Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

Верно. Мой муж был непревзойденным героем, способным принести мир во всем мире. Он запросто мог перебить нескольких разбойников.

Пока я лежала на сырой холодной земле и дрожала, эти мысли придали мне сил и подарили надежду. Приятное тепло разлилось по конечностям. Вот только если сейчас кто-то зайдет сюда, он увидит лежащую на земле и дрожащую, как умирающее животное, жену Юйчжан-вана… Нет, я должна быть сильной! Никому не позволено видеть меня униженной!

Держась за стену, я медленно поднялась и шевельнула онемевшими ногами.

Глаза привыкли к темноте, и я смогла увидеть слабые очертания сарая. Пусть тут сыро и холодно, но это лучше тесного гроба. По крайней мере, тут есть сухая копна сена, не трясет, и рядом нет ужасного змееподобного человека с ледяными руками.

Задумавшись о человеке, к которому обратились «молодой господин», о его холодной руке на моей шее, я упала на сено и свернулась калачиком.

Как же я скучала по дому. По родителям. По брату. Скучала по Цзыданю… Когда я думала о близких, каждый раз, представляя их лица, я обретала немного смелости. В итоге я снова начала думать о Сяо Ци. Именно тот человек, за которым в прошлом я наблюдала издали с высокой башни, оказал мне самую твердую поддержку.

Усталость навалилась на меня горой.

Во сне я распахнула глаза и увидела Цзыданя – он сидел под ветвями цветущей глицинии в простых зелено-голубых одеждах. Он протянул мне руку. Я хотела коснуться ее, но не смогла даже пошевелиться.

– Цзыдань! – кричала я. – Скорее! Сюда!

Он медленно приближался ко мне, но его лицо постепенно растворялось в тумане, а одежды превращались в пронизанные холодным светом доспехи. Я испуганно попятилась. Он ехал верхом на черном, похожем на дракона крепком коне, выдыхающем из раздувающихся ноздрей пламя. Всадник склонился ко мне и протянул руку. Но лица его я так и не разглядела.

Я проснулась от хлопка двери – кто-то вошел и толкнул меня.

Меня вывели из сарая, и я оказалась в ветхом деревянном доме. Наконец, я увидела изящную красавицу в желтой рубашке – «У Хуэйсинь». Она переоделась в мужскую одежду, накинула на плечи ватный хлопковый халат, голову ее венчала войлочная шапка. Глядя на ее красивое, но суровое лицо, я сразу поняла, что статус у девушки был выше, чем у здоровяков за ее спиной.

Люди эти были рослые, крепко сложенные, носили высокие сапоги, на поясах по мечу, вьющиеся бороды были заплетены в косы. Очевидно, что передо мной были не люди Центральной равнины.

«У Хуэйсинь», увидев, что я смотрела прямо на нее, смерила меня пристальным злым взглядом:

– Невежественная ты мерзавка!

Я пропустила ее слова мимо ушей и пробежалась взглядом по помещению: двери и окна заколочены, вокруг пусто, а у столов и стульев переломаны ножки. Была дверь во внутреннюю комнату, но она занавешена плотной тканью. Оттуда доносились густые лекарственные запахи.

Я не могла понять – день сейчас или ночь. За стенами слышалось завывание ветра. На Центральной равнине не такой ветер. Скорее всего, я была на севере. Меня толкнули в спину, и я, пошатываясь, сделала несколько шагов к двери.

– Молодой господин, мы привели ее.

– Пусть войдет, – раздался знакомый ледяной голос.

У входа сидел сгорбленный старик. Окинув меня взглядом с ног до головы, он медленно приподнял занавеску. Изнутри полился тусклый свет. На кане [76] полулежал человек. Комната была наполнена сильным запахом трав, смешанным с запахом мертвечины. Воняло как в том гробу…

Старик отступил, и занавеска за мной опустилась.

Лежащий на кане мужчина, похоже, был тяжело ранен. Он завернулся в толстый ватный халат, прислонился к одной из теплых стенок печи и холодно посмотрел на меня.

– Подойди.

Говорил он с трудом.

Я поправила волосы и медленно двинулась к его кровати, собрав все силы в кулак и стараясь не выказать страх. Сквозь оконную щель падал тусклый свет. Отведя от окна взгляд, я встретилась с парой темных холодных глаз.

Передо мной полулежал красивый молодой мужчина. Лицо бледное, скулы острые, брови вразлет, бескровные, тонкие губы плотно сжаты, но глаза его… яркие, притягательные. Взгляд острый, как кончик иглы. Он буквально пронизывал меня взглядом.

Это он меня похитил. Лидер разбойников, свирепый злодей, что ехал со мной в одном гробу. Его взгляд бесцеремонно скользил по мне.

– Когда я прикоснулся к тебе в той повозке, у тебя было такое мягкое и ароматное тело. Как же мне хотелось увидеть твое лицо… Ты и в самом деле настоящая красавица. Сяо Ци редкий счастливчик.

Взгляд его был злым, а говорил он словно с проституткой. Неужели он и правда считал, что у него получится унизить меня такими словами?

Я с презрением смотрела на этого отвратительного человека.

Встретив мой взгляд, он торжественно улыбнулся:

– Здесь так холодно… иди сюда и согрей меня.

Преодолев отвращение, я как можно спокойнее ответила:

– Ты болен и скоро умрешь. В таком положении только женщин унижать и можешь?

Он замер, а белые щеки начали медленно наливаться болезненно-красной кровью. Как вдруг он вскочил и попытался схватить меня.

Я отшатнулась – кончики его холодных пальцев застыли всего в миллиметре от горла.

От усталости он рухнул обратно на кан и засмеялся – сквозь боль, кашель, задыхаясь. Потрепанные белые одежды заалели от крови. Он походил на призрака, искупавшегося в крови.

– А ты храбрая.

Его пронзительный взгляд снова встретился с моим – он смотрел на меня с презрением, точно хищник, не способный достать до добычи.

– Благодарю! – Я спокойно смотрела в ответ.

Губы его растянулись в презрительной улыбке.

– Человек создал нож не просто так – рыбку нужно чем-то разделывать. Какими бы острыми ни были у человека зубы, рыбе не уйти от ножа. Почему бы тебе, рыбка моя, не подумать, как тебе было бы интереснее умереть? Может, сорвать с тебя одежду, подвесить на деревянный столб и наблюдать, как черная буря сдерет с тебя кожу? А может, вышвырнуть тебя глубокой ночью на съедение диким голодным волкам? И наблюдать, как хищники будут разрывать твою кожу, стараясь добраться до мяса… Кстати, когда волк поедает женщин, он предпочитает начинать с лица, пока не останется только скальп с волосами. Как же мне это нравится!

У меня перехватило дыхание, по спине пробежал холодок. Стиснув зубы, я снова взяла себя в руки, стараясь сохранить голос ровным и спокойным.

– Если хочешь убить меня, тогда сделай это на глазах моего мужа Юйчжан-вана. Пусть поглядит, как ты расправишься