Предсказание - Villa Orient

же. И ты рано или поздно это бы поняла. Я не хочу обманывать тебя и притворяться не хочу. Результат был бы тот же. Ты не примешь моего решения. Поэтому я стараюсь быть честным с тобой. Это сложный разговор для тебя сейчас. Если хочешь, мы поговорим об этом позже, — он вздохнул. — Мне пора идти. Отдыхай и выздоравливай. Тебе нужно восстановиться.

Он вытер мои слёзы с висков и накрыл мою руку, буквально, на мгновение, потом встал и вышел. Слезы снова покатились по вискам на подушку. Он ответил предельно ясно. Я опять была одна с мыслями, роящимися в голове.

Я нашла в себе силы встать только на следующий день. Фатима была рядом. Она рассказывала мне восточные сказки, как маленькому ребёнку, отвлекая меня от дурных мыслей. А сказок она знала немало. И рассказывала она очень интересно.

Восточные народные сказки отличались от европейских кардинально. Увлекательный сюжет связан с большим количеством чудес и превращений. Фатима давала потрясающее описание природы, яркие образы положительных героев и даже тонкое чувство юмора. Если в славянской сказке для достижения успеха персонажи отправляются преодолевать множество препятствий и проходят тысячу дорог, то в арабских сказках герои становятся счастливыми «здесь и сейчас». Часто они получают желаемое в начале рассказа, и их задачей является защита полученного блага от жадных, глупых и ленивых людей.

В каждой восточной народной сказке обязательно присутствует своя морально-философская идея: «не будь жадным, довольствуйся тем, что имеешь, не бери то, что тебе не принадлежит» и прочее важное, о чём мы редко задумываемся, становясь взрослыми. И за каждое моральное достижение главный герой обязательно получает награду, так же, как за каждую подлость или глупость — наказание, вне зависимости от своего социального статуса.

Интересные сказки Фатима рассказывала о животных. Они значительно сложнее по сюжету, чем европейские, часто представляют собой острую сатиру на «властителей мира», не теряя при этом живости повествования и юмористической основы.

Все рассказанные сказки Востока остались для меня незабываемыми по своему колориту и волшебным сюжетам, а у Фатимы был удивительно красивый слог изложения.

Так я постепенно выздоравливала. Хамдан не навещал меня почти неделю. Но что я могла дать ему в таком состоянии? И потом я всё же подозревала, что мой поступок огорчил его, и он не хочет демонстрировать мне свои чувства. Тем лучше. Когда он пришёл, то принёс внушительную пачку бумаг.

— Марина, я хочу, чтобы ты этим занялась. Разбери, прочитай, проведи анализ и дай мне своё мнение.

— Это приказ?

— Это чтобы занять твою голову и шаловливые ручки, когда ты не можешь сделать этого самостоятельно.

Намёк был более чем прозрачным. Я послушно опустила дурную голову, старательно изучая его до блеска начищенные ботинки, пока они не шагнули в мою сторону. Он взял меня за подбородок, чтобы я смотрела прямо ему в глаза, потому что разговор был не окончен.

— Меня не будет пять дней, Марина, не делай глупостей. Помни, здесь ты не одна, — он меня отпустил.

Двусмысленная фраза. Я не была одна, потому что за мной постоянно наблюдали. И я не была одинока, потому что он меня понимал, но ведь мы почти не общались. Как мне научиться понимать этого человека? Он провёл рукой по моим волосам. Ну что же, мне, по крайней мере, есть, чем заняться. Я уже жила тем, чем буду заниматься в ближайшее время, глядя на бумаги, но Хамдан не уходил. Я подняла голову в немом вопросе: «Что ещё?»

— Я должен перед тобой извиниться. Я вёл себя непозволительно. Я не приемлю физическое насилие. Я знаю, что я виной того, что происходит с тобой в последнее время. Ты разрушаешь себя из-за меня, из-за того, что не можешь изменить, не находишь выхода. Я постараюсь лучше о тебе заботиться. Поверь, для тебя здесь безопасно. Ты мне веришь?

— Нет, ты умеешь давить не только физически.

Я потупилась и опять сказала правду, но я бы и не смогла сейчас соврать, это бессмысленно.

— Я постараюсь быть мягче с тобой. Просто знай, что я не хочу делать тебе больно. И никогда не хотел. Я прошу у тебя прощения за то, что был слишком грубым и не всегда учитывал твои чувства.

Я не знала, что на это можно ответить. И не знала, смогу ли когда-нибудь его простить. Я даже не знала, обижена ли на него. Я его боялась, потому что знала, что он сильнее, но не могла однозначно оценить, какой вред он мне причинил. Я была настолько идеальной жертвой, что даже не знала, вред ли это, ведь он уже убедил меня в обратном.

Глава 21

Не знаю, сколько на самом деле его не было, но я не видела Хамдана больше десяти дней. Я даже осторожно поскреблась в дверь его спальни и вошла внутрь, когда он уже должен был приехать, но там было темно и пусто.

Что случилось? Задерживается ли он по делам? Или развлекается с другими женщинами? Мне почему-то была неприятна последняя мысль, хотя на правах пленницы странно было об этом думать. Наверняка, у него есть другие женщины, с которыми он получает больше взаимного удовольствия, чем со мной. И они хотят этого. Куда больше, чем я. Чего же я тогда жду? Мне нечего ему дать.

Он был прав, мои мысли разъедают меня изнутри днём, а кошмары терзают сознание ночью. Даже если он и вернулся в город, то, может быть, просто не приезжает сюда. У эмира Омана должно быть не одно жильё. В Маскате, наверное, у него тоже есть дом. И может быть, там живёт ещё одна пленница, которая по велению судьбы должна родить ему наследника. Или есть женщины, которые по собственному желанию находятся рядом с ним. Хотя он утверждал, что я одна, и мне показался его ответ искренним. Ну или я хотела так думать, а он просто дал мне нужный ответ. Не хочу об этом думать. Не хочу знать правду.

Я погрузилась в изучение документов, которые он мне оставил — единственное занятие, которое могло отвлечь мои мысли.

Прошло дней десять с его отъезда, я перестала считать. Я сидела вечером в комнате, освещённой луной, звёздами и фонарями в саду. Иногда мне казалось, что это не так уж и плохо — просто ничего не делать, многие стремятся к такой жизни, сытой и беззаботной.

Дверь резко открылась. Я даже