Последняя роза Дивеллона - Вера Платонова

Единственным источником света здесь осталась лишь маленькая лампа в моих руках.

Вновь воцарилась тишина такая, что мне стало даже неловко нарушать ее своим голосом. То, что буквально приходилось чувствовать дыхание мужа за спиной, также сбивало с нужного настроения.

Я замерла, думая о женщине, что долгое время находилась так близко: помогала мне одеваться, причесываться, приносила еду и так искусно скрывала свои истинные намерения. И при всем этом я никак не могла точно воспроизвести в памяти ее лицо. Платье, походку, прическу и манеру разговаривать – да, а лицо все время куда-то ускользало. Святые отцы-веды, помогите мне.

В малом зале забеспокоились аторхи: до нас донеслось шипение и рычание.

Наконец, я собралась с духом, и произнесла ее имя. Вышло очень тихо.

– Тара! – попыталась добавить громкости и напевности.

Опустилась на колени, продолжая держать огонек под стеклянным колпаком света у себя в руках. Прикрыла глаза и вспомнила, как она появилась впервые передо мной: темные волосы, темное платье. Такая вряд ли придет на свет.

Потушила лампу и погрузила нас всех в кромешную тьму.

– Тара! – застыла, вслушиваясь в малейшие шорохи вокруг.

– Ну это уже слишком, – донеслось негромкое ворчание Айволина. – Пора заканчивать это безумие. Иммериль…

– Тара!!! – не обращая на него внимания, поднялась я с колен и громко позвала в темноте.

И потом, уже осознавая, что у меня получилось, прошептала:

– Тара.

Тихо прошелестела юбка, касаясь краем моей ступни.

– Я все еще сплю. Это единственное время, когда я могу спать, – прозвучал голос Тары совсем близко от меня, вызывая оторопь. – Каждую ночь лежу с открытыми глазами подолгу, и вспоминается всякое. Оттого и привыкла все видеть в темноте.

Мне казалось, что от кончиков моих пальцев к ней тянутся тонкие прозрачные нити, невесомо опутывающие ее тело. И пока эта связь не прервана, мне ничего не угрожает.

Я очень надеялась, что Айволин позволит мне выспросить у нее все, как следует, до того, как она выйдет из сомнамбулического состояния.

– И все-таки, жалко волосы, – проговорила женщина мне в самое ухо, проведя пальцем с коротким ногтем по моей шее.

– Ты хочешь меня убить? – спросила я.

– Нет, нет, – у Тары дрогнул голос. – Госпожа велела доставить ей дочь Владыки Дивеллона живой. – А вы верно подумали, что вас похитили, дабы заманить в ловушку самозванца? Это самонадеянный Феллен хотел убить одним ударом двоих зайцев. Дурак, – процедила она последнее злобно. – Все дело запорол.

– Куда доставить? – спросила я.

– Очень далеко. Очень. Нужно было привезти вас в место, где заканчиваются последние поселения Сороса и начинаются Дикие земли. Но и это было бы лишь началом пути.

– Если твоя госпожа жива, то чье тело обнаружили у камня? – задала я следующий вопрос.

– Это уже неважно. Была на кухне девушка, схожая ростом и цветом волос с Госпожой. Никто ее все равно не хватился, мало ли тогда прислуги пропало… Ох, и пришлось же мне с ней повозиться.

– Как ты перемещаешься по Твердыне?

– У меня есть ключ. И я знаю ходы.

– Где искать Эллин?

– Не знаю, я не знаю. И не нужно подходить ко мне! – раздраженно крикнула она в сторону. – Иначе мне придется убить ее.

Все пропало! Это Айволин попытался подойти ближе и своим вмешательством нарушил наши хрупкие нити. Они разом лопнули и ошметками осыпались на пол.

Тара очнулась, по-звериному взвыла и ринулась прочь. Зажглись факелы.

Вот же пятый хвост Теволлены! У меня было еще столько вопросов! Тара, которую я всегда считала человеком исключительной медлительности, демонстрировала чудеса ловкости. Завидев, что бежит навстречу двум стражникам, она развернулась и снова помчалась ко мне, вынимая из-за пояса что-то замотанное в тряпку. Предмет блеснул в свете факелов широким лезвием.

Айволин схватил меня под локоть и отшвырнул в стену, отчего я больно ушиблась плечом и верхней частью спины, и охнув от боли, с негодованием обернулась к нему. И вскрикнула от увиденного. Тара лежала на полу с пронзенной насквозь грудью. Мой супруг стоял рядом с ее телом как-то неровно, чуть сгорбившись, и с выражением полного недоумения на лице смотрел на торчащую из своего живота деревянную рукоятку ножа.

Я на мгновение остановилась, не понимая до конца всего, что свершилось, а потом пронзительно завизжала, выходя из оцепенения.

Подбежала к Айволину, не понимая, что нужно делать. Он же продолжал стоять на ногах с белоснежным, как скатерть на нашем вчерашнем свадебном столе, лицом.

– Прости меня, пожалуйста, это я виновата, страшно виновата, – быстро заговорила, боясь даже дотронуться до него, чтобы не сделать хуже. Он ничего не отвечал, лишь опирался на одного из стражников.

Излаумор ожил и пришел в движение, зашевелился. Кликнули лекаря, и этого раздражающего меня человека я ждала, кажется, бесконечно. Но здесь была его стихия, сколько таких ранений он видел здесь, в Излауморе, где от прислуги до короля все ходят с мечами наперевес? Он знает, что нужно делать.

Вбежал заспанный Борх, а за ним и все остальные. Килиан оценил обстановку и склонился над телом Тары, внимательно осмотрев его.

– Отведи супругу короля к себе, пусть Флора побудет с ней, – крикнул он Ворону.

Ворон попытался взять меня за руку, но я ее вырвала:

– Не нужно вам здесь быть, – сказал он мне мягко. – Пойдемте, я отведу вас в ваши покои.

– Ворон, – вцепилась я в рукав того и крепко сжала, – его же много раз ранили, да? Я видела шрамы! Их очень много. И в этот раз обойдется?

– Его ничего не берет, – серьезно подтвердил Ворон и прикрыл глаза, отчего стал сильно похож на птицу, в честь которой носил прозвище. – И в этот раз обойдется.

Мне очень хотелось верить, но я то и дело озиралась по сторонам, страшась обнаружить здесь свою давнюю знакомую, которая зачастила гулять по тем же местам, где находилась и я. К счастью, сейчас ее здесь не было.

– Мне очень нужна твоя помощь, – попросила я Ворона.

Тот склонил голову.

Вместе мы прошли к моей комнате, из которой я почти сразу вышла, неся в руках пустой фиал из-под ведовской кровезатворяющей микстуры.

Состав я помнила весьма смутно, оставалось надеяться на острое обоняние. Откупорила флакон и втянула ноздрями травянистый аромат. Алатея, бадянник, ясенник, капорей цветущий, верестянка. Возможно, еще что-то, что я не смогла уловить. Ворон не знал ни единого из этих названий, скорее всего, он просто ничего не смыслил в травах. Тогда мы отправились