Укради меня - Ольга Мурашова

– Стрижём. Коротко. С чёлкой. И красим, вот, – я достала из сумки купленную в супермаркете краску для волос, на коробочке которой была изображена дама с ядрёно-рыжими локонами.

Парикмахерша, увидев краску, закатила глаза. Мне даже стало немного обидно – я купила не самую дешёвую.

– За результат я не поручусь.

– Я без претензий, как получится.

Мне не было жалко волос. Свой цвет у меня был очень невыразительный и в юности я много с ними экспериментировала. Но сделать очередное насилие над ними надо было обязательно сегодня, чтобы через два дня окрашивание не бросалось в глаза своей свежестью. Не зубы, отрастут, подумала я, и снова вспомнила, что пора навестить дантиста.

– Несчастная любовь? – парикмахерша замерла, глядя на меня в зеркало и прикидывая, не пожалею ли я о своем решении через десять минут. Что ж, от истины она недалека.

– Типа того.

Очевидно, проникшись ситуацией и моей бледной мордой с синевой под глазами от бессонной ночи, мастерица постаралась на славу. Краска, разумеется, оказалась с сюрпризом, вместо цвета бешеной морковки дав более бледный цвет, но я даже порадовалась – это хотя бы смотрелось естественно. У меня появилась шея, из-за медных волос цвет кожи стал отливать бронзой, а глаза – зеленью. Я осталась очень довольна – я сама еле узнала в зеркале ту лисицу, что там увидела. А… Ему это по-прежнему нужно больше.

Сразу из парикмахерской я поехала в магазин к Марине. Она, увидев меня на пороге, как воспитанная девушка, хлопнула глазами, но причёску похвалила и сказала, что мне такой образ очень даже идёт. Второй раз я её ошарашила, когда сообщила, что вечером мы отправимся к Оле по очень, очень важному поводу, настолько важному, что все её планы на вечер отменяются. И настолько секретному, что прямо сейчас я ей ничего не расскажу. Если бы Марина знала меня чуть поменьше – она бы сразу послала меня нахер, но, учитывая наши совместные приключения, только вздохнула и настрочила бойфренду несколько сообщений.

Пока она была занята с покупателями, я попросилась покурить во двор, и она махнула рукой – мол, выход найдёшь. Маринка не то, чтобы была совсем законопослушным предпринимателем, но пожарный выход в её лавочке был оборудован по всем правилам. Если не считать, что к нему вёл такой лабиринт коридоров, что в нём можно было остаться навечно. Поэтому я и взяла на себя наглость назначить Эрику встречу именно тут. У парадного входа.

Я три раза прошла маршрут из зала во двор и обратно, замерив время секундомером. Если знать, куда идти, то времени это занимало немного. Во дворе я осмотрелась и сделала несколько фотографий, чтобы Оля могла выбрать место для парковки машины и маршрут выезда из двора. Заодно я не поленилась обойти двор по периметру и посмотреть, висят ли где-то камеры и, если висят – куда они смотрят. На разведку я убила пару часов точно, и, когда я с ней закончила, уже пора было ехать к Оле. Марина спешно собиралась.

На Олиной кухне мне пришлось ещё раз рассказать всю историю Марине и Вале, на руках которой сидел Васька и грыз что-то для прорезывания зубов, пуская слюни, которые Валя периодически утирала платочком отработанным жестом. Оля внимательно следила, чтобы я рассказывала всё целиком и без купюр, поэтому в некоторых местах я краснела и запиналась. Девчонки были от истории в таком глубоком изумлении, что примерно после первой её трети сидели и слушали, даже не пытаясь задавать вопросы. Закончила я свой рассказ уже абсолютно красная, замолчала и уткнулась взглядом в свои руки. Повисла тишина.

– Пиздец, – раздался в этой тишине голос Марины. Сложно было понять, что именно из услышанного она характеризовала этим словом, но, если честно, почти каждый эпизод был его достоин. И то, что финал будет разворачиваться именно в её лавке – тоже. – Надеюсь, в этот раз обойдётся хотя бы без уголовки?

На лице Вали, наоборот, нарисовался искренний интерес, она ведь и начала этой истории не знала. Она восприняла предстоящее, как приключение, которого ей так не хватало, и рвалась в бой. В её глазах уже плясали чёртики.

– У нас есть план? – спросила Валя.

– Вот прямо сейчас и придумаем. Вы здесь именно за этим, – ответила ей Оля.

В назначенный день с половины второго я ошивалась на улице у парадного входа в магазин в форменном фартучке с бейджем "Стажёр", выданном мне Мариной. В поле, где должно было быть имя, было пусто – я настояла. А Валя настояла на том, чтобы на контрасте с моим обычным внешним видом вырядить меня девочкой-девочкой, поэтому я сейчас стояла на маленькой деревянной стремянке в стянутом фартуком на талии просторном “сельском” платье в цветочек, которое Валя носила летом во время беременности, а из под его юбки, обшитой узким кружевом, торчало немного моих ног в цветных колготках и ботинки на плоском ходу.

Элиза, мать её, Дулиттл. “Не расстрайвайтись, кэптэн, купите луччи цветочек у бедный девушки”.

Содрогаясь от мысли, что должно было случиться с человеком, чтобы он, точнее, она купила платье, в котором выросло пять поколений хиппи, я стригла маленьким секатором стебельки цветов. Флорист из меня был никакой, поэтому Марина придумала мне дело, которое невозможно запороть. У входа в магазин была вывешена композиция из живых цветов, и моя задача была вынуть оттуда увядшие и воткнуть на их место такие же, но свежие, предварительно их подрезав. Поэтому на своем посту я не особенно отсвечивала, а заниматься этим можно было долго, да и за результат с меня бы не спросили. У чёрного входа в заведённой машине мариновалась Ольга, готовая в любую минуту тронуться. А в зале остались Марина, как хозяйка, и изображающая покупательницу Валечка с коляской, в которой гордо лежал Васька. Если в зале появлялись другие покупатели, Валя бродила по залу и делала вид, что придирчиво выбирает цветы, не глядя покачивая одной рукой коляску. Но в середине рабочей недели обычно приходили только те, кто заказал букет заранее, к празднику, и, получив заказ, они сразу покидали лавочку.

Время тянулось ужасно долго, что усугубляло мое и так непростое душевное состояние. Проще говоря, я тряслась от страха, причем гораздо сильнее, чем перед дверью в старом доме, с которой началась эта история. Работа, которую