Волчья ягода - Екатерина Началова

Они синхронно подняли головы вверх, одновременно услышав как заволновалась, загудела Стая. В эту секунду твердый баритон одного из старейшин вещал всем Волкам:

«В роду обнаружены несколько случаев неизвестной болезни. Симптомы: повышенная температура, головокружение, обмороки, потеря нюха, необычное поведение. Особое отличие: синие ногти. Официальный приказ всем Волкам: не контактировать ни с кем, кроме членов семьи, не контактировать с иными родами и людьми; о болезни сообщать одному из лекарей немедленно; в качестве профилактики и лечения принимать отвар пырея вместе с отваром лимонника; в случае болезни не паниковать; ждать. За пределы города выходить временно запрещается. Совет семи старейшин контролирует ситуацию».

Волки переглянулись, одновременно выругались и отступили друг от друга на несколько шагов.

Таор прочистил горло, продолжая прерванную мысль.

— Денек отлежись, попей пырей, лимонника наломай... Если завтра не пройдет, то...

Сдавив виски ладонями с такой силой, будто пытался раздавить голову, Дрей с мучительным стоном кивнул.

Глава 21. У Тирома

Тиром сошел с ума. Он привез меня к себе домой несмотря на визги, угрозы, просьбы, попытки отбиться совершенно забыв про согласие. Забыл даже про главный закон великородных — о неприкосновенности чужой собственности. Как такое может быть, я взять в толк никак не могла. Для них закон — это святое!

Я все поняла, когда он занес меня в комнату и поставил на ноги, дав возможность отпрыгнуть. На берегу у меня не было времени его рассматривать, а теперь я видела: выглядел Волк откровенно плохо. Осунулся, под глазами темные круги. Может у него и температура? На руках мужчины угрожающе синели ногти.

— Тиром, послушай меня. Ты заболел. Посмотри на свои ногти, — терпеливо начала вещать я, старательно отступая от него. — Думаю, у тебя жар.

— Да, Аса, я горю... — подтвердил, маниакально наступая на меня.

Споткнувшись о стул, быстро выдвинула его перед собой. Мужчина только ласково улыбнулся. Улыбка вышла у него немного безумной.

— Да нет же! Это не то, что тебе кажется! — быстро заговорила, прикрываясь стулом и за спинку поворачивая его на наступающего. — Прислушайся к себе, ты не в порядке. Я же травница, знаю. Ты по-настоящему заболел, понимаешь?

— Конечно, по-настоящему... Тобой. Как только увидел, пропал, — Волк неожиданно ловко прыгнул на стул.

Вскрикнув, отскочила.

К сожалению, падать в обморок как портниха Тиром пока не собирался.

— Пырей... Хотя бы ваш пырей надо, Тиром! Давай заварим, а, — быстро предложила, стараясь тянуть время. — Ты попьешь... Я с тобой посижу, пока ты пьешь. Даже готова сама его тебе заварить. Согласен?

Бросила взгляд назад. Угол и кровать — два плохих варианта. Спрыгнув со стула, Тиром шагнул в сторону, загоняя меня в угол.

— Не нужно пырея. Мне поможешь только ты, Аса.

Поняв, что он о болезни не слушает, я сменила тактику и тон.

— Прекрати! Ничем я тебе не помогу! Уже поздно! Ты опоздал, понимаешь? Я вчера была близка с Таором. До конца! Слышишь? Все, я принадлежу ему, ты не имеешь права меня трогать. Понимаешь? Не имел права меня забирать!

— Вре-ешь, — он неверяще покачал головой.

— Да не вру я! Ты принюхайся по-волчьи!

— Я чувствую, что никакого Таора на тебе нет, Аса... Не пытайся обмануть меня.

— Тьфу! У тебя что-то с носом! Или с головой!

Он приближался, и мне пришлось шагнуть к углу. Мужчина тут же сделал шаг на меня.

— Значит, хочешь меня изнасиловать? — зашла с другой стороны. — Я не хочу, я против, буду кричать, пойду к старейшинам, буду жаловаться! Обязательно. Клянусь! Тебя же судить будут! Оно того стоит?

— Ни за что не буду насиловать, — на это он неожиданно согласился. — Я тебя отпущу, но сначала поцелуй.

— Какой поцелуй? — обнадеженная было, я нахмурилась.

— Настоящий. В губы.

Такие торги я уже слышала и чем они могут закончиться, понимала.

— Тиром... Не надо, — искренне попросила.

— Что — не надо?

Волк раздражающе спокойно улыбнулся, играя в дурачка.

— «Этого» не надо. Верни меня Таору. Пожалуйста.

— Конечно, Аса... За поцелуй.

— Не буду я тебя целовать.

— Боишься?

Укоризненно посмотрела на мужчину, стараясь не пятиться. А он медленно подходил, подкрадывался.

«Спорт, просто спорт», — в панике вспомнила Таора.

