Заповедный тупик - Катерина Крутова

внимательно оглядывая пространство на предмет забытых вещей. Три дня старая убогая изба служила домом их маленькой группе. Они приехали в торфяные топи коллегами, объединенными общей задачей съемок фильма. Коллектив развалился, производство картины было под вопросом, все рушилось и летело в тартарары, но почему-то Саша улыбалась. Скрипнула дверь, и дверной проем заслонила высокая широкоплечая фигура.

– Все проверила, ничего не забыли?

Утвердительно кивнув, Алекс обернулась к рыжему. Оператор не торопился отойти в сторону, продолжая занимать весь проход. Подойдя вплотную, Саша выжидающе посмотрела на Антона снизу вверх. Чуть наклонившись, он коснулся ее губ легким невесомым поцелуем, и Тимофеева почувствовала, как непроизвольно улыбается ему в ответ.

– Вот эту улыбку не забудь в заповедных топях.

Вместе они вышли за порог, и крупные капли дождя с новой силой застучали по крыше опустевшего дома.

Александра провожала глазами однообразный болотный пейзаж. Дворники уазика со скрипом боролись со стихией, набросившейся на сбегающих из топей киношников. На заднем сиденье в обнимку с кофром камеры режиссер приканчивал остатки коньяка. Переключив рычаг передач, Тони как бы невзначай подхватил руку сидящей рядом с ним Алекс. Он поднес узкую ладонь к губам и по очереди поцеловал подушечки каждого пальца. Сладкое томление растеклось по телу, обещая в будущем интересное и захватывающее приключение.

– Выпьем за любовь! – раздалось с галерки, и кудрявая голова Тельмана вклинилась между рыжей шевелюрой Куликова и аккуратной прической Саши. – Кулик, тормози! Кажется, меня сейчас стошнит…

Часть вторая

Тупиковая ветвь

9. Шантаж на персидском ковре

Смартфон как безумный пиликал и подпрыгивал на краю кухонного стола. Выскочив из душа в чем мать родила, Алекс наспех замотала полотенцем длинные волосы и раздраженно уставилась на экран телефона. Звонил директор студии. «Ну вот и разверзлись врата ада», – с досадой подумала она и приняла вызов.

– Да? – Изображать дружелюбную вежливость перед руководством ей давно наскучило, тем более что в официальном штате Саша не значилась, изредка работая по контракту на картинах Тельмана. Это была ее личная уступка независимому авторскому кинематографу – платили мало, зато выносили мозг и сжигали нервы, точно опытные инквизиторы.

– Тимофеева, почему я узнаю от сотрудников, что твоя группа раньше времени прервала рабочую командировку? Вы планировали скрыть этот факт и получить больше суточных? – без приветствия прогремела трубка.

«И как всегда, с порога о деньгах». – Алекс почувствовала, как возвращается усталость, почти отпустившая ее в безлюдных топях.

– Интересно, как я могу скрыть факт сдачи на студию оборудования, которое только что ваши ответственные работники получили от моего помрежа?

– Чтобы немедленно бросила все и в чем есть примчала сюда. У нас новые вводные на все картины в стадии производства. Даю тебе час! – громкий командный голос резал слух.

«В гробу я видела ваши новые вводные», – раздраженно подумала Саша, но вслух максимально нежно проворковала:

– Можно я хоть трусы надену? Или прихватить вазелин и идти как есть – голой после душа?

Трубка сдавленно хмыкнула и хрипло откашлялась:

– До чего же длинный у тебя язык, Тимофеева.

– И шершавый, – поддакнула Алекс, – подлизываюсь, как наждачкой глажу.

– Успеешь за час? – уже спокойно поинтересовались с той стороны.

– Да, – лаконично подтвердила Саша, решив не развивать тему нижнего белья и принудительных неуставных отношений.

