После развода. Не предал, а разлюбил - Влада Ветрова

— Пойдем в машину, не хочу, чтобы еще кто-то услышал. Задолбало за нее краснеть. — Колеблюсь пару секунд, выискивая взглядом Богдана, а Руслан выходит из себя и шипит: — Который это уже? Третий? Или у тебя по мужику на каждый день недели?

— Даже если и так, это только мое дело, — теряю терпение и я, с трудом сдерживаясь, чтобы не повысить голос. Слышу шаги по коридору, поворачиваю голову и вижу Богдана, медленно идущего в нашем направлении. — Будь любезен, прогрей машину к моему приходу, раз уж не удосужился сообщить, что с дочкой все в порядке, — бросаю Руслану и иду Богдану навстречу. — Пообщались?

— Конечно, — тепло мне улыбается. — Прямо сейчас могут перевести в одноместную.

— Так нет же свободных? — удивляюсь, а Богдан пожимает плечами:

— Как для кого.

— Ясно… спасибо, но, думаю, ночку пусть проведет в компании. Полезно будет. Я еще не знаю деталей, но и того, что выяснила, достаточно.

— Он же довезет тебя? — провожает выходящего из отделения Руслана взглядом.

— Всегда есть такси. Ты и так сделал слишком многое. Спасибо, — импульсивно обнимаю его и чувствую его большие горячие руки на своей спине.

Только собираюсь отстраниться, как он сжимает меня крепче и говорит уверенно:

— Все будет хорошо. Не злись на нее слишком сильно, дело молодое. Ей и без того завтра придется несладко.

— О чем ты? — бормочу ему в грудь и начинаю нервничать. — Врач что-то сказал?

— Это не касается ее здоровья. Физического, во всяком случае. И не должен был, поэтому не шуми.

— Богдан, я сейчас свихнусь, расскажи ты по-человечески.

— Я в этой ситуации человек посторонний, — вздыхает и отпускает меня. — Скажу только, что тот, по чьей вине произошла авария, пострадал сильнее всех. Парень в очень тяжелом состоянии и вряд ли выкарабкается.

— О, Господи, — зажмуриваюсь и закрываю лицо ладонями.

— Все, иди. Если что, я на связи, можешь звонить в любое время.

* * *

До машины Руслана дохожу в прострации. Сажусь и машинально растираю холодные руки, глядя прямо перед собой.

— Почему ты не оделась? — ворчит Руслан, накрывая меня своей курткой. — Я был занят, носился от врача к медсестрам, поэтому говорил коротко. Но «караул» же не кричал. И кто этот мужик?

— Личное пространство, Руслан, — отвечаю отстраненно. — Не забывай, пожалуйста. Я уже не твоя жена, чтобы ты имел право на подобные вопросы. Поговорим о Юле. Что произошло?

— Наша дочь уединилась на заднем сиденье машины с парнем, — отвечает раздраженно. — А какой-то дебил подумал, что будет весело приоткрыть дверцу и надавить на педаль газа. Чтоб тачка дернулась, видимо. Там автомат, мотор заведен, парочка занята, ручник снял и никаких проблем. Но второпях и наверняка спьяну случайно воткнул заднюю. Тачка под приличным наклоном, передними колесами на горе снега, покатилась назад. А стояла за старым зданием театра, помнишь, мы там как-то парковались, когда еще открыт был? Теперь там тусуется молодежь на колесах.

— Они припарковались подальше ото всех, за укрытием, у самого оврага, — дополняю обреченным голосом. — В который и скатились. Не пристегнутые.

— Да, — подтверждает и морщится. — Уклон там приличный, а на дне оврага деревья, в одно из которых они и прилетели. А того тупорылого пранкера зацепило дверью. Он тоже в больнице, Юля сказала его первым увезли. Завтра встречусь с его родителями и устрою такой разнос…

— Он при смерти, — перебиваю. — Рус, — поворачиваюсь к нему и позволяю выплеснуть напряжение в слезах. — Мальчик при смерти. Чей-то ребенок, понимаешь? Глупый еще совсем. Такой же глупый, как наш собственный. Не нужно скандалить, умоляю.

— Твою мать, — Руслан скругляет спину и упирается локтем в подлокотник, опустив лоб на ладонь. Как-то враз осунувшись и постарев. Я, не сдерживаясь, шмыгаю носом, а он немного распрямляется и находит под курткой мою руку, крепко сжимая. — Не знал. У меня чуть сердце не встало, когда она позвонила и сказала, что едет в больницу. Плакала так, Тась, до сих пор трясется все внутри.

— Понимаю… Ситуация тебе ничего не напоминает?

— О чем ты?

— Алкоголь, экстремальный секс…

— Не говори со мной о сексе в контексте моей малышки, — забавно бурчит и, убрав руку, плавно трогается, а я пристегиваюсь. — Когда она вырасти успела?

— Она не выросла, судя по поступкам. Только физически повзрослела, — бубню себе под нос. Вытираю слезы со щек. — Думаешь, совпадение, а не еще один пункт из какого-то там списка?

— Я не знаю. Но вряд ли секс в машине можно считать экстримом.

— А когда за сугробом целая компания?

— В таком разрезе я еще думал, — шипит, покрепче сжимая руль. — Поговорю с ней дома. Обещают, полные сутки понаблюдают и выпишут.

— Она поедет ко мне. Я не оставлю ее без присмотра на две недели. Или сколько там будет длиться твое свадебное путешествие.

— Думаешь, я совсем конченый? Я не собираюсь жениться, когда дочь лежит с сотрясением.

— А твоя любовница в курсе? — невольно хмыкаю.

— Нет, — отвечает язвительно, — но уверен, она тоже решит перенести. Похрен на деньги, месяц-другой погоды не сделает.

— Тебе виднее, — говорю примирительно, не желая разжигать очередной скандал.

— У тебя, похоже, свое мнение. Ну, поделись, внимательно слушаю.

— Я не собираюсь лезть в твою личную жизнь. И свое мнение оставлю при себе. Тем более, ты его и так знаешь.

— Скажи вслух.

— Руслан…

— Скажи!

— Да пустая она! — не выдерживаю. — А ты — старый кобель!

— Может, ты и права, — дает неожиданный ответ после паузы, а я прикусываю язык и меняю тему:

— Завтра утром Юлю переведут в одноместную. Богдан договорился.

— Богдан, — презрительно фыркает. — Кто он?

— Я тебе уже все сказала.

— Теперь это касается Юли!

— Да Господи Боже, — раздраженно закатываю глаза. — Никто!

— С какого перепуга тогда никто участвует в жизни моего ребенка⁈

— Нашего.

— Нашего!

— С тобой невозможно разговаривать!

— А с тобой, думаешь, так просто⁈ — резко поворачивает голову и кидает на меня поистине грозный взгляд, но из-за того, что оба его глаза в обрамлении разноцветных синяков, я прыскаю и звонко хохочу.

— Какая сердитая пандочка! Хотя бы сбрей мех со своего лица, ой, не могу…

— Оборжаться, — ворчит бывший и пытается спрятать улыбку в бороде. — Так что за никто радеет за нашу дочь?

— Мертвого поднимешь… Клиент, Рус. Мы общаемся, не более. У него проблема была с ногой, я его к Баринову отправила. Если помнишь…

— Помню.

— Ну, вот. Сегодня отплатил, по сути, тем же. Ничего особенного.

— Он был на массаже, когда я звонил?

— Нет, он ждал его на улице. Я выбежала, не смогла открыть чертову дверь, он подвез, — бурчу тихо.

— На этой тачке еще твой