Четверо за спиной - Анна Михайлова

- А вчера скулила, - мстительно цежу я, выплескивая злость.

- Я никогда не скулю! Это ты взвыл как собака, когда между ног получил! – взметнула на меня гневный взгляд. А я смотрю на нее и молю про себя, чтобы глаз не отводила. Яростная, красивая, желанная…

- Между ног? Что у вас вчера было? – удивляется Драгомир.

- Да подружка твоя в честном бою победить не могла. Вот и полезла ко мне целоваться, как кошка мартовская.

- Что?! Да что ты мелешь?

- Ты с ним целовалась? – хмурится волхв.

- Едва притронулась. Потом рот полночи мыла, - кипит возмущением воительница.

- Ни драться ты не умеешь, ни целовать, - ухмыляюсь ей в лицо. Другое хочу сказать, а язык вместо меня мелет. Побольнее хочу ей сделать за то, что она такая: почти раздетая, с другом моим лучшим… А еще и князь… Да провались оно!

- Ах, не умею! Драг, а не поможешь ли? – мстительно прищуривает она глаза, поворачивается к другу и обняв за шею прижимается к его губам. А тот долго думать не стал, сграбастал ее и прижал к себе на крепко. Отпустила она ткань, в которую куталась, и вижу я руки его на спине ее обнаженной. Глаза начало красной пеленой заволакивать. И чтобы друга детства своего не покалечить, руки эти самые не поотрывать, плюю в сердцах:

- Да провалитесь вы оба пропадом! - и ухожу, кусты ломая . Конь пасется неподалеку. Вскакиваю в седло и лечу как проклятый. Все беды от баб!

Глава 12. (Ярослава)

Когда Драгомир накрыл мои губы своими сразу стало понятно, что времени в моем мире он точно даром не терял: опыт чувствовался в каждом движении. Поцелуй твердых губ был нежным и одновременно с толикой силы. Почти сразу он перехватил инициативу и мягко, со вкусом, показывал кто тут главный.

Когда воевода с медвежьим треском свалил с берега, я сразу же отстранилась. Драгомир не настаивал, только недоуменно бровь приподнял:

- Не подумай, что мне не понравилось, но это что сейчас было?

- Прости. Просто захотела стереть ухмылку с его самодовольной рожи.

- Хм… я должен чувствовать себя использованным? – иронично, уголком губ улыбается волхв.

- Не думаю, что твое мужское эго пострадало.

- Переживу. Одно могу сказать, он не прав: ты хорошо целуешься, Яра.

- До твоего опыта мне точно далеко, - ухмыляюсь я, стараясь скрыть смущение, - признавайся: ночные клубы и безотказные девки?

Драгомир морщится:

- Зачем это обсуждать? То, что было в Вегасе…

- Прости. Меня просто так выбесил этот патлатый.

- Я не пойму – чего вы вообще собачитесь? Что не поделили?

- Как узнаешь – мне расскажи. Он меня отчего-то органически не переносит.

- Странно. Гор обычно хладнокровен в отношении женщин.

- Значит, мне можно начинать собой гордиться. А ты просто не догадывался, что твой друг – женоненавистник.

- Не то, чтобы прям женоненавистник. Скорее разочаровавшийся. Его в юности из похода израненного привезли, а невеста, испугавшись, что калекой останется, хвостом махнула. Да по-быстрому замуж выскочила, пока он в горячке валялся.

- Из-за одной дуры он теперь всех под одну гребенку? Не удивительно, что до сих пор в холостяках. Слушай, давай не будем о нем. Меня вот все вопрос мучает: отчего ты не похож на того деда, которого я в электричке запомнила?

- Наговор это было небольшой. Чтобы внешность была безобидная. И ты не испугалась.

- Это..?

- Это – часть моей силы. Которую тебе не нужно бояться. А ты думала, что волхвы просто с амулетиками ходят и с деревьями разговаривают? – усмехнулся Драгомир.

- Я…, - чувствую, что щеки краснеют, - не знаю. Не попадались мне еще волхвы.

- Руку дай. Ссадину твою заживлю, - он подносит ладонь к ране, и я чувствую тепло и щекотное покалывание.

- Драгомир, а чем ты вообще в моем мире занимался? Как выживал?

- Ты будешь смеяться, но у меня свой продюсерский центр.

- Что??

- Так получилось. Сначала киношников консультировал, потом сценарии начал писать. Ну, и завертелось, - он опускает ладонь, а я с удивлением смотрю едва заметный, почти затянувшийся след на коже, словно прошло месяца два. Перевожу взгляд на волхва. Он едва заметно улыбается, но глаза настороженные. Ждет моей реакции.

После его скупых слов о жизни в моем мире, я смотрю на Драгомира совершенно другими глазами. Как он смог выжить? В полностью чуждой среде не опустить руки, не превратиться в спившегося маргинала. Не сойти с ума от бессилия и чуждости моего мира. Почти наяву я увидела, как сцепив зубы, он каждый день боролся за место под солнцем. У меня же тут курорт, по сравнению с тем, через что прошел он. Один. Неоткуда ждать помощи или спросить совета. Видимо вся гамма эмоций отразилась на моем лице, потому что Драгомир задорно, но как всегда чуть иронично, улыбнулся:

- Ты сейчас на меня смотришь, как на щеночка под дождем. Не стоит. Это было… незабываемо. Как-нибудь расскажу, посмеемся вместе. Поцелуи повторять не будем? – делает он невинные глаза.

- Фу, на тебя!

- А что? Я ж по дружбе…

- Ты мне еще секс по дружбе предложи.

- Скажем так – не откажу, если тебе это будет нужно.

- Я тебя сейчас стукну, и ты станешь фиолетовый.

- Почему это? – изумляется Драг.

- Мультики надо было детские смотреть. А не только девок обжимать в своем продюсерском кабинете, - усмехаясь, я вскакиваю на ноги и убегаю обратно в воду. Мы же купаться приехали в конце концов.

Больше нас никто не потревожил. Мы плавали, болтали и даже уютно молчали вдвоем. Я была более чем благодарна Драгомиру, мне действительно не хватало тишины и дружеского плеча рядом. Все же морально можно устать не меньше, чем физически.

Вернулись мы только к вечеру. Волхв, как галантный кавалер, проводил меня до моей горницы. А у дверей какая-то служанка в годах дожидается. Поклонилась низко, с уважением. Говорит, что княгиня Дивляна к себе приглашает.

- Компанию не составлю, мне на женскую половину нельзя, - говорит Драгомир, - я, итак, чудеса наглости проявляю, что сюда хожу. Но это мои бывшие покои. Я раньше тут останавливался, когда княгиня с дочерями уезжала.

- Разберусь, иди. И спасибо тебе