Библиотека Остролиста - К. А. Линде

Стол из красного дерева тёмных тонов мог вместить за собой двенадцать человек, хоть накрыто и было всего на двух персон. Одно место – во главе стола, где тёмный, обжигающий Грейвз читал книгу в коричневом кожаном переплёте, а второе – слева от него. По периметру были расставлены канделябры со свечами, освещающие комнату, а сам стол по центру был украшен прекрасными цветами. Кирс понятия не имела, где он достал такие искусные букеты в это время года.

Эдгар откашлялся.

– Сэр, ваша гостья.

Взяв себя в руки, она шагнула вперёд, навстречу её личному тёмному похитителю из сказки. Колдуну, уводившему её прочь от тропы.

Глава 14

Грейвз оторвал глаза от книги, словно он был так поглощён чтением, что даже не слышал, как кто-то вошёл. Потом его серые глаза нашли Кирс и потемнели, заметив её облачение, пройдясь вниз по облегающему платью до самых обнаженных ног и обратно, ловя её взгляд. Она поёжилась от такого внимания. Его эмоции так и оставались под замком, но Кирс знала, что значит, когда кто-то смотрит на тебя так. Он тоже считал её привлекательной.

Но всё, что Грейвз сказал, прежде чем вернуться к чтению, это:

– Ах.

Эдгар отодвинул для неё кресло, и Кирс села, неловко прижавшись прямой спиной к аккуратной плюшевой спинке.

Девушка попыталась было игнорировать сидящего рядом Грейвза, но его присутствие словно заполняло собой всю комнату. И, хотя он и был чем-то смертельно опасным, она не могла также не оценить его привлекательность. Монстр был одет в чёрный костюм с идеально белой рубашкой и чёрным галстуком. Его пасмурные глаза быстро бегали по строчкам, а страницы он переворачивал одним пальцем, обтянутым чёрной перчаткой. Свои обычные он сменил на другие, более утончённые, вечерние. И всё же… как ни крути, это были перчатки.

Кирс прочистила горло.

– Ты всегда их носишь?

Грейвз мельком взглянул на неё.

– М-м?

– Перчатки. Ты всегда их носишь?

Но тут его глаза переместились на подвеску у неё на шее.

– Вы всегда её носите? – парировал он.

Девушка коснулась пальцами крапивника.

– Да. – В их первую встречу птичка, кажется, его удивила. – Ты не первый раз её замечаешь.

Он кивнул и протянул руку.

– Можно посмотреть?

В последнюю очередь она сейчас хотела снимать кулон и давать ему в руки.

– Ты уходишь от ответа на вопрос про перчатки.

– Нравятся они мне, – ответил хозяин дома, немного уступив, и сделал просящий жест пальцами. Вздохнув, она сняла подвеску и нехотя вложила в его ладонь.

Грейвз внимательно изучил мелкие детали на птичьей фигурке. Крылья, выступающие за пределы круглого кулона. Лёгкий филигранный узор по краям, уходящий на металлическую подложку. Эта подвеска была самым дорогим, что у неё было, и от её вида в его руках становилось дурно.

– Вы знаете, что символизирует крапивник, мисс МакКенна?

Она покачала головой.

– Нет.

– У некоторых народов крапивник символизирует весну и перерождение. В зимнюю пору он считается предвестником весны, знаком, что зима не вечна. Добрым знамением. У кельтов следующий день после Рождества называется Днём крапивника. На птиц охотятся и убивают, а потом насаживают на пики и проносят по городу. Так жители изгоняют бога зимы.

Кирс встревоженно распахнула глаза.

– Ух. Никогда не слышала о таком. И ты думаешь, что мой кулон что-то значит?

– Я верю, что вы – это доброе зимнее знамение. – Он поднял глаза на Кирс. – Так откуда, вы говорите, он у вас?

Грейвз снял одну перчатку, и она снова заметила край той самой татуировки. Её взгляд зацепился за узор, пытаясь разобрать, что же скрывалось под безупречным костюмом. Стебли, немного шипов, но большего она в приглушённом свете разобрать не смогла. От татуировки её взгляд переместился на палец Грейвза, которым тот обводил контур кулона. Медленно, но решительно. Практически неприлично.

– От мамы.

– А у неё откуда?

Кирс отвернулась. Она не любила говорить о матери, которую никогда не знала.

– Не было возможности спросить.

