Волчья ягода - Екатерина Началова

не получится... С Таором я вдруг отпустила себя. Он как зверь ничего не стеснялся, не сдерживался, открыто наслаждался близостью, и рядом с ним я превратилась в такого же бесстыдного зверя. Думая об этом даже сейчас, наедине с собой, я стыдливо хихикнула — в ладошку, будто за мной кто-то подсматривал.

Произошедшее казалось фантазией, сном. Смелой, развратной, горяче-шипящей как огонь, который слизнул каплю влаги. Я опять вспомнила, как он пил с меня, потянулась на кровати, как сытая кошка и охнула. Мышцы отозвались терпко-приятной болью в самых неожиданных местах — довольное тело утверждало, что не приснилось.

Задрав ночную рубашку, приподнялась, укоризненно оглядела и потрогала натертые мокрой одеждой бедра. Н-да... Начиная от коленей, ноги украшала живописная дорожка из синяков. Как я и просила, Таор был осторожен сначала. А вот потом... Потом я и сама не заметила, что он сжимает меня сильнее положеного.

Извернувшись, я попыталась посмотреть, что творится сзади, увидела несколько следов на боках, руках, предплечьях, и поняла, что нигде не миновало. Провела пальцами по дорожке из его пальцев на коже. Следы страсти хочется носить как знаки отличия...

«Спокойно. Мы всего лишь случайные путники, которых свели обстоятельства и... корни. Волк и селянка», — я приложила ладони к заполыхавшим щекам, исключительно для порядка вяло укорила себя за попустительство разврату и, наконец, поднялась.

Ни о чем я не жалела. К тому же теперь можно было без боязни выходить: по волчьим законам никто не имеет права трогать занятую женщину.

В сенях валялись наши грязные вещи. Вчера испачкали все. Особенно пострадало то, что было надето ниже пояса: мою новую юбку украшали пятна из высококачественной черной грязи, штаны Таора в принципе состояли из грязи и глины. Уже на берегу, оттирая от ткани куски грязи, опять вспомнила.

Таор опустился к основанию дерева, меня посадил на себя. Колени и стопы плескались в воде, погружаясь в скользкую жижу, но в тот момент грязь не волновала. Волновали янтарные глаза, жесткий ритм, ненасытные губы, которыми он ловил...

— Бояр! — я не заметила, как подкравшийся сзади черный волчонок, ткнул меня носом ниже талии, так что я чуть не плюхнулась в воду. Запасы одежды таяли на глазах, не хватало еще замочить и платье. — Не толкайся!

Щенок повел носом, с любопытством наклонил голову и опять потянулся нюхать у меня в бедрах.

— Хватит, — я рукой отпихнула наглый мокрый нос. — Чуешь его? Да, да, было... И не смотри на меня так. Еще не хватало твой взгляд выносить. Хозяина бы твоего вынести...

Я вспомнила утренние слова Таора: «Хочу, чтобы ты была готова». И вместе с ними — ощущение тяжелой руки на бедре.

«Наглый, грубый, прямой волчище... Хоть бы в щеку поцеловал! Даже не пытается скрыть, чего хочет от меня!» — возмутительная прямота Таора злила, будоражила, возмущала... волновала. Я опять обнаружила, что сижу с глупой улыбкой. Забытая юбка плавно парила в воде.

Нет, я никак не могла представить Волка, невинно целующего щечку и желающего доброго утра.

«Готова...» От подоплеки мысли у меня на щеках наверное переменились все цвета от нежно-розового к багряно-красному. Само обдумывание как бы... подготавливало. Самую малость хотелось сбежать, но так, недалеко. Чтобы поймал.

«Может его как-то встретить?»

— Серьезно, что делать? — вопросила Бояра, потому кроме него спрашивать было некого. — Вот ты как его приветствуешь? Руки лижешь. Нет, у вас другие отношения... Не бросаться же мне на него с поцелуями... Или бросаться? А если отстранит? Если отстранит — ужасно... А как тогда? Глаза вниз, юбку наверх? Нет, я так не могу, это слишком... Сразу ждать в постели? Дней то осталось... сколько? Четыре. Уже четыре?!

Посчитав на глазах убывающие дни, я слегка огорчилась. Мысль о возвращении домой побледнела, будто вчерашний ливень за раз стер с нее былую привлекательность.

«Так. Аса, довольно. Матушка там ждет, волнуется... Хорошо же, что немного дней. Но плохо, что очень мало».

Озадачившись противоречивыми чувствами, я даже перестала стирать.