Спустя пятьдесят минут тяжелые двери старинного особняка впустили худенькую темноволосую девушку, которая махнула пропуском перед клевавшей носом вахтершей и черной молнией взлетела на второй этаж. В приемной перед директорским кабинетом было, как обычно, накурено. Королевство Наташи жило по своим, неподвластным времени и сменам власти правилам. Бессменная секретарша не покидала свой пост минимум пятьдесят лет, пережила пятерых директоров и переходила по наследству от одного к другому вместе с ключами от сейфа, чайным сервизом из ломоносовского фарфора и дубовым письменным столом, включенным в список охраняемого культурного наследия Петербурга. Несмотря на преклонный возраст, она помнила все про всех без исключения работников студии, вплоть до десятизначных номеров мобильных телефонов. В здании, где курить запрещалось под угрозой штрафов, равных гонорару заштатного режиссера за документальную короткометражку, Наташа отстояла свою вредную привычку как неотъемлемую часть образа. При этом она яростно боролась со всеми нарушителями антитабачного закона, прячущимися от зоркого ока на маршах черной лестницы и под форточками удаленных от директорской тесных монтажных. Вот и сейчас, прижав ухом к плечу телефонную трубку древнего дискового телефона, она сжимала в пальцах дымящуюся, едко пахнущую папиросу.

– Здравствуйте, Наташа. Его сиятельство у себя? – качнула головой Алекс в сторону высоких дверей кабинета.

Секретарша утвердительно кивнула и, когда продюсер уже взялась за ручку, добавила:

– Гришаня у него.

– Черт! – едва слышно буркнула Александра и ступила на толстый ворс шикарного восточного ковра.

– Сашенька Игоревна, дорогая наша! – с распростертыми объятиями из кожаного кресла у окна ей навстречу поднялся грузный молодой мужчина. Светлая хлопковая рубашка расходилась на его массивном животе, обнажая нависающую над ремнем темную бездну пупка в окружении курчавых волос. Не спрашивая дозволения, девушку сгребли в охапку приветствия, в ноздри ударил сладковатый аромат сандала и тропических цветов.

– Привет, Гриша. – Алекс в ответ легко похлопала мужчину по спине и отстранилась.

Толстяк замер рядом, не сводя с девушки взгляда и то и дело как бы невзначай задевая локтем или плечом складки объемного свитера, в длинные рукава которого Саша прятала ладони.

Солидный мужчина средних лет оторвал взгляд от разложенных перед ним бумаг, неторопливо собрал их в одну стопку и выжидающе уставился на продюсера:

– Ну, Тимофеева, рассказывай.

Вскинув брови одновременно вызывающе и недоуменно, Александра заговорила:

– Работа над картиной «Заповедные топи» идет по плану. Через две недели заканчиваем съемочный период и начинаем постпродакшен, с ним должны управиться за полтора месяца. Таким образом, к концу января, как и было запланировано, сдадим фильм.

– Сашенька, ты чуть-чуть перепутала, у вас сдача концом декабря заявлена. – Слащавый голос звучал у самого уха, и Алекс захотелось прихлопнуть его обладателя, как назойливого комара, – ладонью наотмашь.

– Я помню все даты, стоящие в госконтракте. Мы идем с легким опережением, – холодно заметила продюсер.

– Пока вы на природе были, сверху спустили новые вводные, – прозвучало это так, словно группа бездельников прохлаждалась на пикнике, пока деловые люди работали.

– Оттуда сверху? – Алекс указала пальцем на безмолвно наблюдающего за представлением директора.

– Не-е, оттуда. – Гришаня многозначительно воздел глаза к потолку.

– Суров Божественный промысел, – вздохнула продюсер. – И какие небесные кары ждут провинившихся?

– Штрафы и отлучение от государственных грантов, – спокойно констатировал мужчина, но, уперевшись в холодный камень Сашиного взгляда, добавил: – Впрочем, таких, как ты, независимых продюсеров, – эти слова