Леща, Ваша Светлость? - Юлия Арниева

и хотя мне очень не хотелось идти, отказ мог вызвать подозрения. К тому же, эти самые инспекторы могли быть частью операции против Моргана, и мне было любопытно посмотреть на них.

Ужин проходил в городской ратуше, в просторном зале для торжественных приёмов. Длинные столы, накрытые белоснежными скатертями, ломились от изысканных блюд и напитков. Горели десятки свечей в серебряных канделябрах, музыканты в углу наигрывали негромкие мелодии, создавая атмосферу роскоши и комфорта.

Я пришла одна, в своём лучшем платье – тёмно-зелёном, подчёркивающем цвет глаз, с изящной, но не вычурной отделкой. Волосы уложила в элегантную причёску, а на груди красовалась серебряная брошь гильдии – единственное украшение, которое я себе позволила.

Тобиаса нигде не было видно, и я мысленно поблагодарила судьбу за эту маленькую милость. Зато олдермен Морган восседал во главе стола, рядом с Вейном-старшим и гостями из столицы. Мне отвели место в середине стола, среди других младших членов гильдии.

Ужин шёл своим чередом – одно изысканное блюдо сменяло другое, вино лилось рекой, разговоры становились всё оживлённее. Я старалась держаться незаметно, отвечая, когда ко мне обращались, но не привлекая лишнего внимания.

Всё изменилось, когда подали главное блюдо – огромную запечённую рыбу на серебряном блюде, украшенную затейливыми узорами из овощей и трав. Рыба была подана целиком, с головой и хвостом, и когда её поставили перед олдерменом для торжественного разрезания, он важно произнёс:

– Господа, перед вами королевский карп, редчайший деликатес, специально выловленный для сегодняшнего ужина! Такого карпа вы еще не пробовали…

Я чуть не поперхнулась вином. То, что лежало на блюде, было вовсе не карпом, а обычным речным лещом! Любой рыбак или рыботорговец мог это определить с первого взгляда.

– Простите, господин олдермен, – слова вырвались прежде, чем я успела подумать, – но это не карп. Это обыкновенный речной лещ, причём не самой первой свежести.

В зале повисла звенящая тишина. Все взгляды обратились на меня, и я почувствовала, как краснею от смущения. Но отступать было поздно.

– Вы ошибаетесь, мисс Хенли, – холодно произнёс олдермен. – Это королевский карп, выловленный сегодня утром в заповедных водах.

– Заповедных водах? – переспросила я. – Но ведь королевским указом запрещено ловить рыбу в заповедных водах до конца месяца, в период нереста. Или я ошибаюсь?

Один из столичных инспекторов – высокий мужчина с проницательным взглядом – подался вперёд с интересом:

– Мисс Хенли права. Запрет действует до конца месяца. Но, возможно, олдермен получил особое разрешение?

– Разумеется, особое разрешение. Для такого важного события… – он повернулся ко мне с холодной улыбкой. – Впрочем, что может знать простая рыботорговка о делах государственной важности? Торговать рыбой – это одно, а разбираться в тонкостях дипломатии и управления городом – совсем другое. Возможно, вам стоит придерживаться того, в чём вы действительно разбираетесь, мисс Хенли, и не позориться перед столь уважаемой публикой.

По залу пробежал неловкий шепоток. Я почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения. Медленно поднявшись с места, я посмотрела прямо в глаза олдермену, а затем выразительно перевела взгляд на блюдо с лещом.

– Не хотите ли отведать… леща, ваша светлость? – тихо, но отчетливо произнесла я.

В зале воцарилась абсолютная тишина. Никто, кроме меня, не понял истинного смысла моих слов, но все уловили каким-то шестым чувством, что за этой простой фразой скрывается нечто большее, чем комментарий о рыбе. Морган побелел, затем побагровел, а рука его непроизвольно дрогнула, расплескав вино.

Затянувшееся молчание прервал поднявшийся из-за стола инспектор, он подошёл ближе к блюду, внимательно рассматривая рыбу:

– Должен согласиться с мисс Хенли. Это действительно лещ, а не карп. И не первой свежести, что нарушает гильдейские стандарты качества.

По залу пробежал оживленный шепоток. Олдермен Морган сидел, не в силах произнести ни слова, а Вейн-старший выглядел смущённым.

– Госпожа Хенли отлично разбирается в рыбе, – дипломатично сказал он. – Вероятно, поставщик ввёл нас в заблуждение. Приношу извинения за эту досадную ошибку.

– Не стоит извиняться, – сердечно сказал инспектор. – Напротив, нам повезло, что среди нас есть настоящий знаток, способный отличить лещ от карпа! Предлагаю тост за госпожу Хенли, чьи знания сегодня не только уберегли нас от разочарования, но и продемонстрировали важность профессионализма во всех сферах!

Все подняли бокалы, а я сидела, не зная, куда деваться от неловкости и одновременно – от странного удовлетворения. Я защитила профессиональную честь, но при этом публично поставила олдермена на место, что могло иметь последствия.

После ужина один из гостей, проходя мимо меня, шутливо поклонился:

– Позвольте выразить восхищение вашей прямотой и знаниями. Давно не видел, чтобы кто-то так элегантно закрывал рот зазнавшемуся чиновнику.

Я лишь скромно улыбнулась в ответ, но чувствовала на себе пылающий взгляд олдермена. Я понимала, что только что нажила себе смертельного врага. Впрочем, он и так им был – просто теперь вражда стала явной…

Глава 16

К своему удивлению, я обнаружила, что происшествие на ужине не только не навредило моей репутации в гильдии, но даже укрепило её. Многие члены гильдии тяготились влиянием олдермена Моргана, но боялись открыто выступать против него. Теперь же, когда кто-то осмелился публично поставить его на место, атмосфера в гильдии неуловимо изменилась – люди стали более открыто высказывать свои мнения, меньше оглядываться на олдермена и его приближённых.

Тобиас после того вечера словно испарился из города. По крайней мере, он не появлялся ни в лавке, ни на собраниях гильдии. Некоторые говорили, что он снова уехал в столицу по делам отца. Я подозревала, что это связано с готовящейся операцией таможенников против контрабандистов, о которой говорил Гарет.

– Странно это, – заметила Эмма, когда мы готовили утреннюю партию рыбных пирогов. – Молодой господин Вейн носил вам цветы каждый день, а теперь как сквозь землю провалился.

– Ничего странного, – пожала я плечами, раскатывая тесто. – Тобиас всегда исчезает, когда становится неудобно. Такой уж у него характер.

Эмма многозначительно хмыкнула и понизила голос, хотя в лавке никого, кроме нас, не было:

– А может, дело не в характере, а в… в тех делах, о которых вы говорили? С олдерменом и контрабандой?

Я бросила на неё предупреждающий взгляд:

– Эмма, мы договорились не обсуждать это. Даже наедине.

– Простите, госпожа, – смутилась старушка. – Просто беспокоюсь за вас. После того ужина олдермен, говорят, страшно зол. А теперь ещё и королевские инспекторы повсюду рыщут, проверяют склады, опрашивают портовых рабочих…

Действительно, последние три дня в городе творилось что-то необычное. Отряд королевских таможенников, прибывший под видом обычной инспекции, проводил негласное расследование. Они проверяли документы у капитанов кораблей, осматривали товары на складах, задавали вопросы портовым грузчикам