Пока я думала, Бояр улыбался во всю пасть. Несколько раз он припал на лапы, толкнул в бок, ухитрившись лизнуть меня в ухо горячим языком. Ну хоть не кусался.

— Чего радуешься-то? — добродушно фыркнула. — Не привыкай, я ненадолго.

Я уже почти решила, что немного подоткну платье вверх, как бы случайно... Дальше подумать не успела. Ощерившись в сторону дороги, Бояр громко и угрожающе зарычал.

— Гости? — оставив приятные фантазии, я поднялась, беспокойно вглядываясь в дорогу.

Через минуту показалась знакомая морда бурого волка. Русоволосый встрепанный всадник на ней тоже был знаком: Тиром.

Я с трудом подавила желание забежать в дом, но успела вспомнить, что уже в безопасности. Панике решила не поддаваться. Наоборот, гордо подняв подбородок, вернулась к белью, продолжив полоскание. Слова Таора я помнила прекрасно — признаваясь, что жить без меня не может, Тиром был не один, а с двумя друзьями наготове, так что приветливо улыбаться такому гостю я не собиралась. Вот по щекам можно было бы вмазать пару раз.

Чем ближе приближался Тиром, тем громче рычал волчонок. Расставив лапы около меня, он демонстративно оскалил клыки. Черная шерсть встала дыбом.

— Не обращай внимания, малыш, — вызывающе произнесла, говоря больше не для Бояра, а для Тирома. — Нечего даже смотреть. Ну приполз таракан и приполз.

— Аса! — взъерошенный Тиром спрыгнул с волка, быстро направляясь ко мне. Бояр бросился на него без промедления, но его мигом перехватил бурый волк. Убегать волчонок не стал, потому взрослый зверь быстро сдавил щенка за шкирку и несколько раз тряхнул, прижимая лапой к земле.

— Отпусти Бояра! — ахнув, я выхватила из реки мокрое белье. Про страх за себя забыла. Как бы с малышом ничего не сделали!

— На тебе! Еще! Отпусти! — я несколько раз хлестко прихватила чужого волка по морде. Брызги полетели во все стороны. Повизгивая, Бояр пытался рычать и кусаться. Огромный волк рычал, держа его за шиворот.

— Вот тебе! — я хлестала чужака по морде собственной мокрой юбкой. Тиром подлетел ко мне и мигом подхватил на плечо. На мгновение я оторопела, не понимая, как это трактовать. Великородный коснулся чужой женщины?! Он с ума сошел?!

— Отпусти! — оказавшись в перевернутом положении, я завизжала, отпустила бесполезную юбку и забила по мужской спине руками, тщетно пытаясь выбраться. — Ты что?! Меня нельзя трогать! Я же с Таором! Это незаконно! Слышишь?

Тиром не слушал. Свистнув, подозвал волка, не обращая внимания на сопротивление, сгрузил меня на него, и сам прыгнул рядом. Бояр тщетно кусал его за ноги, Тиром только отшвырнул его в сторону.

— Не бойся, Аса, — как заведенный повторял он. — Не бойся, Аса.

Глава 20. Цвет угрозы

До скрипа умытый ночной грозой лес пел. От ещё влажной земли поднимался пар, донося до носа свежий земляной аромат. Безжалостно расплескивая подошвами ботинок спокойные лужи, Таор двигался по лесу. Земля чавкала под ногами, но шлось до странного просто, будто стал легче на несколько килограммов. Краем глаза приметив движение около себя, Волк молниеносно подпрыгнул, на лету схватив невовремя пролетавшую мимо пташку.

— Поймал, — он ухмыльнулся, разглядывая пичужку.

Не куропатка. Всего лишь серый соловей размером с большой палец, который таращил глаза и беспомощно трепыхался в руке, испуганно открывая тонкий как игла светло-желтый клюв.

«Травки, птички... Принести домой? Ей может понравиться», — вдруг просочилась и озадачила мысль.

Удивившись сам себе, Волк наклонил голову, крутя добычу. Мысль была для него нестандартной. Из подарков Таор практично отдавал предпочтение наживке и приваде. А к чему соловей, если куропатка уже в руках? Соображая, Таор рассматривал острый трепещущий язычок, трогал теплые перышки, чувствуя как сквозь них быстро-быстро пульсирует крошечное сердце. Мяса с такой добычи даже на зуб не набрать...

— Петь за еду будешь? — насмешливо вопросил, глядя в черные бусинки паникующих глазок.

От звука низкого мужского голоса, соловей окончательно обмер. Волк снисходительно улыбнулся. Он поймал птицу инстинктивно, ради забавы, об ином даже не думал.

— Ладно. Проваливай. Сдохнешь же до конца обхода.