Хозяйка молодильных яблок - Иви Тару

Развернулась тогда Милава и вышла из трапезной. Никто её ухода не заметит, кто она для них? Мачеха только рада будет. Наказ князя она выполнила, всех, кого он велел привести, привела, а там уж не её забота, что падчерица не захотела дольше на пиру сидеть. Можно же сказаться, если спросят, что у неё тоже живот прихватило. Горькая усмешка тронула её губы. Да не спросит никто, не стоит и думать.

Куда пойти? Туда, где им место для проживания дали, не хотелось. За ворота могут и не выпустить. Конюшня! Конечно же, там ей приятно посидеть будет, с лошадками поговорить, о Чубарушке потосковать.

Она прошла в длинное строение, вдохнула запах навоза и лошадиного пота. Погладила несколько лошадиных морд, которые тянулись к ней, увидела вороного, черногривого. Остановилась.

– Ай, красавец ты, какой! – она протянула руку, поднесла ладонь. Мягкие губы прошлись по коже. – Жаль, нет у меня для тебя корочки хлебной, и яблочка тоже нет, – она вздохнула. – Но я тебе принесу в следующий раз.

– А меня яблочком угостишь?

Милава так быстро развернулась, что на ногах не устояла, сильные руки подхватили её, за талию обняли.

– Так и знал, что сюда побежишь, – улыбнулся Стрижак. – Расскажи мне, душа моя, что с тобой приключилось такого, что ты на меня волком смотришь?

Глава 23. Лента и чаша

Они стояли друг против друга и молчали. Милава ушла бы сразу, но Стрижак выход загораживал, и она не была уверена, что если попробует мимо пройти, то руки его на месте останутся, а не схватят, не остановят.

– Отойди, – всё же решилась она и головой дёрнула, косу назад откидывая. – Пора мне.

Стрижак руками развёл, иди, мол, кто мешает. Она лишь вздохнула. Конечно, встал посередке, ноги расставил, будто в шалыгу играть собрался. Обойди такого попробуй!

– Пошто с пира убежала, невесело тебе там? Аль обидел кто? Может, дурное что на ухо в паре шепнули? – При этих словах на лицо Стрижака набежала тень.

Милава лишь зубы стиснула. Ну, как ему объяснить, что не может она с ним разговаривать? Да, мачехи тут нет, но всё равно, узнает или увидит кто и доложит. Стрижак же не унимался.

– Или я всё ж тебя обидел чем? Не пойму только, когда успел. Мы и словом не успели перемолвиться, мачеха твоя пришла… – он осекся, в её лицо пристально вгляделся. Увидел, как она при упоминании мачехи словно съежилась, но не спросил ничего. – Напрасно ты меня боишься. Я ж не душегуб какой, сроду ни одну девицу не обидел, насильно не тронул. Если, конечно, она сама того не желала.

Сказал и понял, что зря про девиц заговорил. Милава на него так глянула и усмехнулась с пониманием. Вовсе она не запугана мачехой, понял он, не из таковых она, но всё же что-то с ней такое приключилось, беда какая-то.

Он уже хотел посторониться, дорогу ей дать, пока она на него с кулаками не бросилась, но тут Бурка, вороной его, шею вытянул и губами Милаву за волосы тронул, она дёрнулась испуганно, присела, лента с косы прямо в рот Бурке попала. Он и зажевал её.

Милава дёрнулась, коса натянулась.

– Ай! Да пусти, ты, леший! – прикрикнула она на коня, косу на себя таща. – Да больно же! Ой!

Против воли Стрижак засмеялся, но тут же спохватился и на выручку бросился. Выдрал измочаленную ленту из лошадиных зубов, Милава посмотрела на неё и глаза круглые-круглые сделала, а потом рассмеялась.

– Нет, ну ты смотри! Что ж, не кормит его хозяин, что ли?

Потому как Стрижак скривился, она догадалась, кто хозяин вороного, и укоризненно руками всплеснула и губы надула.

– Не сердись, душа моя, новую ленту тебе куплю. Кучу лент, прости только. – Он улыбался, но глаза серьёзно смотрели.

– Да не сержусь, смешно просто вышло. Оставил бы меня без косы твой конь, пришлось бы тебе меня замуж брать, а то кто меня такую в дом приведет? – пошутила она и пожалела, что язык не сдержала. Ещё решит, что её слова какое-то иное значение имеют.

– Ну, не оставил же! Но знаю я того, кто тебя любую в дом свой привести готов. Говорил тебе о том не раз.

– Да ты про князя опять, что ли? Всё не уймёшься? У князя вон невест сколько, есть из кого выбрать. С чего ему я сдалась? И чего это ты за него решать вздумал?

Стрижак брови к переносице свел.

– Ну, считай, что князь мне доверяет больше, чем волхвам. Те, конечно, невесту по умениям отбирают, а я по сердцу сужу.

– По сердцу? – Милава положила руку на грудь. – Так ты не один такой. Я ведь тоже по сердцу хочу выбрать.

– И что? Что твое сердце тебе говорит?

– Говорит, что не князь его биться сильнее заставит, – Милава вскинула голову и в лицо ему посмотрела. Пусть думает, что хочет.

Ох, зря она это сказала, Стрижак уже совсем близко подошел, так, что прям каждый волосок на его русой бородке различить можно. Кожа на щеках у него обветрена, а лоб белый, чистый, без единого пятнышка, под шапкой или шеломом потому что всегда, на носу кожа облезла – это солнышко его опалило. И пахнет от него кожей доспешной, железом оружным, льняным маслом, которым он волосы и бороду приглаживает, а еще… яблочным духом. Она глазами хлопнула, не веря. Откуда яблоки-то? Не время для урожая пока.

Пока она принюхивалась, он тоже чуть ли не в макушку ей носом ткнулся.

– Яблоки, – сказал Стрижак, – вон как в тебя впитались, и вся ты как яблоневый цвет, так бы и надкусил.

Руки его крепко её за плечи взяли, но не стиснули, а всего лишь на месте удержали. Надо было бы ему сказать, что резкое, отогнать, закричать, но слова пропали, не было их. Так бы стояла и стояла, чтоб знать – он рядом, и никакая беда мимо него к ней не проскочит.

– Что ж ты плачешь, душа моя?

Милава встрепенулась, поняв, что действительно по щекам её тонкая струйка бежит. Он привлёк её к себе, голову ладонью к груди прижал. Хотела отстраниться, но губы её с его губами встретились, и пропали звуки, исчезли мысли, тревога улетела. Ненадолго, лишь на то время, что поцелуй длился, но показался он вечностью обоим.

– Ох, – она закрыла лицо рукавом, когда он отпустил её. – Не делай так больше.