Бывший. Неверный. Родной - Ольга Вячеславовна Тимофеева

— Аааа… тогда понятно. Хорошо. Я сейчас выпишу направление.

Достает бумаги и быстрым размашистым почерком что-то заполняет.

— Как Коля себя чувствует? — спрашиваю между делом, по отцу знаю, что он это на автомате делает и параллельно ещё может меня слушать и даже что-то рассказывать.

— Я Екатерине все рассказал, но с психотерапевтом пока работу не начали. Мальчик очень волнуется и это провоцирует приступы, пока ищем безопасный подход, — отрывается от бумаг и смотрит на меня. — Что вы биологический отец, ребёнок знает?

— Нет, но хочу, чтобы знал.

— Я вас очень прошу не сейчас.

— А может он наоборот бы понял, что со мной безопасно.

— Нет. Во-первых, это ребёнок, точно понять, что у него в голове, мы не можем, он говорит одно, а чувствует другое. Вы с ним знакомы?

— Да, неделю-две.

— Ну вот. Для него вы чужой человек. Что от вас ждать, неизвестно, даже если хотите помочь. Давайте мы пройдем курс лечения, потом делайте, что хотите. Это не мое дело. Моя цель вылечить вашего сына.

Как бы мне ни хотелось настоять на своем, но я сдерживаюсь.

— Я вас услышал, Николай Владимирович.

— Отлично. Вот направление, — передает мне бумаги, — завтра утром натощак сдайте. Ещё вопросы?

— Я могу его увидеть?

— Катерина? Вам лучше знать, какие эмоции вызовет молодей человек, — указывает на меня рукой, — у вашего сына.

— Он его ждет.

— Хорошо, но без потрясений, пожалуйста.

Мы выходим с Катей из палаты. Она молча пожимает плечами, мол, она предупреждала. Да. И не врала.

Ладно, пока буду молчать. Может, так даже лучше. Ближе познакомимся.

Подергиваю плечами, чтобы сбросить напряжение. Рад будет меня видеть или нет? Может, забыл уже? Хотя нет, Катя сказала, что ждет.

Всё равно. Первое впечатление в поезде, может быть вау. А потом посмотрит на меня и решит, что не хочет такого отца.

Вообще не представляю, как все теперь будет.

И родителям же надо ещё рассказать.

Мы сворачиваем ещё в один коридор.

Чтобы успокоиться, засовываю руки в карманы и нащупываю там мобильный.

— Блин.

— Что? — оборачивается Китая.

— Да ничего не купили, с пустыми руками к нему иду. А он ждет, ты сказала.

— Он тебя ждет, а не подарки.

Идём по коридору рядом с Катей.

Все дети любят подарки.

Ладно, разузнаю, что он хочет, и в следующий раз принесу.

Не замечаю, как Катя резко сворачивает в палату, что налетаю на неё и на автомате хватаю за предплечья, чтобы не упала. хрупкая такая, вздрагивает в моих руках и тоже цепляется в ответ.

Вдыхаю ее мягкий аромат. Минимум отдушек и запахов, но оно все само по себе уютное и знакомое.

Шаг сделать, чуть сильнее обнять и ощутить снова в объятиях.

Катя отпускает меня и, увернувшись, первой заглядывает в палату.

— Чёрт!

Резко дергается оттуда, закрывая дверь, как будто нам не надо заходить.

— Мама! — уже зовет Коля, который, похоже, заметил ее.

— Что такое? — киваю ей. — Заходи!

Катя какими-то безумными глазами смотрит на меня и бегает взглядом.

— Ну?

— Мама, а я тебя видел, — слышу за дверью голос Коли и невольно улыбаюсь.

— Кто там?

— Влад, — кладет руку мне на грудь и гладит, смотря в глаза, — помни только, что врач говорил, Коле нельзя нервничать. Если у него будет приступ, — сжимает на груди мою рубашку в кулак, — я попрошу тебя больше не пускать в больницу.

— Я помню.

И что там? Или кто там? Чего она испугалась?

Муж, что ли?

— Идём, — берусь за ручку двери и тяну на себя.

Глава 31

Захожу первой в палату к сыну.

— А вот и мама, — смеётся Вовка. — Чего это ты прячешься от нас?

— Мама! Влад!

Колька подрывается и бежит к нему, мы с ним сегодня уже виделись.

Я на Вовку. Тот так плотно сжимает губы, что контур лица становится выразительней.

— Привет, Колян, — Влад на ходу подхватывает его на руки и поднимает.

— А ты поиграешь со мной?

— Конечно, за этим и пришёл. Забыл уже половину, поэтому у тебя есть шанс отыграться.

Вова прикусывает губу и вопросительно смотрит на меня. Конечно уже узнал…

— Вов, это Влад, Влад — это Вова, — когда-то я их познакомила, и не знаю, помнят ли друг друга, но лучше, чтобы не было недоговоренностей, сразу расставляю все по местам. — И помните, пожалуйста, что Коле нельзя нервничать. — Смотрю на одного и на второго.

Если бы не Коля, Вовка так точно уже бы заехал, а Влад… его я знаю хуже сейчас. И ему сейчас уже всё равно, кто такой Вовка и что между нами, но когда-то это его очень задело. Настолько, что, поверив сплетне и жутко приревновав, изменил в отместку.

И почему именно тут им надо было встретиться…?

Руки друг другу они не пожимают и косятся друг на друга, как два спарринга перед боем.

— Ты как? — Влад, игнорируя Вову, переключается на Колю. — Как дела? Болит где?

— Неа, только от уколов рука.

— Доставай свои карточки.

— Сейчас, мы с крестным играли в настолку, смотри…

Коля показывает Владу игру и рассказывает сразу правила, хоть и собирался играть с ним в другую.

— Он что тут делает? — Вовка кивает и шепчет мне.

— Коля хотел его видеть.

— Простишь его, что ли?

— Нет! Но он, возможно, подойдет, как донор.

— И что, ты рассказала ему?

— Рассказала. Вов, — наклоняю к нему голову, — только Коле об этом знать сейчас не надо.

— Ему вообще не надо знать, — вздыхает шумно. — Что один, — кивает куда-то в сторону, — что второй, — кивает на Влада. Давай я его усыновлю лучше.

— Перестань, — кладу руку ему на ладонь и сжимаю, чтобы успокоить буйный нрав, и придвигаясь ещё ближе, чтобы говорить на ухо и никто не услышал, — ты его крестный и лучший дядя на свете. Что поделать, если с отцами не повезло… — пожимаю плечами.

А когда перевожу взгляд на Колю, встречаюсь глазами с Владом.

Слушает и играет с Колей, но смотрит на нас с Вовкой.

И что только там думает… Хотя, какая мне разница, что он думает. Так даже лучше. Может, вообще передумает говорить Коле про себя.

— Мама, крестный, а давайте с нами. Так интереснее.

— Идём? — киваю Вовке, — или боишься?

— Я? — смотрит на меня и переводит взгляд на Влада. — Пусть другие боятся.

Поднимается и ставит стулья ближе к кровати Коли.

— Кто начинает? — Спрашивает Влад.

— Давайте, мама, она тут у нас одна девочка.

— Хорошо, — переворачиваю две карточки, —