Грейвз снова перевёл взгляд на девушку, забыв про кулон, стоило ему уловить жёсткие ноты в её голосе.

– Умерла?

– При родах.

Теперь он выглядел заинтересованным.

– Сожалею о вашей утрате.

Кирс пожала плечами.

– И вы всегда носили этот кулон? – она кивнула. – Тогда вполне вероятно, что это наш ключ к разгадке вашего иммунитета. Он всегда был на вас, когда мы общались?

– Я везде его ношу.

Не предупреждая, Грейвз схватил её за запястье. От ощущения его обнажённой кожи, жара его тела и неожиданного прикосновения из груди Кирс вырвался вздох. По спине пробежал холодок, руки покрылись мурашками. Он заглянул ей в глаза, словно требуя открыться. Она резко втянула воздух, согретый его жаром. Всё внимание Грейвза было сосредоточено на ней. Девушка замерла в ожидании.

Но он лишь громко выдохнул и отпустил её.

Кирс откинулась на спинку кресла, отчасти разочарованная потерей контакта, и попыталась скрыть это, схватив стакан с водой и сделав большой глоток.

– Всего лишь безделушка, – сказал он, пожав плечами и возвращая ей подвеску.

Кирс вернула крапивника на законное место, недоумевая, как он выяснил это одним прикосновением.

– И ты это понял… просто меня потрогав?

– Да.

Это значило, что его магия была как-то связана с физическим контактом. Не в том ли причина наличия загадочных перчаток? Сгорая от любопытства ещё сильнее, она наблюдала, как Грейвз снова надевает одну из них на руку.

В этот момент из кухни появились Изольда и Эдгар с горами еды на подносах. Расставив блюда на столе, они сняли серебряные крышки и приступили к подаче. При виде еды, появляющейся на её тарелке, у Кирс потекли слюнки. Какое-то мясо на подушке из риса, горячая, объятая паром кукуруза, лоснящиеся булочки, свежие листья салата, даже ягоды, для которых был не сезон. Боже, как же она любила ягоды. Всё выглядело невероятно аппетитно, но первым делом она потянулась за малиной и положила её в рот. Оказалось даже вкуснее, чем Кирс помнила. Грейвз наблюдал за ней с явным интересом.

– Что? – спросила она, хватая ещё одну ягоду. – Сейчас не сезон.

Какое-то время он молчал. А потом, словно бы вопреки самому себе, сказал:

– Я просто не помню, чтобы хоть когда-то наслаждался чем-то так сильно.

– Когда живёшь на улицах, учишься ценить то, что у тебя есть. Тебе, пожалуй, и не понять.

– Я не всегда имел всё то, что вы сейчас видите. Меня тоже когда-то выбросили, как и вас.

Кирс спрятала гримасу за попытками разрезать кусок мяса. Выбросили. Он, безусловно, был прав. Просто звучало это так, словно она какой-то мешок с мусором.

– Как кто-то вообще мог избавиться от кого-то… вроде тебя? Магического?

– Легко. И без сожалений.

На это у неё ответа не нашлось. Кирс тоже не знала, почему её выбросили. В воспоминаниях о прошлом было пусто. Первое, что она помнила, это то, как стоит на улице, умирая от голода. У неё не было других вариантов, кроме как начать воровать. Лучше уж так, чем умереть голодной смертью. Очень скоро у неё стало отлично получаться. Потом её нашёл Джейсон. Девушка уже даже потеряла надежду узнать, что она такое… пока не встретила Грейвза.

Она вернулась к еде и съела кусок мяса так быстро, что едва успела почувствовать вкус, насыщенный и смягченный чем-то вроде клюквенного соуса. В жизни ничего подобного не ела.

– Прежде чем мы начнём, расскажите, как вам книга, которую я одолжил.

– Мрачновато, – призналась Кирс. – В любой сказке в конце все умирают? Почему-то я думала, что у истории про блуждающий огонёк будет хоть какой-то поучительный, но счастливый финал.

– С чего бы? Это же изобретение современной литературы.

Кирс помедлила, переваривая это замечание. Поймав взгляд пасмурных глаз напротив, она увидела в них искренний интерес и решила ответить тем же.

– Наверное, потому что я в чём-то понимаю эту маленькую девочку, которую увёл с тропы огонёк. В городе после войны это была частая история.

– О. – Он понимающе прищурился. – И вы хотели, чтобы у сказки про девочку был счастливый