Экзамен для дракона - Анастасия Алмазова

мою сторону, теперь буквально бросились к новоприбывшей, рассыпаясь в улыбках и любезностях. Та, кого они называли Арией, встретила их приветствие с безупречной вежливостью. Улыбнулась. Но в её взгляде скользнула тень, слишком быстрая, чтобы быть случайной.

Ария. Видимо, та самая — из рассказов Марты. Девочка, что пропала много лет назад, окружённая тайнами и слухами.

Я не сводила с неё глаз. Что-то в ней тревожило меня. То ли знакомое имя, то ли странный отклик моей магии, будто воздух вокруг неё был… отравлен. Лёгкий привкус чего-то искажённого, словно иллюзия, сотканная из лжи и амбиций.

Громкий, чистый голос вывел меня из мыслей:

— Дорогие абитуриенты, приветствую вас в академии магии и волшебства Люмендор. — Высокий мужчина с серебристыми волосами шагнул вперёд, его голос звучал властно. — Меня зовут Эдмунд Рунвейн, я ректор академии. Сегодня вас ждут два этапа: письменный тест и проверка магического потенциала. Прошу всех посторонних удалиться, а вас, будущие студенты, — пройти за мной.

Когда мы двинулись за ректором, направляясь к зданию, где должен был пройти экзамен, кто-то резко и намеренно толкнул меня. Боль отозвалась в плече неожиданной волной, и я, пошатнувшись, остановилась, обернулась — чтобы спросить, в чём дело.

И замерла.

Передо мной стояла Ария. Та самая. Её лицо было словно высечено изо льда — ни тени дружелюбия, только холодное презрение и что-то странное… почти личная ненависть. Мы не были знакомы. Ни единым словом не обменялись. Но в её глазах я уже была врагом.

— Крестьянка, не путайся под ногами. — Её голос был тихим, почти ленивым, но в каждом слове сквозило превосходство. — Что тут вообще делает обслуживающий персонал?

Рядом засмеялись её подружки — звонко и фальшиво.

Я сжала зубы. Глубоко вдохнула. Ответ вертелся на языке, острый и точный, но я проглотила его. Прямо сейчас, за минуту до экзамена, я не имела права сорваться. Не имела права позволить им сбить меня с пути.

Вместо этого я посмотрела прямо в глаза Арии и сдержанно, почти с вежливой улыбкой, сказала:

— Ах, простите, — сказала я с подчёркнутой вежливостью. — Вы что-то сказали? Тут так шумно, что я вас даже не услышала.

Мы обменялись взглядами, короткими, но напряжёнными. И в тот момент я поняла: меня уже выбрали мишенью. Здесь, где каждый второй — наследник знатного рода, я, чужая, без связей и громкой фамилии, уже была лишней.

Но мне было всё равно.

Я развернулась и пошла дальше, будто ничего не произошло. Не для того я прошла весь этот путь, чтобы сдаться из-за чьих-то издёвок. Сначала экзамен. Потом — посмотрим, кто здесь действительно останется.

* * *

Только выйдя из душного зала, где мы писали тест, я наконец позволила себе выдохнуть. Ладони были влажными от пота, а в висках стучало — этот тест оказался настоящим испытанием.

Несмотря на бессонные ночи и месяц, проведённый в библиотеке, половина вопросов на тесте оказались мне незнакомы. И, пожалуй, я окончательно убедилась: Кларисса не просто игнорировала моё обучение — она методично подводила меня к провалу. Ни одна из тем, которые мы разбирали на её «уроках», даже близко не появилась в тесте.

— Абитуриенты, — раздался голос с импровизированной трибуны, — результаты тестирования будут готовы через два часа. А пока прошу всех пройти на боевой полигон. Следующий этап: определение магического потенциала.

Вот и началось… самое волнительное.

С тех пор, как я… нет, как моя магия вырвалась из меня и исцелила плечо Лео, я чувствовала её странно — будто она ушла куда-то глубоко внутрь и не спешила возвращаться.

Полигон представлял собой просторную, открытую площадку, выложенную чёрным камнем. В центре — огромная пентаграмма, начертанная светящимися линиями. Воздух тут звенел от напряжения, словно сама земля чувствовала, что сейчас будет происходить.

Около пентаграммы стояли трое: Каэлис, Кларисса и незнакомый мужчина в длинной мантии с вышивкой академии. Видимо, ещё один профессор.

— Когда вас вызовут, — громко произнёс он, — подойдите к центру круга. Пентаграмма покажет ваш магический потенциал.

Абитуриентов вызывали по одному. Порядок не был алфавитным, не был ни по возрасту, ни по статусу. Возможно, они вызывали так, как считали нужным — начиная с тех, чья магия заранее известна, чтобы впечатлить толпу.

Один за другим молодые люди заходили в круг, и каждый раз пентаграмма светилась по-разному. В основном определялись бытовые маги, лишь трое были признаны боевыми.

Целителей не было. Ни одного.

Одна из подружек Арии — Люсинда Моссвуд — уже прошла испытание. Пентаграмма вспыхнула тусклым, вялым светом — результат посредственный даже по меркам бытового мага. Несколько минут наблюдений, и я начала различать, как работает пентаграмма: оттенок, форма, интенсивность — всё выдавало уровень силы и направление дара. Но большинство наблюдающих не видели этого, они верили на слово тем, кто громче всех заявлял о своей «великолепной» магии.

Люсинда же уходила с пентаграммы с высоко поднятой головой, её платье из дорогого шёлка шелестело, будто намеренно подчёркивая её статус. Когда она поравнялась со мной, её губы изогнулись в ядовитой улыбке.

— Ну что, убогая, как тебе моя магия? — её голос звенел превосходством. — Не думаю, что тебе вообще есть смысл тут находиться. Пентаграмма на тебе даже не дрогнет.

Смеялась она мерзко, с каким-то особым удовольствием. Этот смех подхватили другие.

Я уже открыла рот, чтобы поставить её на место. Словами, спокойно, без истерик — но с достоинством. И тут, будто по иронии судьбы, вмешался один из преподавателей. Тот самый мужчина, что до этого стоял чуть в стороне, не выказывая эмоций.

— Разговоры запрещены, — сухо бросил он. И, взглянув на меня, вдруг подмигнул, как будто хотел приободрить.

Мне хотелось зарычать. Не оттого, что он был груб — наоборот. Просто он, сам того не понимая, лишил меня возможности ответить. Сделал меня тихой, в его глазах — будто защищённой. А в глазах всех остальных — слабой. Той, за кого нужно вступаться.

Следующей вызвали Камиллу Грейслоу.

Она прошла мимо меня, даже не пытаясь скрыть презрение. Если Люсинда была просто глупой выскочкой, то от Камиллы веяло чем-то куда более опасным — холодной, расчётливой злобой. Её тёмные глаза скользнули по мне, будто оценивая, стою ли я даже её внимания.

Я подавила желание скрестить руки на груди, защищаясь. Эти девушки явно привыкли топить тех, кто слабее. И судя по тому, как быстро они на меня ополчились, моё присутствие здесь их бесило.

Хотелось бы надеяться,