Зов призрачных сердец - Татьяна Ма

– Не доводилось. Я хоть и знал, что усадьба Хворостино таит в себе старые загадки, но не думал, что они тянутся из тьмы веков.

– Левон и Софья… – задумчиво пробормотала Рада. – Шесть тысяч семьсот тридцать первый год от сотворения мира должен соответствовать примерно…

– Тысяча двести двадцать третьему году, – быстро подхватил Алексей. – Думаете, это правда?

Он откинулся на спинку кресла и задумался. Рада же, наоборот, встала и начала мерить шагами комнату.

– Понятия не имею, но, признаться, меня все это пугает. Не в том смысле, что я уверовала в ваши россказни о безголовых призраках и замурованных девицах. Меня пугает человеческая жестокость. Если эта легенда правдива, то один из первых представителей рода Хворостиных был человеком страшным, даже жестоким.

– И это наверняка передалось по наследству. Скажите, Рада, – Алексей поймал ее взгляд и больше не отпускал, – как же вы все-таки обнаружили этот тайник. Что именно вам привиделось?

Рада всплеснула руками, пытаясь то ли отмахнуться от Алексея, то ли от собственных навязчивых мыслей, но все же, сделав глубокий вдох, рассказала ему о том, что ей приснилось. Да, именно приснилось.

Когда она закончила, Алексей стал необычайно серьезен.

– Ваше видение лишь подтверждает мою уверенность в том, что княжна Елена и ее возлюбленный погибли страшной смертью, – сказал он.

– Почему вы связываете эти две истории? Почему мы вообще должны полагаться на какой-то там сон?

– Потому что в вашем э-э-э… сне, Рада, князь Хворостин, отец Елены, почти застукал девушку на горяченьком, а потом сел вот в это самое кресло, – Алексей кивнул туда, где только что сидела Рада, – и стал размышлять о том, какими мужественными были его предки, учинив охоту на людей.

Рада с Алексеем, как по команде, повернули головы и уставились на гобелен. Вроде бы ничего необычного – просто сцена охоты, но теперь Раде казалось, что там, на заднем плане картины, она видела бегущую к болотам Софью и ее возлюбленного Ратмира. Неужели их и правда утопили в болотах?

– Знаете что? – решительно сказала она.

– Что?

– Я завтра поеду в местный архив и попытаюсь найти хоть какие-то документы тех времен.

– Думаете, у вас что-то получится?

– Не знаю, но по крайней мере записи о Левоне Хворостине и его супруге, детях, должны быть. Я хочу хотя бы подтвердить для себя реальность их существования.

– А заодно и узнаете о княжне Елене, жившей не в столь отдаленном прошлом?

– Именно. Займусь-таки тем, что я умею делать лучше всего.

– Будете копаться в пыльных бумажках, – улыбнулся Алексей.

– Ну а вы чем займетесь?

– Буду разгадывать шифр, который вы мне подсунули.

– Я лишь надеюсь, что к моему возвращению из города, вы не снесете усадьбу до основания в попытке открыть неоткрываемое, – уколола его Рада.

– Обязательно дождусь вас прежде, чем открывать новые двери, – пообещал он.

– Утром вы меня не особо ждали, – напомнила она.

– Неправда. Я лишь вскрыл дверь, но не распахнул ее, – рассмеялся Алексей.

На этот раз Рада поймала себя на мысли, что смех у него был приятный и вызывал желание улыбнуться в ответ, а ямочка на щеке… Ох уж эта ямочка!

Рада погасила лампу и уткнулась лицом в подушку, но сон не шел, сколько бы она его ни призывала. Слишком много волнений одолевало ее. Слишком много мыслей кружилось в голове.

За окном завывал ветер, бился в ставни, словно просился внутрь. Тени от дрожащих ветвей скользили по стенам, превращая комнату в лабиринт черных силуэтов, которые наводили жуть.

Рада никогда не отличалась пугливостью, но чем больше дней она проводила в усадьбе, тем более мнительной становилась. Зажмурившись, она начала считать до ста, а может, до тысячи или миллиона в надежде, что сон сморит ее.

Вдруг она услышала это. Тихий, но отчетливый звук – скрип половицы внизу, на первом этаже. Она точно знала, что Иволгин и Данила давно спят. Оба устали, ведь после возвращения парня, они занимались установкой генератора в главный дом усадьбы, протягивали кабели и развешивали лампочки. Вечером мужчины, поужинав, рано разошлись по комнатам и больше не выходили.

«Может, кто-то из них все же встал?» – подумала Рада, но тут же исключила такую возможность – она бы услышала шаги здесь, на втором этаже, а уж потом внизу.

Она замерла и снова прислушалась. Вот! Опять скрипнула доска пола!

Сердце Рады заколотилось так громко, что, казалось, его было слышно даже в пустых коридорах усадьбы. Она медленно приподнялась на локтях, вслушиваясь.

Тишина. Может, все-таки показалось?

Но нет – снова шаги. Медленные, осторожные, будто кто-то бродил по гостиной внизу, стараясь не шуметь. Скрип. Скрип. Пауза. Скрип.

Теперь звуки усиливались и становились ближе. Кто-то шел по лестнице. Рада слышала не только поскрипывание рассохшихся ступенек, но и шелест тканей.

Она резко села, вцепившись в одеяло и уставилась на дверь, за которой раздавалось невнятное бормотание.

Рада резко вскочила с кровати, босые ноги коснулись ледяного пола. Она метнулась к двери, дрожащими руками нащупала засов. Заперто. Слава Богу, заперто.

Вдруг сделалось так холодно, что Рада почувствовало, как ее начало колотить. Изо рта вырвалось облачко пара.

Она попятилась и быстро юркнула под одеяло, накрывшись с головой.

Скрип и шаги прекратились, но теперь Рада слышала тяжелое, прерывистое дыхание прямо за своей дверью.

О нее заскреблись ногти, а потом раздался тихий смех.

Смеялась женщина…

Глава 34

1780 год

На следующее утро после того, как князь Хворостин застал Елену за ночными гуляниями, завтрак прошел в мрачной тишине. Щетинины спали долго и к утренней трапезе не выходили, как, впрочем, и Анна Кирилловна с детьми. В столовой были только Елена и сам Павел Андреевич.

Княжна выглядела бледной, как мраморная статуя, изящные черты лица ее застыли, словно скрывали внутреннюю бурю. Князь сохранял холодное молчание, внимательно следя за каждым словом, что изредка произносила дочь, за каждым ее движением и вздохом наблюдал.

– Что-то ты бледна, Елена, – наконец нарушил молчание со своей стороны Павел Андреевич. – Али ночные бдения не помогли здоровью твоему?

– Плохо спала, батюшка, – тихо проговорила Елена.

– Отчего же?

– Если скажу, вы не поверите.

– А ты скажи, милая. Отчего же отцу родному чаду не верить? – В голосе князя слышалась насмешка и даже, как показалось Елене, издевка.

Она подняла на отца робкий взгляд, побледнела еще сильнее и промолвила:

– Мне весь остаток ночи слышалось, будто по коридорам ходит кто-то.

– Кто ж? – нахмурился князь.

– Не знаю. Но мне сделалось холодно до дрожи, а потом… – Глаза Елены наполнились ужасом. – А потом