Вкус тьмы - Мария Снайдер

или попали в плен. На самом деле, я хотела, чтобы они с Блохой оказались в безопасном месте, например, в Королевстве Алга, с братом Керрика. Но они бы просто отказались.

— Ждите здесь, я поговорю с ним, — что-то бормоча себе под нос, Одд зашагал прочь.

— Мы что, хотим сбежать, пока Одд отвлекает Л.Т.? — спросил Квейн.

— Заманчиво, но Селина охотится за Аври. И хотя мы легко справимся с дюжиной… — Лорен криво улыбнулся. — Если бы она послала за нами свою стаю мёртвых уф, мы бы…

— Стали закуской, — закончил Квейн.

Одд вернулся.

— Вы можете пойти, только если с вами отправится мой отряд. Дай угадаю, ты хочешь уйти сейчас.

— Да.

— Пойду разбужу их. Надеюсь, это что-то важное.

— Так и есть.

Взгляд Одда на долгое мгновение встретился с моим. Он кивнул.

— Дай нам парочку.

Пока Одд будил своих людей, я сверилась с картой Лилий. Идеальным направлением, чтобы избежать любых неприятных стычек с врагом, был восток. Согласно карте, примерно в дне пути к северо-востоку, росло скопление Лилий.

Казалось, прошли часы, прежде чем Одд и его отряд были готовы. Я повела их в лес, окружавший пещеру. Мы все стали бесшумными, и странный отряд практически растворился в темноте. Полумесяц давал достаточно света, чтобы мы не спотыкались.

Одд остался рядом со мной.

— Ты собираешься рассказать мне, в чём дело?

— Это для пациента.

— И это не могло подождать до утра?

— Да, но мне нравится беспокоить всех и вытаскивать их из постелей.

— Хорошо, глупый вопрос. Дай мне отдохнуть, я устал.

— Прости. Спасибо, что пошёл со мной.

Одд хмыкнул.

— Я должна предупредить тебя, — сказала я.

— Сейчас я услышу что-то интересное.

— В ближайшие два дня тебе не удастся хорошо выспаться. На карту поставлена жизнь человека.

— Да я так и подумал. Я не настолько устал. Показывай путь, леди-босс.

Леди-босс? Это что-то новенькое. Одд говорил с сарказмом? Или просто был… ну, Оддом? Он не отставал от меня, двигаясь лёгкими, грациозными шагами. Никаких признаков напряжения. Я расслабилась.

Никто не проронил ни слова, пока солнце поднималось и двигалось по небу. Большую часть пути к Лилиям Мира я провела, обдумывая различные варианты развития событий. Если бы Лилия дала мне сыворотку, должна ли я ввести её всю? Или часть? Если сыворотка убьёт пациента, вернёт ли моё прикосновение его к жизни? Что, если Лилия откажется? Тохон собирал сыворотку, используя свою магию жизни, воруя её у Лилий Мира. Те, кому он вводил её, оставались мертвы, но сыворотка сохраняла их тела, предотвращая их от разложения. Одну вещь я знала точно: я бы не стала воровать у Лилии.

Мы дошли до скопления четырёх Лилий через несколько часов после захода солнца. В прохладном воздухе я почувствовала знакомый аромат ванили. Когда я приблизилась, ни одна из них не шелохнулась и не зашипела. Все Лилии были Лилиями Мира.

Это могло оказаться сложнее, чем я думала. Единственный раз, когда я общалась с Лилией Мира, был после смерти Ноэлль. Я напала на растение, когда оно отказалось спасти мою сестру. Вспомнив, как Тохон размещал руки на основание цветка Лилии Мира, я повторила его. Гладкий и плотный белый лепесток был прохладным под моими ладонями.

Ничего не произошло.

Я сосредоточилась на том, зачем мне понадобилась сыворотка, и мысленно представила умирающего пациента. Внезапно лепестки раскрылись, и я подалась вперед, так как моя правая рука исчезла в сердцевине растения.

Шипы обвились вокруг моего запястья, впиваясь в кожу. По моей руке потёк лёд, поднялся по плечу и вонзился в голову.

«Только один. Учись» — сказала она.

Потом она отпустила меня, оттолкнув руку. Я упала на спину. Одд и Лорен подняли меня на ноги.

— Ну? — спросил Лорен.

Я ослабила хватку. В центре моей ладони лежал синий шарик размером с виноградину. За исключением меньшего размера и цвета, он напоминал мешочек с токсином Лилии Смерти — мягкий и прочный.

— Это хорошо, верно? — спросил Квейн.

— Не уверена, — вспомнив слова Лилии, я рассмотрела его. Учись чему?

— Когда ты будешь знать? — спросил Одд.

— Когда увижу результаты. Идём.

— Никак нет, — сказал Одд. — Мои люди устали. Нам нужно несколько часов сна или мы будем натыкаться на что попало и шуметь.

Я огляделась вокруг. Его люди развели небольшой костёр. Несколько человек сгрудились вокруг него, а парочка уже дремала неподалеку. Лорен и Квейн тоже поникли от усталости, но никогда бы в этом не признались.

— Хорошо. Четыре часа, максимум. Можете спать сколько захотите, когда мы вернёмся.

Одд ушёл, чтобы организовать график дежурств. Я положила сыворотку в наружный карман своего рюкзака. Не в силах устоять перед соблазном погреться у костра, я присоединилась к остальным. Плотнее завернувшись в плащ, я устроилась рядом с колеблющемся пламенем, используя свой рюкзак в качестве подушки. Я лишь на минутку прикрыла глаза.

— Как насчёт такого доказательства, моя дорогая? — спросил Тохон, когда он вёл меня по танцевальному залу.

На мне было зеленое шёлковое платье с глубоким вырезом и открытой спиной. Жар, исходивший от пальцев Тохона, обжигал мою кожу, но я не могла уйти от него. Музыка наполняла воздух, словно туман, клубящийся вокруг нас.

— Доказательство чего? — спросила я.

— Что часть меня живёт в тебе. Почему же ещё Лилия Мира открылась для тебя?

— Мне нужно было…

— Это неважно. Ты положила свои руки точно также, как делал я, и это сработало. Доказательство.

— Но она дала мне свой мешочек, я его не крала.

— Незначительные детали, моя дорогая. И не стоит этим портить наш вечер, — Тохон ускорил шаг, кружа меня по кругу.

Другие танцующие пронеслись мимо. Когда Тохон, наконец, остановился, мы оказались в саду. У меня закружилась голова. Тохон взял меня под руку и повёл по каменным дорожкам. Когда моё зрение прояснилось, я заметила, что некогда ухоженные кусты и растения теперь сильно разрослись и одичали. Повсюду росли сорняки.

Тохон цыкнул.

— Как жаль. Смотри, что бывает, когда садовник погибает.

— Керрик не умер.

— Тогда где же он, моя дорогая.

Холодные капли ударили мне в лицо. Вода потекла по подбородку. Шипящий звук слился с непрерывным шумом дождя. Я застонала и открыла слипшиеся глаза. Остальные тоже зашевелились. Темнота не рассеялась. От мокрых углей поднимался дым.

— Ах, радости похода, — сказал Квейн. — Просыпаться в луже.

— Да, конечно, это лужа, — поддразнил Лорен.

— Повзрослей, — Квейн натянул капюшон на свою лысую голову.

— Я не единственный в луже.

— Хватит, джентльмены, — сказала я. Каждая мышца моего тела болела. Я с трудом поднялась на ноги. Капли дождя падали мне на глаза. Я натянула