Две хризантемы - Рико Сакураи

Теперь же Нобунага испытывал чувство вины перед дочерьми, главным образом оттого, что не смог противостоять сёгуну и, спасая клан, вынужден пожертвовать их интересами и, возможно, даже жизнью.

Князь смотрел на младшую дочь: она была необычайно хороша в праздничном кимоно фурисодэ. Он ничего не сказал о прическе, служанки облегченно вздохнули и накрыли невесту по традиции прозрачным, словно дымка, тончайшим шелковым покрывалом.

Нобунага понимал: он в последний раз видит Хитоми. Придавала сил лишь надежда на то, что задуманный план все же удастся воплотить. Иначе – смерть!

Хитоми и Юрико в сопровождении отца и Хинокавы-старшего спустились во внутренний двор замка. Нобунага едва сдерживал нахлынувшие чувства, понимая, что не имеет права давать им волю. Ведь внешне все должно выглядеть убедительно: Хитоми едет к жениху в Исияму, Юрико же сопровождает ее до Киото, где собирается погостить в доме судьи Токинобу, а затем выйти замуж за его сына.

Девушки поклонились отцу в знак дочерней любви и покорности, сели в роскошный паланкин, специально задрапированный белым шелком с вышивкой кланового герба.

Хитоми трясло от страха, Юрико же с первого взгляда казалась спокойной, ибо была уверена в успехе предстоящего предприятия.

Слуги подхватили паланкин, девушки в последний раз взглянули на Адзути и на Три стрелы башен ягура.

Хитоми почувствовала, как на глазах выступают слезы. Неимоверным усилием воли заставила себя успокоиться, иначе грим мог пострадать, хотя она и взяла все необходимые принадлежности, но в дороге пользоваться ими было несподручно.

Немного отъехав от замка, Юрико запахнула занавес паланкина и сказала:

– Не бойся, Богиня Черепаха непременно поможет нам. Я в этом уверена.

Хитоми кивнула и пристально посмотрела на сестру, увидев в ней свое отражение…

– Пришло время слиться в единое целое… – шепотом сказала она.

– Да. Обойдемся без служанок, пусть едут в повозке. Кто знает, из чьего рта потечет![37] – согласилась Юрико.

Хитоми скинула шелковую накидку и начала раздеваться при помощи сестры. Единственное, что они оставили, так это нижние кимоно.

Обмен одеждами продлился достаточно долго, хоть слуги и осторожно несли паланкин, стараясь его не раскачивать, но сказывались волнение и ограниченность пространства. Заговорщицы опасались делать резкие движения, дабы занавес паланкина не дрогнул, что могло бы вызвать нежелательный интерес самураев.

Наконец Юрико привела свои одежды в порядок, приколола на пояс брошь в виде Парящего дракона и накинула на плечи шелковое покрывало. Хитоми также поправила пояс, спрятав в него припасенный миниатюрный кинжал.

– Вот и все, теперь следует запастись терпением, – назидательно произнесла Юрико.

Хитоми промолчала.

Спустя примерно страж отряд ступил на узкую дорогу, пролегавшую среди множества холмов. Девушки напряглись, самураи выслали вперед разведчиков, те же доложили, что не заметили ничего подозрительного.

– Это случится именно здесь… я чувствую… – задыхаясь от волнения, сказала Хитоми. – Холмы хранят множество тайн.

После короткой остановки, на которой командир самураев убедился, что с девушками все в порядке – те же были немногословны и поблагодарили его за беспокойство вымученными улыбками, – отряд продолжил свой путь.

Моронобу и ниндзя, специально нанятые его отцом, затаились в засаде. Они буквально слились с холмами в своих серых одеждах, ожидая отряд сёгуна.

Моронобу подавил все чувства, ибо они порождают волнение и неуверенность, и, как истинный самурай, приготовился достичь намеченной цели. Он искренне надеялся, что ниндзя, которые многократно оказывали клану услуги за соответствующее вознаграждение, проявят себя и на этот раз достойным образом.

И вот на извилистой дороге среди холмов появились всадники – все они как один были облачены в доспехи. Но, похоже, это обстоятельство ничуть не смутило ниндзя. Они разделились на две группы – по пять человек с обеих сторон дороги.

Моронобу же укрылся чуть поодаль. Покуда ниндзя своими действиями отвлекут самураев, он пробьется к паланкину и выкрадет Хитоми, переодетую в кимоно Юрико. После того как они благополучно скроются, старшая сестра поднимет крик: «Этот бесчестный Хинокава Моронобу все же добился своего – украл Юрико! Всем в Адзути известно его недостойное поведение! Какое пятно на чести клана!» И в довершение всего горько разрыдается…

Раздался свист сюрикэнов, стремительно пронзая воздух, они впивались в шеи лошадей.

В первых рядах самураев началась сумятица: лошади, обезумевшие от боли, вставали на дыбы, пытаясь скинуть своих седоков или же, повинуясь инстинкту самосохранения, ускакать из опасного места.

Самураи, следовавшие рядом с паланкином, также не успели спешиться, их раненые лошади вставали на дыбы, истекая кровью и сбрасывая седоков.

Воспользовавшись замешательством, царившим в отряде, часть ниндзей продолжали метать сюрикэны, стараясь поразить самураев, что было достаточно сложным из-за доспехов, а часть, обнажив мечи, поспешила вместе с Моронобу к паланкину.

Командир сёгунского отряда, выхватив меч из ножен и громко крича, пытался собрать вокруг себя своих людей. На данный момент безопасность девушек для него была превыше всего. Но достичь должного результата оказалось весьма сложно, ибо часть самураев была ранена сюрикэнами; лошади метались, внося еще большую сумятицу.

Моронобу яростно пробивался вперед, орудуя обоими мечами. Молодой самурай впервые участвовал в настоящем сражении, но страха перед опасностью и смертью он не испытывал. Моронобу отбросил все чувства, представив себе, что противник вооружен бамбуковыми мечами и он всего лишь на тренировочном поле: выпад, защита… и снова выпад, защита…

Его руки действовали ловко, словно отдельно от тела. Вот Моронобу умело уклонился от вражеского меча, сделав быстрый поворот вокруг своей оси с выпадом вперед, тем самым опередив противника на мгновение и получив преимущество, подрубил катаной тому ноги чуть выше щиколоток. Лезвие меча без труда рассекло кожаные поножи – самурай, издав душераздирающий вопль, рухнул на колени. В тот же миг левая рука Моронобу, сжимающая вакидзаси, ударила противника прямо в горло. Алая кровь брызнула во все стороны, словно фонтан, – клинок повредил артерию.

Выдернув окровавленный вакидзаси, Моронобу отбил выпад другого самурая, успев отскочить в сторону – ему хватило мгновения, дабы оценить расстановку сил.

Ниндзя прекрасно владели своим искусством и, оттянув на себя основное внимание противника, крушили неприятеля. Бой достиг той стадии, когда соперники разбились на пары. Путь к паланкину преграждал лишь один самурай сёгуна, по всей видимости командир отряда. Не раздумывая Моронобу ринулся на противника – на его пути встал коренастый самурай, перед глазами сверкнул клинок вражеской катаны.

Завязалась кровавая схватка около паланкина, напуганные девушки сначала визжали от страха,