— Правильно, не надо меня целовать. Ты же приличная миса, — он не стал настаивать. — Я сам, Аса. Тебе ничего и делать не нужно. Сам поцелую. Просто губки подставь.

— Да не приличная я уже... — хмуро выдохнула, понимая, что никакой силы Тиром действительно применять не будет. Просто измотает меня до бессознательности и не отпустит, пока не добьется своего.

Я решила попробовать зайти ещё с одной стороны.

— Таор тебя убьет!

— Переживу. Думаешь меня остановит один высокородный волк? Два? Мне плевать.

«Он вообще чего-нибудь боится?!»

— Не переживешь ты, дурак больной!

— Да, дурак... Аса, клянусь, я не просто так... Не для забавы. Я извелся весь, забыть не могу. Дай мне на вкус тебя попробовать. Пожалуйста. Хоть немного...

Волк заговорил так серьезно, что я неожиданно поняла — не шутит, не заигрывает, даже не играет. Да, что у меня такое с запахом?

— Нет! Я вам пирог что ли, пробовать меня по-очереди?

Он подошел уже близко, осталось только скользить по стене к и углу.

— Ш-ш-ш... Аса, Аса... — успокаивающе протянул Тиром, аккуратно подшагивая так, чтобы загнать меня в угол. — Не надо бояться... Не буду я плохо делать.

— Ты уже плохо делаешь!

— Не делаю...

— Делаешь!

— Нет, — чуть улыбнулся.

Такой диалог можно было продолжать бесконечно.

— Я буду кричать, — предупредила бессильно попытавшись метнуться в другую сторону. Загородил дорогу. — Буду бить. Прямо сейчас начну.

— Бей, конечно, бей... — согласился, подходя уже вплотную. — Я в ответ не ударю, пальцем не трону. Сердишься? Куда хочешь бей. Я готов. Видишь руки? Убрал.

Он серьезно показал мне свои большие ладони и убрал их за спину.

Вздохнула, понимая, что ему моя сила кажется детской. Даже удара между ног не боится?

Наудачу резко двинула коленом. Тиром мгновенно увернулся.

«А, вот почему не боится...»

Он почти застенчиво пожал плечом в ответ на мое негодование.

— Давай еще, — ласково произнес одними губами. Я залезла пальцами в карман.

«Он ждет, что я его в грудь колотить начну?»

Кивнула, задержала дыхание и вдвинула ему кулаком в нос. Тиром увернулся от кулака, но не увернулся от мелкой крошки, зажатой в нем. Ее я положила в карман ещё до того, как пересекла границу. Мигом присела, зажмурившись. Смолотая в пыль кора крушины, влетела Волку в глаза, в нос, вызывая адское жжение в слизистых. Он закашлялся, зажмурился, инстинктивно отпрянул.

Птицей метнулась к двери.

БЕЖАТЬ!

Дверь, комната, лестница, обогнуть стол, дверь, крыльцо! Я успела выбежать из дома, прежде чем он снова меня поймал.

— Помогите, помо... — горячая мужская рука зажала рот.

Отбиваясь, я поняла, что все пропало, никто меня не спасет, Таор не успеет, никто не...

— Что происходит? Сын? — послышался обеспокоенный женский голос, и я с надеждой расширила глаза, успев углядеть перед крыльцом немолодую Волчицу в кожаном переднике. Я успела разглядеть обвитую вокруг головы косу, нахмуренное лицо. В следующий миг Тиром повернулся к ней спиной, закрывая меня собой.

— Мое дело, — грубовато ответил он, опять утаскивая меня наверх. — Уходи.

— М-м!!! — протестующе промычала я, энергично пиная похитителя так, чтобы попадать похитителю пятками по ногам.

— Тиром! — она повысила голос, заходя за ним в дом. — Меня соседка позвала, сказала, ты женщину куда-то поволок. Вся улица видела! Тиром, отвечай, что происходит! Это у вас игрища такие? Немедленно отвечай матери!

«Мать! Ну давай же, останови его, останови!» — мысленно молилась я и мои просьбы, наконец, услышали. Только услышала не мать, а хворь. Тиром вдруг замер, остановился, пошатнулся, а затем завалился вместе со мной прямо на выходе с лестницы. Падал он лицом вперед.

— М-м-м! — обреченно пискнула я, зажмуриваясь.

— Тиромчик! — выкрикнула Волчица.

Жесткий удар лбом и через несколько секунд я приоткрыла глаз. Пол оказался в нескольких сантиметрах от моего носа — руки Тиром так и не разжал, и принял ими весь удар на себя. Несколько мгновений я пялилась на половую доску с длинной облупленной щепкой, глазея на красивые затухающие перед глазами призрачные искорки. Тяжелое горячее тело Тирома придавило меня сверху, больно зажав руки. Топот ног, и Волк пошевелился — его мать прибежала и начала разворачивать