Две хризантемы - Рико Сакураи

– Заходите, милые девушки! – тотчас последовало приглашение хозяйки.

Юрико толкнула дверь, та легко подалась. Они оказались внутри скромного, но уютного жилища, видимо, дела гадалки шли успешно.

Не успели сестры оглядеться, как из-за расписной ширмы появилась женщина. Ее ярко-алое кимоно и высокая замысловатая прическа привели их в замешательство. Девушкам показалось, что перед ними куртизанка, щедро одаривавшая своей любовью богатых вельмож и чиновников.

Хозяйка словно угадала мысли девушек:

– Алый цвет мой любимый. А высокая прическа – старая привычка. Почти десять лет назад я покинула Киото и поселилась здесь, вдали от городской суеты.

Хитоми наконец заметила, что стены хижины украшены дорогими гобеленами с изображением окрестных пейзажей и множеством свитков с каллиграфическими письменами.

– Какое гадание вы желаете? Может быть, онмёдо? – вкрадчиво поинтересовалась гадалка.

Девушки переглянулись.

– Да! – выпалили они почти одновременно.

Хозяйка улыбнулась:

– Что ж, прошу вас, располагайтесь.

Гостьи сели на татами около жаровни.

– Прекрасно, вы – сестры, не так ли? – безошибочно определила гадалка. Девушки кивнули в знак согласия. – У вас один отец, господин Нобунага, матери же разные…

Юрико поежилась, ей стало не по себе.

– Мне бы не хотелось затрагивать эту тему.

Гадалка понимающе кивнула, но заметила как бы невзначай:

– Порой на первый взгляд даже простое и явное затем может оказаться слишком сложным и непредсказуемым.

Юрико припомнила слова Хитоми, которые та произнесла около хижины матери, их смысл был примерно тем же.

Гадалка села за стол и расстелила перед собой специально приготовленный лист бумаги, затем обмакнула кисточку в тушечницу и ярко-алым цветом начертала иероглиф онмёдо. Девушки замерли в ожидании, им казалось, что вот-вот в воздухе появится таинственный дух Шикигами.

Гадалка сосредоточилась, закрыла глаза и начала нашептывать магические заклинания. Хитоми поначалу пыталась разобрать их смысл, но безуспешно. В какой-то момент ей показалось, что гадалка произносит китайские слова[35].

Юрико слегка охнула, заметив, что от иероглифа, начертанного на бумаге, поднимается легкий серебристый дымок. Хитоми также испугалась – на магическом ритуале она присутствовала впервые и, дабы справиться с волнением, прижала руки к груди. Ей казалось, что сердце вот-вот выскочит…

Дымок, исходивший от иероглифа, наконец окутал голову гадалки и исчез. Та же открыла глаза, девушки уловили нечто зловещее и потустороннее в ее остекленевшем взгляде.

– Что вам угодно? – спросила гадалка совершенно чужим голосом.

– О могущественный дух Шикигами! – взмолилась Хитоми. – Мы бы хотели узнать свое будущее.

Шикигами разразился смехом. Девушки оцепенели от ужаса.

– Отчего смертные так пекутся о предстоящем? – произнесла гадалка. – Ответ прост: сейчас вас двое, вскоре вы сольетесь в одну… Обе покинете отчий дом и встретитесь только в старости… Одна из вас родит Дракона.

Девушки пристально смотрели на гадалку, боясь пошевелиться. Наконец она издала неистовый крик и упала прямо на лист бумаги с начертанным иероглифом. Вокруг ее головы появился прежний серебристый дымок, который постепенно рассеялся в воздухе. Девушки не посмели ни окликнуть гадалку, ни потревожить.

Сестры многозначительно переглянулись, им не терпелось покинуть хижину и побыстрее забраться в паланкин. Они достали – каждая из своей сумочки – по серебряному рё и положили монетки перед таинственной хозяйкой, та же продолжала пребывать в забытьи.

– Может, она умерла? – предположила Хитоми.

– Если так, то мы ничем не поможем ей. Пойдем отсюда скорее.

Юрико схватила сестру за руку и увлекла прочь из хижины. Они быстро погрузились в паланкин и приказали следовать обратно в Адзути.

– Сейчас вас двое, но вы сольетесь в одну… Что это значит? – недоумевала Хитоми.

– Наверняка это имеет отношение к нашему тайному плану, – предположила Юрико, размышляя над смыслом предсказания. – Я назовусь твоим именем… Сольемся в одну… Да, именно так!

– Наша встреча в старости говорит о том, что мы проживем долго, – продолжала рассуждать Хитоми.

– Я не против этого, тем более если меня ожидает богатство.

Хитоми с укором посмотрела на сестру.

– А любовь? Богатство не заменит любовь! – воскликнула она.

– Отнюдь. Очень даже заменит… Да, но дух сказал, что одна из нас родит Дракона. Как это понимать?! – недоумевала Юрико.

Хитоми задумалась.

– Не могу найти объяснения… Наш герб – Парящий дракон. Может быть, есть какая-то связь? – предположила она.

Юрико пожала плечами, она не знала, что ответить сестре.

На обратном пути, следуя мимо бедной хижины матери Юрико, Хитоми приоткрыла занавесь паланкина, сама не понимая для чего, и что она рассчитывала увидеть – тоже не знала. Но неожиданно девушка заметила Юми, служанку из Адзути. Хитоми прекрасно знала эту седую женщину, ибо та много лет прислуживала ее матери.

Юми держала в руках увесистый узелок и направлялась прямо к хижине. Заметив господский паланкин, она смутилась, замерла в растерянности и поклонилась Хитоми.

Девушка приказала слугам остановиться и поманила рукой пожилую служанку.

– Зачем тебе эта старуха? – удивилась Юрико. – Право, ты меня сегодня удивляешь! – Она фыркнула и демонстративно отвернулась в другую сторону.

Хитоми же не терпелось выяснить: куда это направляется старая Юми?

Служанка подошла к паланкину.

– Ты несешь этот узелок женщине из хижины? Ты помогаешь ей? – выпалила девушка.

Юми кивнула:

– Да, госпожа. Несчастная слишком нуждается.

– А помнишь ли ты, как ее звали, прежде чем она стала вести неподобающий образ жизни? – продолжала расспрашивать Хитоми.

– Да, госпожа. Ее звали – Кацуми-сан.

– Хорошо, иди. Но никому не говори о нашем разговоре, – приказала Хитоми.

– Как пожелаете, госпожа.

Юми поклонилась и неспешно пошла к хижине.

Оставшийся путь до Адзути девушки проделали в полном молчании – они снова и снова пытались постичь тайный смысл предсказания. И чем дольше сестры задумывались над ним, тем страшнее им становилось: если их дерзкий план потерпит неудачу – клан Ода исчезнет навсегда.

Весна постепенно вступала в свои права. Наконец северные ветры сменились восточными, приносящими с гор запах прошлогодних трав и зарождавшейся зелени. Сестры притихли и почти постоянно находились в покоях Юрико за вышиванием.

Время шло. Неумолимо приближалась середина весны. Девушки невольно нервничали, говорили с каждым днем все меньше и меньше, лишь многозначительно переглядывались. Хитоми в ужасе замирала, когда в Адзути появлялись гонцы, но, к счастью, все они были не из Исиямы.

Князь редко покидал замок, всем своим видом умышленно подчеркивая, как он озабочен предстоящими свадьбами дочерей. Лишь по вечерам Нобунаги уединялся в покоях с Хинокавой-старшим, «наложницы» в качестве стражей зорко охраняли их приватные беседы. О чем говорилось в покоях господина – никто не знал.