Прикосновение смерти - Т. Л. Мартин

смогла увидеть его на днях. На самом деле, тогда он казался совершенно отстраненным. Я думаю о том, что каким-то образом невозможность видеть его заставляет меня чувствовать себя менее запуганной, и мне интересно, происходит ли то же самое с ним.

Он остается в таком положении, кончик его большого пальца обжигает мои губы, и я забываю, как дышать. Как двигаться. Есть что-то в том, как он прикасается ко мне — такой осторожный, сдержанный. Это не кажется дешевым или как будто он пользуется преимуществом, а скорее… скорее как будто он впервые прикасается к женщине. Как будто он пытается понять. Поймать каждый изгиб, каждое ощущение.

Из-за двери ванной раздается шум, и его рука отдергивается от меня. В то же мгновение его тепло начинает исчезать.

Нет, пока не уходи.

Мне так много нужно спросить, так много нужно сказать.

Не задумываясь, я тянусь туда, где, кажется, сосредоточен его жар передо мной. Я не знаю, почему или что я собираюсь сделать, но это не имеет значения, потому что у меня никогда не будет шанса. Просто когда мои пальцы соприкасаются с его теплом, оно полностью исчезает — и моя рука тоже. Я ахаю от этого зрелища, моя рука на долю секунды обретает твердость, прежде чем исчезнуть вместе с ним. Моя рука отрезана по запястье, и это самое ужасное, что я когда-либо видела. Несмотря на то, что говорят мне мои глаза, я знаю, что моя рука не исчезла. По крайней мере, не полностью. Я чувствую, что она связана со мной так же, как и раньше. За исключением того, что что-то не так. Мои пальцы немеют, и кусающий холод обволакивает всю мою руку, как перчатка. Как будто кровь перестала циркулировать по этой части моего тела, оставляя ощущение безжизненности и неподконтрольности.

Часть меня и все же нет. Ни мертвая, ни живая.

— Ты готова? — спросила она. Бодрый голос Клэр уносит момент прочь, как ковер, который выдернули у меня из-под ног, и я с грохотом падаю на пол.

— О боже мой! — Клэр мгновенно оказывается рядом со мной, наклоняется, брови сведены вместе. — Ты в порядке?

Совершенно не находя слов, я смотрю вниз на пальцы, вжимающиеся в твердый пол. Мои пальцы. Моя рука. Та же рука, которой не было всего секунду назад, но теперь такая твердая, прямо передо мной. Теплая и полная жизни, двигающаяся по моей команде.

— Лу, — мягко говорит она.

Наконец, мне удается перевести взгляд, поднимая его, чтобы встретиться с ее глазами. За исключением того, что я вообще не смотрю на нее. Я пытаюсь замедлить биение в груди и заново научиться держаться, но мои руки не перестают дрожать.

Что. То. Блядь.

Глава 12

Мы обе молчим, когда Бобби выезжает на своем пикапе со стоянки отеля Эшвик Инн на дорогу. Прошло больше часа после инцидента с ним, и я не могу избавиться от этого. На самом деле, я вообще не могу перестать дрожать. Может, внешне я и выгляжу прекрасно, но внутри у меня голова идет кругом.

Бобби делает резкий поворот, который возвращает мое внимание к окружающему. Кожаные сиденья подо мной, вечернее небо за нашими окнами.

Тишина, наполняющая воздух.

Это не очень комфортная тишина, и она заставляет меня слишком остро ощущать, как задирается низ моего маленького черного платья при каждом неровном движении пикапа. Я хватаю подол и незаметно одергиваю его обратно. Клэр не одобрила мой выбор куртки для этого наряда, поэтому она одолжила мне свое пальто. Оно гладкое и черное, и чуть длиннее моего платья. Оно не особо прикрывает мои ноги, но я все равно натягиваю его плотнее вокруг тела.

О чем я только думал? Мне следовало сменить наряды, как только Клэр ушла. Ну, за исключением, может быть, маленького черного клатча, который она мне одолжила. Он довольно милый.

— Расслабься, — говорит Бобби рядом со мной. Я смотрю на него и вижу довольную улыбку, растягивающую его губы. — Это всего лишь ужин.

Я издаю небольшой смешок, стараясь казаться непринужденным, но в итоге получается нервный смешок.

— Да. Я знаю.

Это уже неловко. Ну, не столько это, сколько я. Бобби кажется нормальным, в то время как я та, кто делает это более странным, чем это должно быть. Было бы достаточно сложно вести себя так, как будто то, что мы вдвоем идем ужинать, было обычным делом в обычный день. Но как именно я должна расслабиться после того, что только что произошло в моей комнате? Всего за несколько минут я полностью погрузилась в чувственные ласки призрачного существа, а затем стала свидетелем того, как часть моего тела, моя собственная плоть и кости, исчезли вместе с ним.

Вот на что это похоже для него, когда он уходит? Когда он исчезает и оставляет меня, чувствует ли он то, что я чувствовала в тот краткий момент времени? Ужасающее оцепенение? Ощущение холода, обвивающего тебя, как змея, готовая поглотить тебя целиком?

Бобби наклоняется вперед, отрывая меня от моих мыслей, и нажимает кнопку на радио.

— Тебе все еще нравятся «Люминьеры»?

Я прочищаю горло, обретая голос и заставляя его звучать ровно.

— Мир все еще круглый?

Он ухмыляется.

— Замечание принято.

Звук мягкий, успокаивающий, и я мгновенно начинаю расслабляться, когда начинается знакомая музыка. Этого достаточно, чтобы напомнить мне, где я нахожусь. О мужчине рядом со мной, который, кажется, прилагает искренние усилия, чтобы исправить то, что произошло между нами. Не секрет, что Люминьеры — одни из моих любимых, но я все еще удивлена, что Бобби приложил все усилия, чтобы найти их для меня. Обычно он предпочитает слушать кантри или R & B.

На самом деле, я обязана ради нас обоих попытаться присутствовать при этом. Я немного ерзаю на своем сидении, пытаясь посмотреть на него, не слишком бросаясь в глаза. Его светло-голубые глаза сосредоточены на дороге впереди, каштановые волосы коротко подстрижены. Он довольно высокий, и его движения мужественные, но у него навсегда останется детское личико, особенно без растительности на лице.

Прямо сейчас он действительно похож на Бобби, в которого я влюбилась. У меня защемило в груди от узнавания.

Он смотрит на меня с глупой ухмылкой. Черт. Я отворачиваюсь, но слишком поздно. Я жду, что он накричит на меня за то, что я пялюсь, но он этого не делает. Вместо этого он говорит:

— Ты сегодня очень хорошо выглядишь, Лу.

Это не пошло и не пронизано сексуальным подтекстом. Это