Чудовищный бизнес леди попаданки - Даша Семенкова

— Не смей исчезать! Учись смотреть проблемам в лицо.

Вряд ли она прониклась глубиной высказанной мною мысли. Скорее, просто испугалась. Но осталась, не растворилась в воздухе. Огромный шаг вперёд для столь пугливого создания. А граф выглядел вполне себе устрашающим, даже заговорил не сразу — видимо, слова подбирал. Не пристало джентльмену поливать двух юных леди базарной руганью.

— Изволь объясниться, что за мерзость вы подбросили в покои нашей дорогой гостьи? — наконец отчеканил он. Голос звенел от возмущения. — Неужели дошла до такой низости, что наплевала на священные законы гостеприимства, не говоря уже о приличиях?

— Сначала ты объясни, что случилось? Клянусь — я ничего никому не подбрасывала и вообще не в курсе. Только не ори, мы ещё не оглохли. Успокойся, если надо — вот, водички попей. Ничего твоей ненаглядной не сделалось, уймись.

— Всевышний! Впервые в жизни мне хочется поднять руку на леди. Никогда ещё я не испытывал столь дикого и низменного желания, — внезапно признался Рейнер.

Однако орать перестал. Устало потёр виски — я отметила, что вид у него какой-то бледный. Будто заболел или не спал всю ночь...

Конечно не спал. Разве в спальне этой, как он выразился, дорогой гостьи уснёшь!

Иви попыталась вырваться, и я поняла, что с силой стискиваю ее ладонь. Отпустила, боясь, что трусиха тут же растворится в воздухе, но она не растворилась. Только на разъяренного Рейнера так и не посмела взглянуть прямо.

— Раз ты действительно не в курсе, почему столь уверенно утверждаешь, будто с ней ничего не случилось? — тот наконец совладал с собой и вновь заговорил высокомерно и холодно.

— Потому что если бы случилось, то ты сейчас хлопотал над ней или бежал бы за помощью, а не со мной разговоры разговаривал. Если любишь, конечно. Ну а если все же случилось, но ты так безразличен, что и не пытаешься ей помочь, выходит, вовсе ее не любишь. Просто спишь с той, которая не против. Я была о тебе лучшего мнения, Рэй.

С этими словами я укоризненно посмотрела ему в глаза. А он... Отвёл взгляд. Не как обычно, когда желал показать, что ему на меня смотреть противно. А так, словно моего взгляда не выдержал. Или пытался что-то скрыть. Неужели у голубков что-то не ладится?

— Впрочем, меня это не касается. Для меня имеет значение разве что факт ее наличия. Делай с ней что хочешь, нас, главное, не впутывай, — закончила я равнодушным тоном, скрывая любопытство. Позже узнаю все сплетни, от горничных.

— Какая чудовищная пошлость! — вырвалось у Рейнера. — Ты была права — я брал в жены совершенно другую девушку. Воспитанную как должно. Покорную. Знающую свое место...

— Поздно спохватился, милый, но я рада, что наконец осознал. Однако мы отвлеклись. У тебя вроде бы ко мне срочное дело. Или больше не срочное?

Рейнер спохватился и наконец сказал, что опять напугало его зазнобу и заставило его выползти из любовного гнёздышка ради разговора с ненавистной женой. Шумелка-мышь, которая нам с Иви ни разу не досаждала, явно не любила чужих в доме. Прошедшей ночью она пробралась в комнаты Бети, скакала по стенам, пугала ее воплями и оставила на прощание подарок. Подарки. Где пробегала, там и оставила, в том числе на туалетном столике с ее косметикой и побрякушками.

— И все?! Рэй, это всего лишь мышь. Маленький вредитель. Грызут и гадят, такая у них природа, к горшку не приучишь. Мы в деревне, здесь они и в лачугах, и в замках водятся, — внезапно меня озарил робкий проблеск надежды. — Правда, в проклятом лесу есть твари и похуже, по-настоящему опасные. Ты там поосторожнее... Кстати, мне управляющий говорил, что присмотрел в городе чудесный домик. Уютный и безо всякой неприятной живности.

— Она по стенам лазает. И магии не боится. Что-то я ни разу не слышал о мышах, которых невозможно вывести магией, — недоверчиво произнес Рэй. Намек он проигнорировал.

А я даже почувствовала гордость за нашу шумелку. Вот так-то, муженек. Здесь тебе даже мыши неподвластны. И не рады.

— Вот видишь! Даже местные жители о повадках здешних тварей не все знают. Ну так что, я напишу управляющему?

Губы Рейнера скривились в притворной улыбке. В янтарных глазах загорелись недобрые огоньки.

— Здесь я решаю, дорогая. Никто никуда не поедет, пока не велю. Ни я. Ни ты. И прекрати свои ребяческие выходки, в последний раз прошу по-хорошему.

— А вы прекратите таскать в комнату съестное, и мышь сама уйдет. Едим в столовой, трахаемся в спальне, все просто, не так ли?

— Мерзость, — бросил он сквозь зубы и вышел вон.

14.2

— Ну не любит человек мышей, что поделаешь, — сказала я, поймав осуждающий взгляд Иви.

Когда Рейнер ушел, она ожила, если можно так сказать о призраке. Вновь обрела способность двигаться и выражать эмоции, до того сидела не шевелясь, будто каменная.

— Мне показалось, он говорил о твоих манерах.

— Тоже мне, полиция нравов, образец хорошего воспитания, — фыркнула я. — Но мышь, как ни странно, жалко. Доберется до нее граф, он упорный.

Как я и думала, Иви немедленно готова была кинуться спасать мышь. Пообещала обязательно что-нибудь придумать, пока Рейнер не убил бедняжечку.

— Нужно ее приманить в какое-нибудь другое место. Чтобы знала, где всегда ждёт вкусненькое, и не бегала где ни попадя.

— О нашей гостиной даже не думай. Белка — первый и последний звереныш, которого я разрешила держать в своих покоях, поняла?

— Поняла, — вздохнула она. — И чем всем так мешает маленькая беззащитная мышка?

— Тем, что орет в любое время суток. Все грызет и всюду гадит. Хочешь прикормить — прикорми в самом дальнем углу дома, чтобы не видно и не слышно было. Для того чтобы орать и гадить у меня Рэй есть.

— Какая ты всё-таки...

— Какая?

— Грубая, — пропищала она, отведя глаза. И решилась наконец высказать то, что, похоже, давно ее беспокоило. — Он ведь твой муж, этого не отменишь. И далеко не из худших, между прочим, многие мечтали оказаться на твоём месте. А ты и не пытаешься ему соответствовать! Только и делаешь, что бранишься. Грубишь. Ходишь вечно в одном и том же, в моих старых платьях. Разве так должна выглядеть жена графа? Ему же стыдно вывести тебя в свет!

— Свою потаскушку зато не стыдно...

Но тут до меня вдруг дошло. Бедная Иви чуть ли не всю сознательную жизнь была этого лишена, и выхода в