Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! - Екатерина Ильинская

— Ш-ш-ш-с-с-с, — вдруг донеслось от двери, и я обернулась в ещё большей панике. Только не это! Меня сейчас ещё и оштрафуют! Я закрыла лицо руками. — С-с-с-ш-ш-ш…

Удивительно, но всё было тихо, хотя я ожидала воплей со стороны мэра и его секретарши. Но в кабинете не раздавалось ни одного звука, кроме шороха от передвижения коббарры. А потом она обвилась вокруг моей лодыжки. И я опять только чудом не завизжала. Зато смогла отнять руки от лица и осмотреться.

Секретарша у двери и мэр за столом застыли с отсутствующими выражениями лиц — их взгляды бессмысленно блуждали по помещению, ни на чём не останавливаясь. Это выглядело странно, но я уже понимала, в чём дело — Саюши применила свою магию успокоения! Я наклонилась, взяла змею на руки и благодарно почесала там, где у котика должны были быть уши. Коббарра довольно мурлыкнула. Её длинное тело сильно вибрировало, и это передавалось мне почему-то не спокойствием, а нетерпением. Надо поскорее отсюда уходить, и желательно с подписью на бланке.

— Господин Панс, не будете ли столь любезны… — сглотнув, произнесла я, а мэр перевёл взгляд с потолка на моё лицо. — Подпишите, пожалуйста, вот эту бумагу. — Я пододвинула искомое поближе к мужчине, подумала и добавила. — И сделайте все необходимые действия, чтобы её нельзя было оспорить.

Господин Панс мигнул, взял перо, обмакнул его в чернила и подписал бланк — надо же, значит, самописцы и бесчернильные перья не подходят. Я облегчённо выдохнула, но мэр на этом не закончил. Сначала присыпал лист песком, чтобы чернила не растеклись, подождал, стряхнул, полез в ящик стола за особой мерцающей печатью, оттиск которой полыхнул алым. Затем поставил ещё три печати в разных местах и ещё парочку закорючек в углах бланка. Хм… Неужели за отсутствие каждой из пометок можно лишиться разрешения на открытие? Ужас какой!

Я ещё сильнее прижала к себе Саюши. Если бы не она, я бы точно ничего не добилась.

Мэр с равнодушно-бессмысленным выражением лица, которое возникло у него в момент появления коббарры, протянул бланк. И я, пробормотав слова прощания, выскочила из кабинета. Казалось, что господин Панс побежит за мной следом, чтобы отнять заветную бумажку, но сзади всё было тихо.

В коридоре перед кабинетом инспектора никого не было, я осторожно заглянула внутрь, убедилась, что мужчина один, и зашла.

— Вот. Подписала, — протянула ему бланк.

— Ого! Тройное подтверждение, вечная печать, пониженное налогообложение, разрешение не продлевать лицензию, разрешение на ведение деятельности в любом месте города. Тут даже защита от кражи и изъятия. Вы волшебница? — Инспектор выглядел не просто удивлённым, а протрясённым.

— Предсказательница. — Я гордо вскинула голову. И хотя моё везение не было результатом предсказания, но точно было волей Ошура. А это практически одно и то же.

— Хорошая вы предсказательница. Я такого надёжного документа уже лет семь не видел. Поздравляю с открытием!

Ещё один оттиск печати, ещё одна подпись на другом документе. Стопка бумаг, которые я принесла, пополнилась несколькими листами. Счастье какое! Я завтра начну работу! И никто мне не помешает.

Я, наконец, смогла вдохнуть полной грудью, словно до этого что-то давило со всех сторон, и, наконец, исчезло.

— Кстати, у вас разрешение на содержание магического существа имеется? — ворвался в мои радостные мысли голос инспектора.

— Разрешение на содержание? — Мы с Саюши переглянулись.

— Ага. Все магические существа разрешаются к содержанию только в случае, если они прошли осмотр у ветлекаря, место их обитания одобрено инспектором соответствующего отдела, и соблюдены другие условия. Вам дать список?

Хотелось закричать, что это не моя змея, мне подкинули! И это, между прочим, была абсолютная правда. Но я только обречённо кивнула и забрала длиннющий список условий, бегло просмотрела и мысленно взвыла. Нет уж! Я, конечно, была очень благодарна коббарре за помощь с мэром, но нам всё равно придётся расстаться. Я найду ей хороший дом. И человека, который сможет обеспечить вот это вот всё по списку.

— А в какой срок надо это… организовать? — Вместо голоса из горла вырвался какой-то писк.

— Пять дней с момента приобретения существа. Давно оно у вас?

— Отлов сегодня утром поймал и сказал, что надо самой его пристроить.

— Ну, значит, у вас осталось четыре дня. И лучше не хитрите. Копии заявок отлова поступают в соответствующий отдел, так что проверка в любом случае придёт. Лучше опередите её и приходите сами. Либо передайте существо другому владельцу.

— Спасибо за информацию, — пробормотала я, положила Сающи в ящик, собрала дрожащими руками бумаги — почему руки дрожат? — и вышла за дверь, кивнув на прощание инспектору.

Что мне делать с этим дирховым списком?

Глава 13

Я плохо помнила дорогу домой. Мысли кружились вокруг встречи с мэром, и я всё думала, будет ли он мстить. По всему выходило, что будет, и это повергало в ужас. Никак не получалось представить на что способен господин Панс, и как он может действовать. Официально я защищена — спасибо Саюши и подписанному всеми возможными способами бланку, — но это не отменяет нечестной игры или какой-нибудь подставы, на которые мэр, очевидно, был способен.

Амелия, Амелия, как ты это делаешь вообще? Только приехала, а уже нажила себе врагов в виде самого пронырливого во всем городе журналиста и целого мэра. И если Хантли играл честно, давая возможность доказать свою правоту, то от мэра стоило ждать подлянки. А вот в эти игры я никогда не умела играть.

— С-с-с-ш-ш-ш, — донеслось из ящика.

— Да-да, думаю, что мстить господин Панс начнет именно с тебя. А, значит, надо поскорее найти нового хозяина.

— Ш-ш-ш, — протестующе зашипела Саюши.

— Ты список условий видела? Там пунктов пятнадцать!

Я хмуро посмотрела на ящик, словно змея могла увидеть выражение моего лица и устыдиться. Но та, конечно, не видела и шипеть в ответ не стала. Зато ответил кто-то сзади, и я подпрыгнула от неожиданности, чуть не уронив свой груз.

— Разговариваете сами с собой, госпожа Ковальд? — Эрнет Хантли поравнялся со мной и с интересом уставился на ящик.

— Молюсь, чтобы Ошур избавил меня от вашего общества, — едко ответила я. Воспоминания, как он бросил меня одну утром посреди улицы до сих пор жгли обидой душу.