Жестокие игры - Диксон Уиллоу

— Тебе это нравится. — Он делает несколько грубых движений, и ткань моих боксеров больно царапает кожу. — Кто бы мог подумать, что под твоим идеальным фасадом робота скрывается такой извращенец?

Я даже не делаю вид, что сопротивляюсь, когда он запускает руку в мои боксеры и хватает мой член.

— Представь, если бы люди знали, какая ты шлюшка? — В его голосе есть что-то необычное. В нем есть жар, почти знойный подтекст, который гораздо горячее, чем должно быть. — Как ты думаешь, что бы они сказали, если бы знали, что ты не просто позволил своему сводному брату довести тебя до оргазма, душа, но и тебе это чертовски понравилось?

Из меня вырывается тихий стон, и я слишком растерян, чтобы даже начать пытаться понять, насколько это извращенно, что его слова влияют на меня почти так же сильно, как то, что он со мной делает.

— Уверен, они назвали бы тебя шлюхой. — медленное движение рукой. — Они бы были неправы?

Я злобно смотрю на него, или, по крайней мере, пытаюсь. Не уверен, что это сработало, потому что он просто смеется и отпускает мой член.

Мой стон протеста превращается в крик удивления, когда он зажимает свое бедро между моими ногами и трется о мой сверхчувствительный член.

— Давай, — подталкивает он, поднимая ногу, так что я балансирую на носочках, а он прижимает меня к стене своим телом. — Потрись об меня. — Он сдвигает бедро так, что оно трется о мой член, вызывая новый прилив удовольствия. — Ты же знаешь, что хочешь этого.

Я смотрю на него сквозь туман желания и сопротивляюсь непреодолимой потребности сдаться и просто тереться о него, пока не кончу.

Я понятия не имею, как мы, блядь, до этого дошли, и даже что происходит, но я отказываюсь дать ему удовлетворение, позволяя ему увидеть, как сильно он на меня влияет.

Он тихо смеется и снова запускает руку под мою одежду, чтобы снова обхватить мой член. Я жду, когда он начнет гладить меня, но он остается неподвижным, а его взгляд полон вызова.

Я стискиваю зубы и смотрю прямо на него. Мы остаемся в таком положении целую минуту, гневно глядя друг на друга, пока он прижимает меня к стене и держит мой член, как будто это его эмоциональная поддержка.

Давление на мою шею сводит меня с ума, а тепло его руки на моем члене мешает мне вспомнить, почему я не должен двигать бедрами в этом идеальном круге и трахать его кулак, пока не кончу на него.

Нижняя часть моего тела напрягается, бедра дергаются, но я не сдаюсь.

— Давай, братишка, — шепчет он мне на ухо. — Ты же знаешь, что хочешь этого.

Мои мысли затуманиваются, и покалывание на коже усиливается до такой степени, что маленькие взрывы удовольствия раздаются везде, где мы соприкасаемся.

Киллиан кусает мою мочку уха. Не сильно, едва ли больше, чем пощипывание, но это пронзает меня волной желания, и я издаю постыдный громкий стон, закатывая глаза.

Он смеется и делает это снова. Сочетание его горячего дыхания и дразнящего рта слишком сильно, и я двигаю бедрами, проталкивая свой член через его руку.

Облегчение, пронизывающее меня, почти так же приятно, как и удовольствие, и я с диким упорством толкаюсь в его кулак, гоняясь за оргазмом, наконец сдаваясь моменту.

И ему.

— Да, вот так, — хвалит он, его голос низкий и хриплый. — Тебе это чертовски нравится. — Он проводит зубами по нижней губе, и это простое движение вызывает во мне новый прилив удовольствия, настолько сильный, что у меня перехватывает дыхание и я задыхаюсь. — Боже, — бормочет он и гладит меня, синхронизируя движения с каждым толчком моих бедер и помогая мне найти идеальный ритм. — Ты кончишь для меня, да? Ты прольешь свою сперму на меня, как шлюха, которой ты и являешься.

Я слишком далеко зашел, чтобы заботиться о том, что он прав, и продолжаю гоняться за своим освобождением, как безмозглое животное, в которое он меня превратил.

Он приковывает свой взгляд к моему и наблюдает, как во мне нарастает оргазм. Я ускоряю движения бедрами, желая большего, но Киллиан использует свое более крупное тело, чтобы прижать меня к стене.

Я даже не успеваю вскрикнуть в знак протеста, как он начинает дрочить мне, пристально глядя мне в лицо и приближая меня к кульминации с каждым жестким движением руки.

Сдавленные вздохи и задыхающиеся стоны, которые я издаю, были бы постыдными, если бы я был в состоянии стыдиться, но все, на чем я могу сосредоточиться, — это то, как невероятно это чувство и как сильно я хочу кончить.

Киллиан не отрывает взгляда, когда удовольствие захлестывает меня, и я достигаю оргазма с задушенным криком.

Его выражение лица жадное, когда он гладит меня, выжимая из меня каждую каплю удовольствия, пока оно наконец не угасает и не сменяется тупой болью, которая почему-то все еще кажется потрясающей.

Киллиан отступает назад, используя теперь уже ослабленную хватку, которой он все еще держит меня за шею, чтобы толкнуть меня на пол. Я падаю кучей, тяжело приземляясь на задницу, все еще дезориентированный и ошеломленный интенсивностью оргазма.

Смущенно я смотрю на него.

Он… великолепен. Нет других слов, чтобы описать его, когда он стоит надо мной и расстегивает свои брюки.

Мой взгляд падает на его твердый член, когда он вытаскивает его из боксеров и проводит рукой по всей его длине.

Подождите, что? Он возбудился?

Может, он возбудился, когда довел меня до оргазма? Или это проявление власти, и он пытается унизить меня еще больше, чем уже это сделал?

Я тупо моргаю на него, и вместо того, чтобы остановить все это, сижу как идиот и смотрю, как он дрочит над мной.

— Что скажешь?

— Скажу? — повторяю я.

— Я только что довел тебя до оргазма. Думаю, это заслуживает благодарности.

— Иди на хуй.

— А я хотел быть милым. — Он неодобрительно качает головой. — Куда ты хочешь?

— Что?

— Мою сперму. — Его лицо напрягается от удовольствия, и он тихо стонет. — Я кончу на тебя в любом случае, так что либо выбери место, либо я сам выберу.

Я опускаю глаза на его член, моя голова наконец прояснилась настолько, что я могу хорошо его рассмотреть. Он длинный и толстый, с широкой головкой и аккуратно подстриженными волосами у основания.

Что-то глубоко внутри меня пульсирует осознанием, и у меня текут слюнки, когда меня охватывает самое безумное желание.

Я хочу попробовать его на вкус. Но больше