Пожертвовать всем ради нее - Анна Жнец

Илриан опасался, что она зашла с ним в ванную только для того, чтобы показать, где лежат мыло и полотенце, и сейчас уйдет, но избранница не торопилась оставлять его в одиночестве. Ее розовые после купания щечки разрумянились еще больше. Глаза под сенью пушистых ресниц блестели.

— Можешь начинать, — выдохнула Алисия хриплым голосом и повернулась к набранной ванне и Илриану спиной, тем самым дав понять, что останется в комнате. — Я не буду смотреть. Это… из-за твоего проклятия, — с каждым словом ее шепот звучал все глуше. — Потому что… нам нельзя разделяться надолго. Ты сам так сделал, — последнюю фразу она произнесла громче и с упреком.

Под бешеный грохот сердца Илриан окинул взглядом ее напряженную спину, ее руки, опущенные вдоль баков и комкающие юбку, и стянул через голову рубаху. Не сводя с избранницы глаз, он подцепил пальцами пояс штанов и дернул их вниз. О живот упруго и звонко шлепнулся член. Он весь набух от желания, влажный, готовый на подвиги, полный отчаянных, но бесплодных надежд. Не удержавшись, Илриан погладил пылающую метку на лобке и согнулся от волны прошившего его тело удовольствия. Благо успел стиснуть зубы, чтобы не замычать. Проклятье, до этого места лучше не дотрагиваться!

Алисия чуть повернула голову, словно хотела подглядеть за голым рабом, но боролась с искушением. На стене перед ней двигалась его тень.

Полностью раздевшись, Илриан погрузился в воду, в которой несколько минут назад мылась его избранница. Ему было приятно об этом думать. Мочалку он не нашел, поэтому размазал мыльную смесь по ладоням и с наслаждением провел ими по груди.

Соски заныли. Покосившись на Алисию, Илриан дрожащей рукой скользнул по животу и двинулся ниже, к метке. Покружил пальцами рядом с этим маленьким сгустком удовольствия и обхватил кольцом член. Илриан не собирался себя ласкать. Просто мылся, внизу — долго и тщательно, ведь эта нежная часть тела требовала особого ухода. И неважно, что от каждого нескромного касания его бедра дергались и раздвигались, задница елозила по дну ванны, а зубы впивались в мякоть нижней губы. Он всего лишь хотел быть чистым. Очень чистым.

Слыша за спиной плеск воды, Алисия неловко поводила плечами.

Зажмурившись, Илриан заставил себя убрать руку от паха, пока не случилось непоправимое. Ему было стыдно за свое поведение. В такие минуты он чувствовал себя грязным, неправильным, испорченным. Эльфы не ведут себя, как похотливые животные, а у него будто не кровь в жилах, а бурлящее семя. Позорище!

— Пожалуйста, поторопись, — вздохнула Алисия.

Илриан не стал испытывать терпение своей истинной и взбил пену на волосах.

* * *

Алисия осталась в ванной вместе с рабом и нашла прекрасное оправдание для своей совести: им с эльфом нельзя находиться порознь, это опасно для ее здоровья и самочувствия.

По правде говоря, объясняя свой поступок таким образом, Алисия немного лукавила. На самом деле причина была другой. Любопытство и странная зудящая пустота под ребрами, которую отчаянно хотелось заполнить. Юная баронесса не понимала природу этого ощущения, но смутно догадывалась, как от него избавиться.

Стоя спиной к ванне, Алисия боролась с искушением обернуться и подсмотреть за моющимся эльфом хотя бы одним глазком. Пришлось не единожды напоминать себе, что она невеста лорда Абракса и ей негоже пялиться на голых рабов. Свой интерес к мужскому телу она сможет утолить в первую брачную ночь на супружеском ложе.

«Он враг, — мысленно твердила Алисия, комкая юбку. — Подстрелил тебя в лесу. Собирался надругаться над тобой раненой. И после всего этого ты, бесстыдница, думаешь о содержимом его штанов, вспоминаешь, как он тайком предавался похоти в твоей спальне? Срам какой! Да приди ты, дурочка, в чувства!»

— Возьми полотенце, — холодно произнесла Алисия, услышав плеск, с которым мужчина поднялся из воды.

Перед глазами тут же возникла картинка. Эльф — высокий, широкоплечий — стоит, вытянувшись во весь рост, и мыльные потоки стекают по его обнаженному телу обратно в ванну, струятся по рельефной груди, по кубикам мышц на животе, по треугольнику паха, по сильным бедрам.

— Одевайся, — голос предательски дрогнул.

Алисия отсчитала пять минут и обернулась, решив, что этого времени рабу с лихвой хватило, чтобы привести себя в порядок. Однако ее ждал сюрприз.

Чуть наклонив голову вбок, эльф вытирал волосы полотенцем. При этом он был полностью голый! Ни один клочок ткани не прикрывал его бесстыдную наготу!

Охнув, Алисия безотчетно попятилась и уперлась спиной в стену. Ее взгляд лихорадочно заметался вверх-вниз, от красивого мужского лица до нелепой палки между ног.

Тем временем раб продолжал спокойно и невозмутимо заниматься делом, вставив напоказ весь свой срам.

Поговаривали, что эльфы скромны и целомудренны, но этот распутник вел себя так, словно привык ходить голым, как животное. Он не только не стеснялся своей наготы, а будто красовался перед хозяйкой, намеренно выбирая самые откровенные ракурсы. Складывалось впечатление, что он специально встал таким образом, чтобы Алисии было лучше видно его… всё.

Судорожно вздохнув, баронесса зажмурилась.

— П-почему т-ты… — она обнаружила, что заикается. — Почему ты не одет?

В самом деле, у него была уйма времени, чтобы прикрыться! Он мог заняться своими волосами, после того как оденется!

Эльф молчал. Сперва ее это возмутило — почему он не отвечает? — но потом Алисия вспомнила о его немоте.

— Пожалуйста, накинь на себя что-нибудь, — прохрипела она, прижимаясь к стене с закрытыми глазами.

За ее просьбой последовал шорох ткани, и плечи баронессы слегка расслабились. Пока раб одевался, увиденное стояло перед внутренним взором во всех деталях и красках — хоть головой тряси, чтобы прогнать бесстыдные образы.

Белая матовая кожа в капельках влаги. Напряженный живот с сухим рельефом мышц. Эльф старательно вытирает голову полотенцем, и от его движений палка между ног тяжело покачивается.

Несмотря на то, что Алисия была юной невинной девушкой, кое-какие представления об особенностях мужского тела она имела, однако эльф нашел, чем ее удивить. Пылая щеками, Алисия думала о том, что такой агрегат в штанах крайне неудобен. До сих пор она считала, что эта штука вполовину меньше. Не палка, а настоящая дубина! Она наверняка болтается при ходьбе и болезненно трется о ткань белья. Какие штаны ни надень, они все там пережмут. Бедные мужчины!

А ведь этим грозным копьем мужья тычут в своих благоверных! Страх, что приходится терпеть женщинам ради счастья заиметь ребенка! Недаром матушка всегда