядке вещей, в высшем обществе нравы такие?

— Рейнер! Неужели позволишь говорить мне столь оскорбительные вещи? — воскликнула Бетани.

На выражение ее лица было приятно посмотреть: леди хлопала ресницами и то открывала, то закрывала рот как вытащенный из воды карась. Чувствуя возрастающую неприязнь, я невольно отметила, что глаза у нее зеленые как весенняя листва, ресницы темные и длинные, а над верхней губой — аккуратная круглая родинка. Надо признать, любовницу себе граф выбрал эффектную. Зачем молодой знатной красотке этот геморрой — другой вопрос.

— Простите, дамочка, я обращалась к нему. Ваш моральный облик меня нисколько не беспокоит, я ведь не за вас вышла замуж.

— Не обращайте внимания, милый друг, на Иви иногда находит, — с многозначительным намеком проговорил Рейнер. Будто извиняясь, что придется терпеть присутствие умалишенной супруги. — Пойдемте в дом, прошу. Вы, должно быть, утомились с дороги.

Невидимки открыли перед ней дверь. Предатели. Зыркнув на меня с нескрываемой ненавистью, она задрала подбородок и с видом оскорбленной королевы двинулась в холл. Прежде чем отправиться за ней следом, Рейнер приблизился, чтобы шепнуть на ушко:

— Я не привык обходиться своей рукой, как ты советовала.

А голос-то какой бархатный! С придыханием. Морда довольная, глазки заблестели. Предвкушает сладенькое, видимо, охамевший развратник. Вытянувшись на цыпочках, тихонько проговорила ему в тон:

— Ой как это было эротично! Ухом случайно не ошибся?

Лицо его вновь приобрело каменное выражение. Отшатнулся, словно я в него плюнула.

— Бети... То есть, леди Бетани — супруга весьма высокопоставленного лица...

— Ого. С огнем играешь, — прокомментировала я. Он сделал вид, что не услышал.

–...так что окажи любезность, веди себя прилично. Я рекомендовал тебя как тихую благовоспитанную девицу, не позорь семью. А лучше постарайся лишний раз не показываться на глаза и не портить всем настроение своими глупыми выходками.

Развернулся и ушел, не желая больше ничего слушать. А я и не сразу смогла что-то сказать, растерявшись от такой восхитительной наглости. И он смеет что-то говорить о приличиях! Он — мне!

— Я не средство от поноса, чтобы меня рекомендовать, — проворчала, глядя на закрытую дверь.

Гостеприимной хозяйке надо было идти поить гостей чаем, показывать дом, развлекать светской беседой и всячески хлопотать. Ни малейшего желания этого делать у меня не возникало. Это же просто бред — муж привел в дом жены любовницу и даже не пытается оправдаться! Водевиль какой-то, честное слово.

— Что же нам теперь делать? Она такая красивая... И... искушенная, — сказала Иви. Она все еще оставалась невидимой. — Тебе просто невозможно с ней соперничать!

— Соперничать?! Я законная жена и в своем праве, более того, прослежу за каждым центом, который он вздумает потратить на свою шлюху. Если понадобится — предоставлю адвокату полный отчет. Свидетелей у нас полный замок.

— Не уверена, что призраки сойдут за свидетелей. Но как ты можешь спокойно говорить о том, что твой супруг...

— Я вовсе не претендую на место в его кровати. Может это прозвучит цинично, но меня где-то как-то даже устраивает, что он отстанет от меня со своими...

Мою речь прервал женский визг, донесшийся из открытых окон столовой. Вряд ли такой звук способна издать старушка, наверняка орала Бети. Замолчав, я рванула с места — не на помощь, разумеется. Просто интересно стало взглянуть, что именно ее так напугало.

12.2

Вместе с птицей Дью вручил нам для нее лакомство. Живых клопиков. Чтобы сделать леди приятное, он смастерил хитрую коробочку, из которой выдвигался узкий ящик: предполагалось, что насекомое побежит по нему прямо в клетку, где погодник за ним будет охотиться. Предусмотрительный паренёк выбрал не самых шустрых существ, а коробочку украсил узорчатой соломенной оплёткой.

Мы оставили ее на столе и совершенно забыли, увлечённые новой идеей. Слуги без моего позволения убирать не стали. А Бети нашла.

Не особо обремененная интеллектом девица с чего-то решила, что это подарок, оставленный лично для нее. Рейнер, похоже, не ждал подвоха. Она открыла коробок, насекомья стайка радостно выбралась на свободу, и Бетани от неожиданности высыпала их прямо себе на платье.

Вбежав в столовую, я застала дивную картину. Девица, визжа, вертелась и отряхивала юбку. Клопики падали на пол расползались кто куда. Птица, словно обидевшись, что ее лишили лакомства, нахохлилась на жердочке и недовольно чирикала.

Рейнер встретил меня полным ярости взглядом. Этот взгляд послужил последней каплей — я не выдержала и расхохоталась в голос.

— Что ты себе позволяешь?! — громогласно прорычал он.

— Милый, скажи ей, пусть это уберут! — разнервничавшись, красотка совсем забыла о приличиях. — Неужели ты допустишь, чтобы меня так унижали? Я немедленно уезжаю, слышишь?

Она капризно топнула ногой и поджала губки. Вот значит как, решила показать характер? Я с любопытством перевела глаза с нее на Рейнера, ожидая, как он разрешит столь нелепый конфликт. Эта парочка выглядела прямо-таки комичной, я даже злиться на них перестала.

— Немедленно извинись, Иви, — процедил тот с высокомерной гримасой.

— И не подумаю, — отозвалась я спокойно. — Лучше объясни своей... эмм... даме сердца, что нельзя брать чужое. Особенно без спроса.

И едва сумела скрыть злорадство, глядя на любовников: у обоих так забавно вытянулись лица. Бетани покраснела. Рейнер сжимал и разжимал кулаки.

— И вообще, не кажется ли тебе, что это ты должен извиниться? За то, что вздумал устроить из приличного дома публичный? — продолжала все так же невозмутимо. — За кого ты меня принимаешь! Я вовсе не собираюсь тебя покрывать, не боишься, что о твоём поведении станет известно твоей семье и всему вашему светскому обществу? Даже интересно, что тогда будет.

— Станешь всеобщим посмешищем, вот что.

— Я?! Но это ведь ты притащил в семейную спальню... — я запнулась, поняв, что зря напоминаю про брачное ложе.

Поздно, вырвалось. И Рейнер заметил. Сузил глаза, в которых мелькнул подозрительный блеск. У меня появилась догадка: не мстит ли таким образом. Да нет. Глупо как-то.

— Ты. Меня на словах пожурят, посплетничают, но позорить не станут, кто-то даже втайне восхитится. Другое дело — обманутая жена. Глупая, никчемная, не сумевшая привлечь ни душой, ни телом. В первые недели брака, — он посмотрел на меня с показным сочувствием. — Если раньше тебя просто не замечали, то теперь знают как простушку, доставшуюся мне вместе с ценными землями и выгодным родством. Неужели всерьез рассчитываешь на сочувствие?

— Рейнер! — напомнила о себе совершенно расстроенная Бети. — Немедленно прекрати говорить такие пошлости! Или