Экзамен для дракона - Анастасия Алмазова

Глава 28

Признание

В обычный день это кафе привело бы меня в восторг. Всё здесь буквально дышало магией: зачарованные цветы тихо расцветали в прозрачных вазах прямо у нас на столе, потолок искрился звёздами, будто мы сидели под настоящим ночным небом, а стены переливались мягким светом. Но всё это словно потускнело, потому что я смотрела только на него.

Лео сидел напротив, невероятно красивый и, казалось, почти не дышал. Он молчал с той самой минуты, как мы оказались здесь, и его тишина говорила громче любых слов. Он просто смотрел на меня, пристально, глубоко, с какой-то странной, почти трогательной тревогой. Словно боялся, что если скажет хоть что-то не так, я поднимусь и уйду. И он больше не сможет меня вернуть.

Когда на столе появился дымящийся кофе и кусочек яблочного пирога, переливавшийся зачарованной глазурью, он наконец заговорил. Голос был осторожным, как шаги по льду:

— Ты… слышала тот разговор с Каэлисом?

Я не сразу ответила. Медленно отломила вилкой кусочек пирога, не сводя с него взгляда. Прожевав, так же медленно отпила кофе. Мне казалось, что его почти трясло в ожидании моего ответа.

— Может, и слышала, — наконец сказала я, чётко и прямо. — Я не слепая, Лео. И прекрасно вижу, как ты ко мне относишься. А ты — видишь, как я отвечаю. Я устала играть в эти игры. Расскажи мне всё.

Он замер. Мгновение, и в его глазах промелькнул целый шторм из чувств: удивление, боль и… уважение. Я видела это. Он не ожидал от меня такого. Наверное, думал, что я снова промолчу. Что сделаю вид, будто ничего не знаю. Что мне будет достаточно его взгляда и молчаливой заботы.

Но за этот месяц я изменилась. Он заточил мои когти, научил шипеть в ответ и не опускать глаза первой. Я больше не была беспомощным, наивным котёнком, внезапно выброшенным в чужой, волшебный мир.

Первые дни я всё ещё цеплялась за мысль, что это — всего лишь странный сон, сказка с непонятными правилами. Но сны не тянутся неделями. Сказки тоже заканчиваются. А то, что происходило вокруг, было куда серьёзнее и мрачнее, чем любое волшебство из детских книг.

* * *

Кларисса отыгрывалась на мне не только словами. Иногда казалось, что ей самой было недостаточно просто язвить, она будто наслаждалась тем, чтобы причинить мне настоящую боль. Один из таких разов я запомнила навсегда. По её извращённой логике я проявила неуважение, не склонив голову достаточно низко при встрече. За это она устроила мне «воспитательное» наказание: всю ночь я стояла на коленях на магически заострённом горохе, а над головой держала ведро, наполненное водой, заколдованное так, чтобы становиться тяжелее с каждым часом.

Магия в этом мире не только творила чудеса, но и превращалась в изощрённое оружие. Я дрожала от боли и холода, руки немели, но никого это не волновало. Каэлис в ту ночь отсутствовал, а когда на следующий день я, собрав остатки достоинства, рассказала всё управляющему, он даже не стал слушать до конца. Лишь отмахнулся со словами:

— Преподаватели всегда знают, что делают. Ты, как ученица, должна повиноваться.

И ушёл, оставив меня стоять с приоткрытым ртом и холодом под кожей.

Вот тогда я окончательно поняла — в этом мире не будет справедливости, если я сама её себе не добуду.

* * *

Я устала от тайных взглядов и полунамёков. Устала быть той, кто всё принимает молча. Я хотела знать правду. И, возможно, впервые — хотела бороться за своё счастье. Даже если оно окажется не таким, как я мечтала.

Немного помедлив, Лео, наконец, заговорил. Его голос был глубже, чем обычно, в нём чувствовалась борьба — словно каждое слово приходилось вытаскивать изнутри, преодолевая сомнения и страх быть отвергнутым.

— Да, у меня была невеста. И да… ты мне безумно нравишься. Настолько, что это пугает. Словно между нами натянута невидимая нить, тугая, горячая, тянущая к тебе, несмотря ни на что. — Он задержал взгляд на мне, и в его глазах было столько искренности, что у меня перехватило дыхание.

Я слушала молча, не перебивая. Потому что ждала этого разговора. Ждала правды.

— С детства моя невеста была определена — Ария Ивондейл. Политический союз, старая договорённость наших отцов. Я верил, что когда-нибудь мы с ней станем парой. В детстве это казалось логичным, она была милая, добрая, мы ладили. А потом… она исчезла. На долгие двенадцать лет. — Он провёл рукой по волосам, словно хотел стряхнуть с себя воспоминания. — Когда мне сообщили о её возвращении, я поехал не из любопытства. Я должен был убедиться, что между нами ещё что-то есть. Но не как жених. Я скрыл своё имя и просто наблюдал.

Он снова замолчал, взгляд стал жёстче.

— То, что я увидел… это была не та Ария, которую я помнил. В её глазах не было тепла. Только амбиции, притворство и презрение к другим. Я понял, что не могу связать с ней свою жизнь. И как только вернулся домой, настоял на расторжении помолвки. Ария была против. Она цеплялась за титул, за имя, за власть. Но, к счастью, наши отцы сумели договориться.

Я ловила каждое его слово, будто зачарованная. Не могла отвести взгляда: от мягких бликов в его глазах, от чуть заметной ямочки на щеке, от хищных клычков, мелькающих в улыбке. Всё внутри меня будто замирало. В мире, полном колдовства и чуждых правил, он был моей единственной точкой опоры… и одновременно самым опасным искушением.

Даже новость о том, что его невестой была Ария Ивондейл, та самая, чьё имя до дрожи выводило из равновесия, пролетела мимо. Как ни странно, не ранило. Не так, как могло бы. Возможно, потому что внутри меня уже зреет понимание: он выбрал не её. Он смотрит сейчас только на меня.

Иногда мне казалось, что он использует какую-то запретную магию, настолько необъяснимо действовал на меня его голос, его присутствие.

Он посмотрел на меня с такой теплотой, с такой нежностью, что на миг я даже перестала дышать. А потом, словно в этом не было ничего необычного, произнёс:

— Будешь моей девушкой?

Просто. Прямо. Уверенно.

Сердце бешено застучало где-то в горле, а пальцы непроизвольно сжали край платья. Мы продолжали смотреть друг на друга — я в немом потрясении, а он