Последняя роза Дивеллона - Вера Платонова

– Да.

И это был самый честный ответ, который мог только быть. Я мечтала, чтобы Айну казнили, чтобы ее разорвали аторхи, чтобы ее сбросили с башни, отдали на растерзание волкам, которыми она мне угрожала. Я ее отчаянно и мстительно ненавидела.

Король, завидев в моих глазах отражение этой ненависти, взглянул на меня с нескрываемым удивлением, но промолчал, и толкнул дверь малого зала.

Посреди зала стояла большая железная клетка с частыми прутьями, но разглядеть аторхов внутри было сложно, потому что ее плотно окружили любопытные: здесь толпились и приближенные к королю, и обычные воины, и даже прислуга.

Перед нами расступились, образуя свободный коридор, в просвете которого я увидела за прутьями двоих синекожих отвратительных монстров, всем своим видом вызывающих брезгливый страх и оторопь. Они шипели, рычали и, как безумные, кидались на решетку, когда кто-то беспечно подходил слишком близко.

– Подальше, – удержал меня за руку Айволин, когда я приблизилась к ним почти вплотную. – Еще нос откусят. Зачем мне жена без носа?

Аторхи обернулись ко мне и беспокойно забегали по клетке, пытаясь выбраться. А потом подошли к прутьям решетки и уперлись в них лбами, не сводя с меня чудовищных желтых глаз.

Я вспомнила, как Этольд говорил на совещании, что одежда у аторхов очень отличается от той, что носят наши народы. И как по этим истлевшим лохмотьям можно сделать хоть какие-то выводы? У одного из них сохранились штаны, почти доходившие до колена, открывающие ниже худые кости, обтянутые темной кожей, и грязная рубашка, на вороте которой можно было разглядеть обрывки какого-то вышитого символического орнамента, завитки и точки. Выглядел этот орнамент очень знакомо.

Вдруг воцарившаяся тишина вырвала меня из глубины мыслей. Оглядевшись по сторонам, я заметила, что все молча смотрят на вдруг присмиревших аторхов и мою задумавшуюся персону. Аторхи же, продолжая удерживать взгляды на мне, вдруг стали биться головами о решетку, издавая мерное: тук, тук, тук.

Я в недоумении отпрянула на шаг, и Айволин, ухватив меня под локоть потащил из зала:

– Достаточно, пожалуй.

Только за спиной захлопнулась дверь, как нас из-за очередного хитрого излауморского поворота, порядком испугав, выскочил Борх.

– Седьмой хвост Теволлены! – заорал мой супруг, который уже на две трети вынул меч из ножен. – Я тебя чуть не убил, Борх!

– Неважно, – отмахнулся тот. – Идем скорее.

Мне не оставалось ничего другого, как тащиться следом за ними. Борх вел нас к тронному залу, в котором мне ранее бывать не доводилось. В очередной раз я поразилась размерам Твердыни.

В зал вели две огромные двери, которые Борх торжественно распахнул:

– Вот! – показал он. – У нас тут самозванец.

Громадный зал при всем своем просторе имел по-тиульбски нехитрое убранство, состоявшее из нескольких рыцарских доспехов в полный рост, канделябров, расставленных по периметру да десятка скамей для того, чтобы их занимали подданные во время долгих церемоний.

В центре зала на возвышении стоял большой трон из темного золота с мягким обитым красным бархатом сиденьем. Однако внимание притягивало другое. На троне привалившись к спинке лежала тряпичная кукла в человеческий рост, набитая соломой, к пухлой груди ее был ножом прибит листок бумаги.

– Ха! – сказал Айволин, читая надпись на листке.

Я приподнялась на цыпочки, чтобы также разглядеть, что там.

“Сдохни узурпатор! Настоящая королева скоро придет”.

– Тара, это Тара сошла с ума и считает себя настоящей королевой? – я высказала озарившую меня догадку.

Дегориан и Борх переглянулись.

– Нет, моя дорогая жена. Все гораздо сложнее, – сказал Айволин. – Ты, наверное, слыхала, что когда я привел войско в Излаумор, крови пролилось предостаточно. Однако я не давал распоряжения убивать принцессу Эллин, дочь короля Магнума. Более того, я велел оставить ее живой и невредимой. Но тем не менее, ее тело, обезображенное, было обнаружено у камня предков, того самого, к которому ты вчера имела удовольствие прогуляться. Убийцу мы так и не нашли. А тело опознала горничная принцессы, очень деятельная, услужливая и полезная женщина по имени…

– Тара?

– Тара. Она очень горевала из-за гибели своей госпожи. Мы не стали ее обижать, оставили в Излауморе. И достаточно скоро она доказала свою хозяйственность, надежность и преданность.

– Тогда, кого же она называет настоящей королевой, если сама видела тело Эллин?

– Мы полагаем, что тело принадлежало другой девушке, может быть, кому-то из прислуги, которую принцесса одна или вместе с Тарой умертвила. Эллин же спокойно вышла подземным ходом в Ингву, а оттуда бежала дальше. У нее был пособник, с которым ты также вчера познакомилась, подручный Магнума, Феллен, который после переворота прятался по деревушкам под видом наемного работника Хвеля. У Феллена сохранилось несколько писем от Эллин. Но все это не так важно, как тот факт, что где-то в Излауморе сейчас прячется Тара. И пока мы ее не поймаем, спокойно спать никто не сможет.

– Но как мы ее поймаем, если в Твердыне темных закоулков и неизвестных нам потайных мест больше, чем ходов в муравейнике? – потер затылок Борх.

– Можно попробовать позвать ее по имени, – робко предложила я.

– Хорошее предложение. Тара, выходи! – грозно крикнул Дегориан в пустой зал, отозвавшийся пустым эхом. А затем печально пожал плечами: – Не хочет выходить.

Борх плохо скрыл улыбку, а затем серьезно сказал:

– Твоя жена во время нашего путешествия из Долины однажды так позвала здоровяка Десволина, что он с того света вернулся.

Дегориан перестал смеяться.

Глава Восемнадцатая. Тревожные предчувствия

Леса у нас в Долине незлые, нет губительных болот и непролазных чащ, но заплутать все же можно, особенно, если ты любознательный ребенок, за которым недоглядели родители.

У моей маленькой подружки Мидарки есть младший братец Свер, которого в виду маленького роста и пронзительного писклявого голоска все зовут Сверчком. Как и его сестрица, характер этот мальчонка имеет самый непоседливый и неуёмный, еще и бегучий, как вода. Захочешь в руках удержать – не получится. Вот и утёк он однажды в лес неподалеку от дома, боялся, что накажут за разбитый кувшин с молоком. И пропал. Искали его до самой ночи, а потом и ночью с факелами, но тщетно. Родители Мидарки и Свера в отчаянии пришли просить помощи у моего отца, у самого Владыки Дивеллона.

Иммерион не отказал. Он поспешил отправиться к окраине того самого леса, в котором искали Сверчка, встал на колени, прямиком в высокую траву, и долго-долго вслушивался в звуки леса, пытаясь уловить нужную ноту.

А затем низко и протяжно позвал Свера. И еще раз. И