Консультант для дознавателя-аристократа - Вероника Воронина

но напряжённой, как шелковая нить, натянутая в арфе. Здесь в каждом жесте — смысл, в каждой паузе — разговор.

И, как бы странно это ни звучало, мне здесь стало… уютно.

Юнчжи оказался удивительно хорошим партнёром.

Он никогда не подталкивал, не командовал, не обесценивал. Он наблюдал, предлагал, делал шаг назад, когда я брала инициативу, и шаг вперёд — если мне нужна была опора.

А ещё он очень смешно заикался, если начинал ругаться на своём языке, когда что-то не работало. Поначалу я думала, это древнее заклинание, но оказалось — просто смесь нецензурного и профессионального.

Мы всё чаще оставались за столом до позднего вечера.

Документы, имена, маршруты, схемы. Мы двигались по следу верхушки торговцев — и чем ближе становилась цель, тем сильнее запутывались нитки.

И тем чаще наши деловые обсуждения заканчивались...

— А у вас тоже была бабушка, которая прятала печенье в шкатулке от ниток?

— У нас бабушка прятала печенье в чайнике. Чтобы дед не нашёл.

— А если бы он всё-таки нашёл?

— Тогда она говорила, что это лекарство. Горькое.

Мы смеялись. Иногда до слёз.

Я начала ловить себя на том, что не хочу, чтобы вечер заканчивался. Мне нравилось это чувство — когда мысли идут легко, и рядом человек, который не давит, не сравнивает, не дёргает.

С Юнчжи было… спокойно. А ещё — интересно. Он знал десятки легенд, мог разобрать любую старую надпись и между делом процитировать философа.

Но не это сближало. Сближала тишина.

Те моменты, когда мы замолкали, просто сидели рядом, и никто не чувствовал неловкости. Мысли как будто продолжали бежать параллельно.

Руководство из дома слало письма с похвалами.

Говорили, что я держусь профессионально. Что раскрытие “группы красного нефрита” близко.

Что агент “Юнчжи” доволен работой со мной.

И всё это радовало. Честно. Но…

Я всё реже вспоминала Арчи.

Было ли это предательством? Или просто… взрослением?

Я закрыла блокнот, посмотрела на Юнчжи. Он листал карты, слегка подперев щёку. Его волосы спадали на лицо, а глаза были чуть усталыми, но внимательными.

Он поднял взгляд, улыбнулся.

— Мась, — сказал он с привычной ошибкой, — кажется, мы нашли их точку сбора. Завтра утром проверим?

Я кивнула.

Сердце почему-то глупо дернулось от этого "Мась".

Но я списала всё на усталость.

Это точно не любовь.

Просто… очень продуктивное партнёрство.

С каплей восточного уюта и смеха до полуночи.

Утро было привычно ясным и мягким. В Лун’Шане даже рассветы дышали сдержанно, будто не хотели потревожить лишний раз сон города.

Я шла по знакомому маршруту — направлялась к лавке с теми самыми булочками из рисовой муки с кунжутом, которые так нравились Юнчжи.

Он говорил, что вкус у них как у “детства, завернутого в пар”.

Я не спорила — для меня это просто был способ на пару минут почувствовать себя обычным человеком. Ни агентом, ни артефактором, ни подозреваемой женой “знакомящего родителей”.

И вдруг.

— Ай!

Меня толкнули. Неловко, как бывает у тех, кто не привык к утренней суете. Мужчина — в слишком широком плаще, лицо наполовину прикрыто соломенной шляпой, — извинился с кривым кивком, но прежде чем я успела возмутиться или сказать что-то в ответ, он прошептал. Так тихо, что слова словно вплелись в воздух, как шелест ветра.

— Шестерёнка. Артефакт связи в твоем кармане. Как уйдёт твой муженёк — нажми на активатор связи. Жди меня.

Я застыла.

Сердце в груди сорвалось в бешеный галоп.

Шестерёнка.

Он сказал… шестерёнка.

Только один человек называл меня так. Только один, с тем самым чуть насмешливым, но почему-то тёплым акцентом.

Арчи?

Но — это невозможно. Это было... абсурдно!

Он ведь — в Зира’Джан. На другом конце континента. И даже если его перебросили...

Нет, он не мог бы. Это слишком рискованно. Слишком...

Я резко развернулась, готовая схватить этого неловкого фантома за ворот и выяснить, что к чему — но улица уже была пуста. Будто он испарился.

Ни тени. Ни звука. Только ощущение, будто мне в грудную клетку залили ледяной воды.

Я шла домой на автомате, с булочками в руках и шумом в ушах. Рисовая мука пахла сладко, но под ложечкой всё сжималось.

Когда я вошла, Юнчжи уже собрал папки и пил чай у окна. Он, как всегда, был уравновешен и даже слегка ленив в своих утренних движениях.

— Ты как? — спросил он, улыбнувшись.

— Всё хорошо, — ответила я, надеясь, что голос не выдал дрожь.

Мы позавтракали. Обсудили рабочие дела. Юнчжи коротко рассказал о новой зацепке — кажется, кто-то из чиновников начал пускать слухи, и это могло привести нас к поставщикам переселенцев.

Он ушёл на работу в местное отделение дознавателей, оставив после себя аромат сандала и звяканье бумажных свитков.

А я…

Я осталась наедине с собой. С тишиной. И с артефактом связи, который, по словам призрачного незнакомца, уже был у меня.

Я бросилась к своим вещам. Проверила сумку. Пояс. Куртку.

И — да.

Внутри кармана, которого я точно не помню, был маленький каменный овал с металлической вставкой, инкрустированный знаком активации. Стиль и магическая резьба — определённо работа Отдела.

Это был он.

Мой “пейджер”, только в обратную сторону.

Пальцы замерли над камнем.

Активировать? Прямо сейчас?

Нет. Сначала — тишина. Спокойствие.

Я пошла заваривать чай. Ладони дрожали, когда я держала заварочный кувшин, но мне удалось не расплескать ни капли.

Теперь я ждала.

Когда наступит тишина. Когда ветер спадёт, и все посторонние уши исчезнут.

И тогда… Тогда я нажму на активатор.

Глава 21. Доверие или осторожность?

Я сидела в полутёмной