Две хризантемы - Рико Сакураи

– Я рад, что меня по-прежнему окружают верные самураи, их прекрасные жены и дочери. Я счастлив, что в предстоящем году мои дочери выйдут замуж за достойных людей.

При упоминании замужества среди гостей пролетел легкий шепоток: все знали, что предстоящий союз Хитоми и Тоётоми Тории – вопрос политики и выживания клана. Князь пригубил из чашки сливового вина. Гости последовали его примеру – пир начался.

В зал вошли музыканты, поклонились и, расположившись поодаль от гостей, дабы не мешать им, заиграли на сямисэнах лирическую мелодию.

Сестры выглядели печально, потому как понимали: они в последний раз встречают Новый год в Адзути. Что ожидает их в дальнейшем – неизвестно…

Госпожа Аояги пробудилась поздно. Прошедшее торжество утомило ее: нескончаемый поток гостей, подарков, пожеланий здоровья, множество угощений и вин – все перемешалось в голове. В покоях царил приятный полумрак, стояла тишина, даже служанки были неторопливы – празднество утомило абсолютно всех во дворце, в том числе и юного государя.

Аояги позвонила в колокольчик, появилась заспанная фрейлина. Она зевнула, прикрыв ладошкой рот. Но, увы, дворцовые правила – прежде всего. Далеко не все желающие из придворных и богатых обитателей Киото смогли присутствовать на празднике. Для этого в первый день Нового года распорядители празднества специально организовывали прием, на котором все желающие смогли бы поздравить императора, и, разумеется, присутствие госпожи Аояги было просто необходимо.

Уже в новом году, продолжая принимать поздравления, император Гендзи восседал на троне Аматэрасу в парадном дворцовом зале, рядом с ним – госпожа Аояги.

Прошел почти страж, вереница счастливых улыбавшихся людей утомила вдовствующую императрицу. Ей хотелось зевнуть и удобно возлечь на ложе, но увы… Она кивала всем подряд, милостиво улыбаясь.

К Гендзи приблизился самурай и, выразив свои наилучшие пожелания, преподнес подарок. Затем он поздравил госпожу Аояги и протянул ей шкатулку из сандалового дерева, на ее крышке виднелся искусно инкрустированный Парящий дракон.

Женщину охватило волнение, она приняла подарок. С нетерпением открыв шкатулку, обнаружила, что в ней лежали свитки, исписанные изящным каллиграфическим письмом.

Императрица развернула один из них и прочитала:

Добавлю в свой рис

Горсть душистой сон-травы

В ночь на Новый год[34].

Глава 3

На седьмой день Нового года, когда в Киото отмечалось шествие «Белых коней», Хитоми и Юрико разместились в паланкине и в сопровождении нескольких самураев направились в селение, которое располагалось в двух ри от Адзути. Девушки оделись достаточно тепло, так как с утра поднялся северный ветер, пронзающий насквозь. Но сестры еще с вечера договорились отправиться к гадалке и испросили на то разрешение отца. Князь не возражал: в конце концов, девушкам не мешает развеяться, поэтому ветер не мог заставить их остаться в замке. Впрочем, сам он никогда не прибегал к услугам предсказателей, но верил в это.

Дорога шла мимо той самой хижины, где жила мать Юрико. Девушка долго колебалась: следует ли ей выйти из паланкина и навестить мать хотя бы в первый и последний раз? Ведь скоро она покинет Адзути. Когда же кортеж поравнялся с хижиной, неожиданно дверь ее распахнулась, на пороге показалась женщина в сером бедном кимоно, подпоясанном шерстяным поясом. Она обратила внимание на следовавший мимо ее жилища паланкин с гербом Нобунаги, занавес которого был слегка приоткрыт, и разглядела в нем двух похожих друг на друга девушек. Хозяйка бедной хижины была уверена, что одна из девушек – ее дочь. Женщина уже более десяти лет влачила жалкий образ жизни на обочине дороги. Единственное, что могла сделать изгнанница, так это хоть как-то приблизиться к воротам Адзути в надежде увидеть Юрико, когда та покинет стены замка в качестве прогулки.

Бывшая наложница опустилась на колени: то ли она тем самым хотела вымолить у дочери прощение, то ли рассчитывала на ее щедрость.

Первой не выдержала Хитоми и приказала остановиться.

– Это она? – тихо спросила девушка старшую сестру.

– Да… Прикажи двигаться дальше. Я не хочу смотреть на нее!

– Но эта женщина – твоя мать! – попыталась возразить Хитоми.

– Ну и что! Я стыжусь ее. Поэтому-то мне и хочется покинуть княжество.

– Хорошо. Оставайся в паланкине.

Хитоми приказала достать обувь из ящика, прикрепленного к паланкину, обулась и направилась к женщине. Девушка не помнила ее имени. Она достала из сумочки две серебряные монетки и уверенно протянула их женщине:

– Вот, возьми. Купи себе еды и дров для растопки жаровни.

Падшая женщина, много лет не общавшаяся с дочерью, не вставая с колен, произнесла:

– Благодарю вас… Вы ведь госпожа Юрико?.. Не так ли? Вы так похожи на князя… – И с поклоном приняла подаяние.

Женщина наблюдала за жизнью в Адзути лишь на расстоянии, и немудрено, что она приняла Хитоми за свою дочь. И она была благодарна древним богам и Будде за то, что «Юрико» наконец не побрезговала подойти к ней.

Хитоми знала: они очень похожи с сестрой, но чтобы так сильно… Наверняка это непременно поможет им воплотить задуманный дерзкий план.

Девушка не стала разочаровывать несчастную женщину, которая так низко пала и была сполна наказана за свое легкомыслие, решив хоть немного оказать ей помощь от имени сестры:

– Я не держу на тебя зла, мама. Скоро я выйду замуж и навсегда покину Адзути, – сказала Хитоми.

Женщина, по-прежнему не поднимаясь с колен, ответила:

– Пусть ваши мечты сбудутся, госпожа Юрико, и вы познаете настоящую любовь.

Хитоми поинтересовалась:

– А вы ее познали?

– Да. Я любила господина Нобунагу, но, увы, поняла это слишком поздно.

Хитоми резко повернулась и направилась к паланкину, едва сдерживая слезы. Юрико заметила, что сестра расстроена.

– Что тебе сказала эта отвратительная женщина? – поинтересовалась она.

– Только то, что любила нашего отца.

Юрико фыркнула:

– Неужели? А отчего она ему постоянно изменяла – тоже от любви?

Хитоми пожала плечами:

– Не знаю. Возможно, все не так просто, как кажется на первый взгляд. Может быть, мы чего-то не знаем?

– Глупости! Отец не мог просто так выгнать наложницу ни с чем, в одном легком кимоно! – твердо заявила Юрико.

Хитоми хотелось в это верить. Но что-то подсказывало ей, что здесь сокрыта некая тайна.

Вскоре кортеж достиг обиталища гадалки. Девушки молча покинули паланкин и направились к