Соблазнительная скромница - Валери Боумен

вечером она собиралась нарушить их все до одного. Впрочем, реализовать задуманное несложно. Выведав название клуба, где Сент-Клер предавался разврату, она отправилась с визитом к сестре Веронике, потому что та была обладательницей огромного количества таких провокационных платьев, каких не было ни в гардеробе Лиз, ни даже в гардеробе Джесс. Кстати, Джессика сама никогда не одевалась провокационно, а вот Веронике это страшно нравилось.

Приехав к сестре, Лиз попросила у нее на время самое модное платье из имевшихся. Вероника глазом не моргнула: судя по всему, уже была наслышана от матери и Джессики, что Элизабет и маркиз Сент-Клер без ума друг от друга. Все, что требовалось от Лиз, это сказать Веронике, что ей нужно соблазнительное платье, чтобы привлечь внимание кавалера, и та была сама любезность. Ее история выглядела бы более достоверной, если бы добавить к ней каких-нибудь деталей, но Веронике ни к чему было знать лишние подробности.

Вернувшись домой с платьем, Элизабет пробралась в материнскую спальню и стащила маску из черного шелка, украшенную красными перышками. Леди Уитморленд давным-давно надевала ее на вечеринку с маскарадом, так что вряд ли хватится теперь.

Потом Элизабет заставила Мэриан поклясться хранить тайну и попросила помочь одеться и уложить волосы и около полуночи выскользнула из дому.

Уловку осуществить было нетрудно. Матушке и в голову не придет, что Лиз может быть где-то еще, кроме своей комнаты. Несколько уточняющих безобидных вопросов Джессике, и ей стало известно, когда и в какое время Сент-Клер, скорее всего, появится в клубе. Она попросила одного из лакеев нанять ей экипаж и наградила его приличной горстью монет за беспокойство. Слава небесам, кучер знал, как добраться до клуба «Оникс». Все-таки она солгала бедной Джессике. Вероятно, можно было бы приказать заложить карету, чтобы добраться туда.

Вот так Элизабет, в рубиново-красном платье с безумно дерзким декольте, оказалась в наемном экипаже на пути в скандально известное заведение, распложенное в каком-то захудалом районе Лондона, куда ей еще ни разу не доводилось наведаться. Она понятия не имела, будет ли там Сент-Клер сегодня и что ей сулит ночь, но была полностью в себе уверена. Герои романов то и дело участвовали в подобных авантюрах. Что тут особенного?

Когда экипаж наконец остановился, Элизабет с помощью лакея спустилась на мостовую и оглядела фасад внушительного каменного особняка.

Во рту пересохло.

Клуб «Оникс» представлял собой уникальное сооружение. Тяжелые двойные двери украшала позолота, по обе стороны от них в золоченых горшках росли гигантские папоротники. Под входной аркой висели фонари с позолотой. Лакеи, в черных с золотом ливреях, стояли у входной двери и у подножия лестницы в ожидании прибывающих посетителей, чтобы помочь выйти из экипажей.

Расправив плечи, Элизабет в который раз порадовалась, что маска прикрывает лицо, и ступила на лестницу. Никто ее не узнает, а значит, можно вести себя как вздумается. Дрожь предчувствия охватила ее. Она еще никогда не ощущала себя настолько свободной. Обычно ей приходилось прилагать усилия, чтобы следовать общепризнанным правилам, или делать вид, что следует им. Этим вечером она отвечает только перед собой. Вот уж действительно — клуб, предназначенный для распутства. Она не могла дождаться, когда окажется внутри.

Лакей отворил перед ней массивные двери, и Элизабет вошла в небольшой полутемный вестибюль. Тут пахло табачным дымом и кожей. Одетый во все черное, мужчина средних лет, стоявший у высокой деревянной конторки с вычурной резьбой, поприветствовал ее подобострастной улыбкой, а когда она сделала шаг вперед, поклонился.

— Миледи, — протянул с акцентом, который показался ей ирландским, мужчина. — Добро пожаловать в клуб «Оникс».

Кивнув в ответ, Лиз напомнила себе, что уверенность — единственно возможная манера поведения в незнакомых обстоятельствах, и хотела было, миновав его, пройти в черную арку справа, но мужчина заступил ей дорогу и с улыбкой, словно приклеенной к лицу, заметил:

— Как я понимаю, вы новый человек в клубе, миледи.

— Да. — К горлу подкатил комок. Что она сделала не так? Джессика не упоминала о каких-то особенностях. О боже! Ее, похоже, выкинут отсюда еще до того, как она хоть что-нибудь увидит.

— Значит, вам неизвестно, что мы взимаем плату за вход в размере одного фунта.

Губы его сложились в улыбку, а Лиз испытала несказанное облегчение и чуть не выдала себя возгласом: «Один фунт? За распутство?»

— Приходится брать плату, чтобы избавиться от нежелательных лиц, — пояснил мужчина, пока она открывала ридикюль.

Элизабет достала монету в один фунт и протянула мужчине. Это не было проблемой. У нее сохранились почти все карманные деньги, которые она когда-либо получила. Лиз покупала только книги, да и то нечасто: большинство брала на время, почитать. Хорошо, однако, что ей сегодня пришло в голову захватить свои сбережения с собой — заплатить за экипаж, а остальные она взяла просто так, на всякий случай, и оказалось, что не зря.

— Мы также просим придерживаться правил, принятых в клубе, — с расстановкой проговорил мужчина.

Правила? В клубе для распутников? Какие здесь могут быть правила? Элизабет с интересом посмотрела на мужчину и уточнила:

— Итак, правила…

Она надеялась, что голос у нее прозвучал уверенно, как у искушенной дамы, но ждала ответа с волнением.

— Никаких имен. Никаких личных вопросов. Ничего не рассказывать и ни о чем не расспрашивать. Что бы здесь ни случилось, обо всем забыть с наступлением утра.

— Разумеется, — изобразила равнодушие Лиз и выдохнула. Слава богу, он не потребовал назвать имя. А их так называемые правила, похоже, рассчитаны на то, чтобы все оставалось в тайне. Ей это понравилось.

Положив монету в карман, мужчина отступил в сторону, жестом указал, куда идти, и сказал:

— Приятного вечера! Развлекайтесь, миледи.

Лиз на миг стало интересно — а что, если он знает, кто она? Нет, это невозможно. Мужчина, вероятно, всех посетительниц клуба, называет «миледи».

— Благодарю вас.

Задержав дыхание, она шагнула в темноту портала, раздвинув черные занавеси. Помещение, где она оказалась, было огромным и этажа в два высотой. Вокруг игровых столов толпился народ, в воздухе висел табачный дым, напитков было в изобилии. На нее волной нахлынул громкий смех и звуки музыки. Справа, в дальнем конце зала, размещался оркестр. Свисавшие с потолка люстры освещали стены, затянутые золотистым шелком, и делали помещение похожим на владения царя Мидаса. Какое декадентство! Она оглядела зал, пытаясь охватить взглядом все за раз. Тут играли во что угодно: в карты — фараон, вист, покер, — за несколькими столами бросали кости.

Тут Лиз чуть не сбила с ног парочка основательно набравшихся посетителей, и ей пришлось отступить в сторону.

Извиняться,