Развод с черным драконом - Надя Лахман

*****

Юбилей академии должен состояться ближе к выходным, и я радуюсь, что у меня есть несколько дней передышки. Ужинаю вместе с Кассандрой, провожаю ее экипаж, а после какое-то время гуляю по парку. Наполняюсь силой природы, наблюдаю, как солнце медленно опускается за горизонт, расцвечивая облака жемчужно-розовыми цветами.

Возвращаюсь на кухню, где стоит недопитая чашка с отваром. Поколебавшись, допиваю его и морщусь, когда мне кажется, что зелье немного горчит.

Напевая под нос какую-то песенку, навожу в помещении порядок: мою чашки, переливаю оставшееся зелье из котелка в бутыль из коричневого стекла. Подписываю, ставлю в шкаф.

Нас учат обращению с зельями с раннего детства: меня учила ба. Любая ведьма знает, насколько опасны они могут быть. Например, можно превысить дозировку ингредиентов и получить совсем другой эффект. Ошибиться случайно, поэтому ингредиенты и готовые зелья подписываются всегда — таковы правила. И все равно, несчастные случаи встречаются довольно часто, мне ли не знать.

Немного поколебавшись, я запираю дверь кухни на ключ. Гоню от себя мысли, что живу в доме, где не доверяю собственным слугам. Кассандра права, слишком много странностей вокруг Зандера и меня. Лишняя перестраховка не помешает.

Но идя по коридору в свои покои, даже не догадываюсь, что с перестраховкой я уже безнадежно опоздала...

* * *

После принятия ванны я отпускаю Руми, желая побыть одной. Сонливость накатывает волнами, и хочется уже поскорее лечь спать.

Останавливаюсь напротив ростового зеркала рядом с кроватью, сбрасываю с плеч шелковый пеньюар. Сейчас на мне надет только родовой медальон, загадочно мерцающий живыми переливающимися камнями. Веду по ним кончиками пальцев, вновь думая о том, почему он не уберег маму, когда она рожала меня.

Повезет ли мне больше? Я грустно улыбаюсь, вспоминая, как в детстве уверенно заявляла ба, что рожать не буду, потому что боюсь оставить ее одну. А она лишь качала головой и покрепче сжимала меня в объятиях. Просто нам обоим очень не хватало Эсме — так звали мою маму.

Я скольжу взглядом вниз по своей пока еще идеальной фигуре. Высокой, полной груди, которая, кажется, стала с беременностью чуточку больше. Плоскому животу, тонкой талии, крутой линии бедер и длинным, стройным ногам. Думаю о том, что все это мне сейчас не важно. Ребенок — вот что самое ценное для меня.

«Обещаю, — шепчу я, сама не знаю, к кому обращаюсь. — Я стану самой хорошей мамой».

Переодеваюсь в тонкую ночную сорочку и быстро ныряю под одеяло. Сворачиваюсь в калачик, зажав в руке медальон, как часто делала после смерти ба, когда чувствовала себя особенно одиноко.

Дрема быстро подхватывает меня в объятия, баюкает в кольце своих рук, пространство вокруг качается... качается... А потом я резко проваливаюсь в сон. Или это не сон?

Где я?

Знакомая спальня, отделанная панелями из черного обсидана. Легкий запах редких ночных фиалок из приоткрытого окна. Луна, пробиваясь сквозь темно-изумрудную листву, заглядывает внутрь, золотым глазом смотря на дракона.

Зандер спит, раскинувшись на огромной кровати. Голая мужская грудь мерно вздымается и опадает, длинные угольно-черные ресницы отбрасывают тени на его мужественное лицо. Хищник расслаблен, но даже во сне он излучает опасность и неукротимую силу.

В своем сне я в нерешительности застываю рядом, не понимая, зачем я здесь оказалась.

Делаю нерешительный шаг вперед. Еще один. Крадусь, как кошка на мягких бархатных лапках, испытывая двоякие чувства: сбежать прочь или подойти поближе.

С жадностью вбираю до боли знакомые мужские черты. Ловлю себя на мысли о том, что безумно хочу прикоснуться к нему, провести по щеке рукой, прилечь рядом, положив голову на крепкое мужское плечо. Мечтаю вновь почувствовать, как он обнимет меня, по-хозяйски подтягивая ближе. Накроет своим телом и будет любить всю ночь до утра.

Полумрак спальни, освещенной лишь лунным мерцающим светом, навевает на романтичные мысли, и я закусываю губу, шепча себе «нельзя». Даже во сне нельзя.

Этот сон закончится, и реальность вновь придавит меня к полу тяжелой плитой. Так зачем бередить душу тем, чего нет и уже не может быть?

Я сжимаю кулаки — так, что ногти впиваются в нежную кожу ладоней. Боль отрезвляет, выдергивает из пучины романтической чепухи. Омывает сознание горькой истиной.

Казалось, это было только мгновение назад. Объятия, поцелуи, романтический полумрак ректорского кабинета. Другая женщина на его столе. Злые слова, ненависть и фальшь. Боль, полосующая душу на кровавые лоскуты. Воткнутый в сердце нож предательства. Ведь я любила его, по-настоящему любила. А дальше — падение, темнота. И мой малыш...

Я качаюсь назад, чтобы развернуться и уйти, и именно в этот момент дракон открывает глаза. Какое-то время мы молча смотрим друг на друга, и в голове проносится одна-единственная мысль: какой-то уж слишком странный сон.

Сапфировые глаза с вертикальным зрачком полыхают в полумраке, неотрывно следят за мной, оценивая каждую черточку лица и фигуру.

А... в чем, кстати, я? Усилием воли, задурманенным сном, я перевожу взгляд ниже и вижу, что на мне та самая сорочка, в которой я ложилась спать.

— Почему ты здесь? — доносится до меня низкий, хриплый голос дракона, и я удивленно вскидываю голову.

Почему? Хотела бы я знать! Это все дурацкий сон, хотя видит богиня, я совсем не думала о Зандере, когда засыпала...

— Убирайся, — рычит Зандер, начиная угрожающе подниматься, и я вдруг с ужасом замечаю, что его глаза стремительно затапливает тьма.

Я бы рада уйти, но не понимаю куда. Как, если я во сне?!

Тело наливается свинцовой тяжестью, ноги словно прирастают к полу, как будто начался ночной кошмар.

В один большой прыжок дракон преодолевает разделяющие нас метры и оказывается рядом со мной. Резко выбрасывает руку вперед и огромной ручищей сгребает ворот ночной сорочки, подтягивая меня к себе, как котенка за шкирку.

Я вскрикиваю в ужасе, но он этого даже не замечает. Это уже не Зандер, а тот самый монстр, которого я видела вчера! Тьма в его глазах матово блестит и голодно смотрит на меня.

Дракон склоняется надо мной и дьявольски ухмыляется, демонстрируя заостренные клыки. С шумом втягивает воздух вокруг моей головы, его хищные ноздри трепещут.

А следом тьма впивается в мое тело тонкими иглами боли, и я кричу. Боль затапливает меня с ног до головы, скручивает, дергает и рвет внутренности.

Я уже не понимаю, что происходит, и снова кричу, пытаясь выплеснуть ее наружу, но она не уходит, становится только сильнее. Вгрызается в каждую